"Крейцерова соната" в исполнении "aгента национальной безопасности"

В театре имени Г.Сундукяна в рамках празднования 90-летия театра состоялись гастроли МХТ имени А.Чехова, представившего "Крейцерову сонату" Льва Толстого. Создатели спектакля умудрились "вычленить" из прозы Толстого то, что привлекает публику всегда и везде — семейную драму, — придав ей несколько неврастенический, можно сказать, бергмановский оттенок. Незадолго до начала спектакля нам удалось побеседовать с исполнителем главной роли заслуженным артистом РФ Михаилом ПОРЕЧЕНКОВЫМ.

— Михаил, несомненно, "Крейцерова соната" — одна из сложнейших и лучших ваших театральных работ. Вы даже назвали как-то эту роль вершиной своей творческой работы...

— Безусловно, роль очень сложная. Но я не думаю, что это вершина, к ней мы еще ползем и ползем, это какой-то этап. Конечно, довольно неординарное и смелое предложение — сыграть именно этого героя, потому что он совсем не похож на меня. Можно сказать, это роль на сопротивление. Ведь выработан некий стереотип, что русский интеллигент — это субтильный, переживающий, рефлексирующий человек. Нет, друзья, оказывается, бывают и крупные мальчики.

— Лев Николаевич писал, что по ходу создания пьесы ужасался своим выводам. А какие итоги подвели вы?

 

— Можно сказать, что чем больше мы погружались в материал, тем сильнее осознавали, что и в нас ЭТО есть. А коль в нас это есть, то мы не знаем, какими можем быть в критические моменты нашей жизни, и каким именно образом вырвутся наружу самые темные силы, которые могут рождаться в нас. Для этого есть Бог — сила, способная остановить эти темные силы. А человеку дан разум — в противном случае все это будет необратимо. Разум и вера, без которой выйти из этой ситуации просто невозможно. История, собственно, про это...

— Массовому зрителю вы стали известны в качестве Лехи Николаева из телесериала "Агент национальной безопасности". И лишь через три года состоялся ваш дебют в МХТ им. Чехова в спектакле "Утиная охота". Сегодня вы ведущий актер театра, но не мешает ли тот Леха — Позднышеву, Полонию, Косме, Присыпкину?..

— Ну, Леха живет несколько отдельной от меня жизнью: я повзрослел, а он — нет. Даже сегодня зрители смотрят "Агента" и говорят — там, кажется, был другой артист. Ну да, это было давно, многое уже сделано. Жизнь идет вперед, все мы меняемся. Это нормально. Но я, конечно, благодарен Лехе, равно как и всем моим персонажам. От каждого чему-то учишься, принимаешь или... нет. И идешь вперед.

После Лехи была череда военных ролей, комедийных... На героев-любовников или князя Мышкина мне с моей внешностью, сами понимаете, замахиваться бессмысленно. Да, я — комедийный, характерный. Ну что поделать, уж какой есть. Мне при моей внешности глупо, наверное, надеяться на роли неврастеников. Мое — это Сирано де Бержерак, Отелло. Там достаточно душевных страданий, мук... И по физическим параметрам они мне близки. Да и в целом мои театральные роли соответствуют моему образу: Мышлаевский в "Белой гвардии", Полоний — в "Гамлете", Геликон — в "Калигуле", Присыпкин — в "Клопе".

— А "перекраиваются" ли роли под вас? Скажем, роль Николаева в каких-то деталях автобиографична? 

— Да нет, что вы... Мы просто так шутили. Да, есть некие "общности": я пришел в театр из Таллиннского военно-политического училища, которое, кстати, не окончил. Леху же, наоборот, выгнали из театрального института, после чего он перешел на работу в правоохранительные органы. Я кандидат в мастера спорта по боксу. Леха тоже - прекрасный спортсмен. Общего много. Но в целом проводить параллели, конечно, несерьезно.

— А каково ваше отношение к сериалам? Ведь бытует мнение, что они останавливают актера в его росте, калечат...

— Сериал — если это не свободная зона для продюсеров, как было в самом начале, не возможность "отпилить на заходе", — то, как формат, как тренинг, штука блестящая! Дает возможность молодым актерам попробовать себя и... заработать, что не маловажно. Всем известно, какие заработки в театре. Как говорит мой друг Константин Хабенский, это жестокое хобби. Мы занимаемся жестоким хобби. Да и вообще творчество — это, конечно, адский труд. Актер постоянно в плену обстоятельств, что поделать... Бешеный ритм жизни, вечные поиски...

А сериал — если он снят добротно и профессионально — вещь замечательная. Судите сами, "Ликвидация", "Исаев", "Жизнь и судьба", "Белая гвардия" — прекрасные, на мой взгляд, работы. Многосерийные художественные фильмы! Ничего общего с "сериалами" — в негативном смысле этого слова. Со временем все тоже поняли, что надо выдавать качественную телепродукцию, иначе она просто не будет пользоваться спросом и не окупит себя.

— Вы продолжаете сниматься в боевиках?

— Обязательно! Но я вывожу их — с помощью этого спектакля — на другой уровень развития... Ну а если серьезно, кино я, конечно, не оставляю. Совсем недавно вместе с Кареном Оганесяном мы сняли две картины. Сейчас они уже выходят на экран: "Марафон" и "О чем молчат женщины". Первая — лирическая комедия с Екатериной Васильевой, а вторая — комедия с участием всей плеяды наших женщин-звезд. Снимали в Испании, было и тяжело и весело, вот только недавно закончили. Вскоре выйдет также картина о нашем замечательном борце Иване Поддубном, роль которого также исполняю я.

— Вы также позиционируете себя как режиссер и продюсер. Что нового ожидается в скором времени?

— Совместно с Первым каналом и Минкультуры России будет снят 16-серийный документальный фильм "Мифы Второй мировой войны", где я выступлю в качестве ведущего, продюсера и, возможно, режиссера. Вот решили освоить документальный кинематограф...

— Остался час до начала спектакля — признайтесь, волнуетесь?

— Я стал волноваться еще с той минуты, когда сел в самолет. Нас, конечно, всегда очень тепло принимают в Армении, со зрителем ереванским мы уже знакомы... Но волнение перед выступлением — вещь святая. Я бы сказал, обязательная. Более того, если я когда-то перестану волноваться, значит, пора уходить из театра. Да и из кинематографа тоже...

ВОЗРОЖДЕНИЕ «ДИЛИЖАНА» — ИМЕНЕМ ЭДВАРДА МИРЗОЯНА!

Как известно, видные представители армянской, российской и грузинской интеллигенции обратились к руководству страны с просьбой увековечить имя выдающегося композитора Эдварда Мирзояна — назвать его именем Дом творчества композиторов в Дилижане. Этой же теме было посвящено одно из очередных заседаний Армянской Музыкальной Ассамблеи — организации, альтернативной Союзу композиторов, несмотря на то что многие ее представители поныне являются и членами Союза.

Естественно, члены ассамблеи - Левон Чаушян, Мартин Вардазарян, Ерванд Ерканян, Вардан Аджемян, Ваграм Бабаян, Сурен Захарян, Давид Сакоян и музыковед Маргарита Рухкян - единогласно поддержали инициативу коллег, однако посчитали нелишним обратить внимание на сегодняшнее плачевное состояние Дома творчества. Приехали бы туда сегодня Чингиз Айтматов, Марсель Марсо, Бенджамин Бриттен, Дмитрий Шостакович, Арам Хачатурян, Мстислав Ростропович, Мартирос Сарьян и многие другие, некогда с восторгом отзывавшиеся о ДТ? Несомненно, Дом творчества должен носить имя Мирзояна — человека, выносившего эту идею и претворившего в жизнь. Но уважительно ли по отношению к создателю этого чудесного комплекса представлять общественности его детище в таком ужасающем виде под его же именем? Ниже приводим мнения, прозвучавшие при обсуждении, и итоговое открытое письмо ассамблеи армянской общественности.

Левон Чаушян:

«По меньшей мере недальновидным является столь наплевательское отношение к дилижанскому концертному залу имени Бетховена — находящемуся ныне в бесхозном, заброшенном, обветшавшем состоянии. Этот замечательный концертный зал мог бы стать основой для международных, если не ежегодных, но традиционных музыкальных фестивалей и встреч мировой музыкальной общественности.

...В этом году дилижанскому Дому творчества исполняется 50 лет. Но эта дата не отмечается. Почему? Да потому что вот уже более трех лет не существует избранного правления Союза композиторов, равно как ревизионной комиссии и т.д. Никто даже не помнит этой даты, никому из Союза это и не нужно. Но не будем забывать, что представляя альтернативную Союзу организацию, мы также все еще являемся членами Союза, и с нашего равнодушного молчания творится все это беззаконие. Несомненно, неадекватно и халатно отношение Союза композиторов к Дому творчества, но и мы в ответе за происходящее. Поэтому мы обязаны сделать все возможное во имя возвращения ДТ былой славы, возрождению его под именем создателя — Эдварда Михайловича Мирзояна. В каждом из дилижанских 25 коттеджей в определенное время останавливался кто-то из великих — перечисление имен займет много времени. У коттеджей установлены мемориальные доски с именами композиторов, творивших там. Так как же можно, имея такое богатство, столь расточительно и недальновидно к нему относиться? Это же 25 исторических памятников! Дай Бог, чтоб имя Мирзояна возродило бы «Дилижан».

Мартин Вардазарян:

«Вклад Эдварда Мирзояна в развитие армянской музыки определяется не только Симфонией, Квартетом, инструментальными и вокальными сочинениями, вошедшими в сокровищницу мировой музыки, многолетним руководством Союзом композиторов, но и жилыми домами для композиторов, Домом творчества «Дилижан», Залом имени Бетховена, воспитанием нескольких поколений армянских композиторов. Поэтому, считаю, Дом творчества не может быть назван чьим-либо иным именем. Он строился не просто по идее и под руководством Эдварда Михайловича, а под неусыпным его контролем. В это дело он вложил свою душу!»

Вардан Аджемян:

«Нелишним будет отметить, что многие из нас обязаны «Дилижану» как своими произведениями, созданными в этой замечательной творческой ауре, но и в целом своим становлением. Да и вообще сложно найти такого человека, который, побывав в этом райском уголке, не взялся бы за перо, за кисть, не сел бы за рояль... Возродив «Дом творчества», мы отдадим дань уважения как «Дилижану», так и его создателю».

Ерванд Ерканян:

«Не стоит забывать, что в свое время идея Эдварда Мирзояна была поддержана государством, поскольку основной целью создания «Дилижана» являлось не просто предоставление армянским композиторам места для творчества, но и привлечение внимания мировой музыкальной общественности. Появление этого комплекса, визиты виднейших деятелей культуры, проведение концертов и фестивалей — все это способствовало налаживанию новых творческих связей, представлению миру армянской музыки, экспорту ее в мировое музыкальное пространство. Так что дилижанский Дом творчества имеет огромное стратегическое значение для развития нашей музыкальной культуры и ее последующего продвижения. Поэтому, присуждая имя Мирзояна Дому творчества, мы надеемся, что возрождение «Дилижана» произойдет как по инициативе деятелей культуры, так и — в первую очередь! — при непосредственной государственной поддержке».

По итогам заседания Армянской Музыкальной Ассамблеи его участники огласили открытое письмо, в котором, в частности, говорится: 

«Искренне поддерживаем инициативы коллег о присвоении Дому творчества в Дилижане имени Эдварда Мирзояна!  В течение нескольких лет под его личным контролем был построен этот прекрасный комплекс, состоящий из 25 коттеджей, пансионата, столовой с кинозалом, подсобных помещений и концертного зала, названного по инициативе Мирзояна именем Бетховена. Этот комплекс — огромное материальное достояние — может и должен стать прекрасной базой развития армянской музыкальной культуры и местом проведения международных музыкальных фестивалей. Как и, безусловно, местом для отдыха и творчества композиторов. В прошлом в Дилижан ежегодно приезжали не только композиторы и музыковеды, но и художники, литераторы, актеры, политические деятели со всего мира, и всегда звучали слова восхищения и благодарности. Увы, сегодня ДТК находится в состоянии запущенности и упадка. Этому способствовало отсутствие должного внимания непосредственно Союза композиторов Армении. В итоге комплекс, созданный огромной ценой, место, вдохновлявшее многих творцов на создание своих замечательных произведений, сегодня разрушается на глазах. Считаем немаловажным напомнить, что ДТК построен на отчисления из гонораров армянских композиторов.

...Искренне надеемся, что присвоение имени Эдварда Мирзояна дилижанскому Дому творчества послужит стимулом для ответственного отношения к этому комплексу, возродит его былую славу, а также станет надежной гарантией того, что композиторы не потеряют этот объект, ставший историческим для армянской музыкальной культуры. Со своей стороны обязуемся приложить все возможные усилия для ускорения данного процесса».

Дети улыбаются — значит, будем жить!

В кинотеатре "Москва" состоялось открытие VIII Международного фестиваля детско-юношеских фильмов, основанного Армянским фондом Ролана Быкова. В этом году из 800 заявленных картин было отобрано 105 фильмов из 27 стран. С 20 по 24 октября фильмы демонстрируются для широкой аудитории в кинотеатре "Москва", Доме Москвы, Центре искусств "Нарекаци", Центре креативных технологий "Тумо", а также школах и больницах. Состоятся мастер-классы и встречи с ведущими кинодеятелями. О программе рассказывает арт-дректор фестиваля Нелли АЛЕЛОВА.

— В фестивале четыре номинации — "Игровое кино", "Полнометражное и короткометражное анимационное кино", "Я имею права" и "Лучший фильм по мнению детского жюри". В этом году жюри программы "Игровое кино" возглавит автор фильма "Парниковый эффект", известный режиссер Валерий Ахадов, который также проведет мастер-класс в Российско-Армянском (Славянском) университете. В состав жюри вошел режиссер Павел Бардин — сын выдающегося мультипликатора Гарри Бардина. Профессиональное жюри в программе "Я имею права" возглавит исполнительный директор Южно-Кавказского института региональной безопасности, координатор Хельсинкской гражданской ассамблеи в Грузии Александр Русецкий, а председателем жюри в программе "Полнометражное и короткометражное игровое кино" станет российский продюсер и режиссер Алексей Алексеев.

В профессиональное жюри фестиваля вошли также глава студии "Пионерфильм" в Грузии Григол Чигогидзе, член Союза кинематографистов Грузии, режиссер Теймураз Сихарулидзе, генпродюсер студии Toonbox, член Ассоциации анимационного кино России Павел Мунтян, руководитель отдела по международным отношениям Farabi Cinema Foundation, кинематографист из Ирана Амир Эсфандиари, а также заслуженная артистка Армении Лала Мнацаканян.

В детско-юношеское жюри войдут дети из разных стран, в частности Армении, России, Белоруссии, Китая, Бангладеша и Сирии.

— Кого бы из хедлайнеров фестиваля вы отметили?

— Если честно, мне бы не хотелось выделять кого-то одного. Безусловно, есть фильмы, успевшие полюбиться зрители, а есть те, что еще только предстоит "открыть". Главная же направленность фестиваля, можно сказать, основная наша цель — научить детей думать, показать разнообразие ситуаций, выход из которых найти на самом деле куда более проще, чем может поначалу показаться. Культуры ходить к психологам у нас нет, потому захороненные в глубине души комплексы, проблемы, обиды и т.д. порой находят разрешение далеко не лучшим способом, а то и просто необратимо, трагически... Удержать, уберечь, помочь, указать лучший способ разрешения проблемы — научить думать, возможно, и по-взрослому – вот "хедлайнеры" нашего фестиваля.

Бывают даже случаи, когда после предварительного просмотра детское жюри решает, что тот или иной фильм лучше в первую очередь посмотреть родителям, нежели детям. Мы прислушиваемся к мнению детей — это только кажется, что они много не знают, на самом деле они все очень тонко и правильно чувствуют и понимают.

— Но фестиваль не ограничивается лишь представлением кинопродукции, не так ли?

— Вы правы, фестиваль традиционно будет иметь три основные направленности — социальную, культурную и образовательную. В этом году, наряду с традиционной социальной программой фестиваля "Ты не один. Вместе победим" будут реализованы также две новые программы — "Я один из вас", в ней будут представлены проблемы детей-инвалидов и пройдет детская выставка рисунков, а также пилотная программа "Кинопаук", нацеленная на поощрение международного совместного производства детских фильмов. В Армению прибудет киноэксперт из Швеции Аннет Брейнер, которая прочтет лекцию о копродукции в кинематографе, об общем кинопроизводстве и т.д. Будет устроен небольшой эксперимент по обмену опытом между создателями детско-юношеских фильмов, а также конкурс международной детской копродукции. Группы копродюсеров из детей, студентов и молодых специалистов проведут попытки совместного творчества, после чего будет отобрана команда-победитель.

В рамках программы "Ты не один. Вместе победим" в Армению прибудут специалист по проблемам детской онкологии, профессор Александр Карачунский и заместитель директора Российского центра детской гематологии, онкологии и иммунологии, профессор Алексей Масчан, которые проведут консультации и прочитают лекции в ереванском Центре гематологии и переливания крови имени Еоляна.

— А не страдает ли из-за разноплановости непосредственно кино-составляющая фестиваля?

— Наоборот, мы помогаем им — скажем, в позапрошлом году двоих детей, которым здесь не могли по ряду причин оказать необходимую помощь, забрали в Москву и бесплатно лечили. Один из них уже полностью выздоровел и даже поступил в институт.

Кроме того, во время консультаций, проводимых приглашенными врачами в наших клиниках, находящиеся там дети также смотрят кинофильмы, представленные на фестивале — становятся соучастниками общего праздника. После этого их посещают наши гости, организуются встречи, обсуждения... Дети вовлекаются в эту общую игру, и я считаю, это очень здорово!

К примеру, несколько лет назад гостем фестиваля был выдающийся мультипликатор Гарри Бардин. Мы повезли его в центр Баблояна на встречу с детьми, многие из которых были подключены к искусственной почке – на гемодиализе. И вот один из детей — самый маленький, — которому Бардин стал рассказывать и показывать, как снимается анимационное (кукольное) кино, вдруг... заулыбался. Он заулыбался, а взрослые в зале — врачи, родители и т.д. — дружно заплакали. Я, честно говоря, поначалу испугалась, решив, что мы что-то неправильно делаем. Но потом выяснилось, что этот ребенок (а ему было около четырех лет) не улыбался со дня рождения! И вдруг — такое счастье! С трудом сдерживая слезы, лечащий врач малыша сказал нам в тот день: "Улыбается — значит, будет

жить!"

Так что фестиваль от своей многоплановости не страдает, а самое главное — не страдают дети. Наоборот, они приобщаются к миру кино, становясь добрее, счастливее, умнее...

Вера БАБИЧЕВА: «Годы в Армении — самые счастливые в моей жизни, самые интересные и добрые!»

Недавно свой юбилей отметила ведущая актриса театра на Малой Бронной, заслуженная артистка Армении Вера Бабичева. О пути из Ленинграда в Ереван, а затем — о нелегком возвращении на российскую сцену и о многом другом беседуем с юбиляршей.

— Вера Ивановна, какие из образов, созданных на ереванской сцене, особо дороги вам? Какие роли изменили вас?

— Меня изменила в первую очередь вся моя работа в Ереване: от первого дня до последнего. Я приехала ничего не умеющей студенткой и стала актрисой в Ереване. И все роли, начиная с Принцессы в «Сказке о любви» (это была первая), по крупице «создавали» меня и, конечно же, Григорян, почти сразу доверивший мне, начинающей актрисе, большие и взрослые роли. Каждая роль меня меняла, но отдельно надо отметить Панну Маличевскую и Леди Макбет — это то, что перевернуло все и в жизни, и в профессии. И, конечно, не могу не вспомнить «Комнату», «12 ночь», «Татуированную розу». Доверие и любовь ко мне в Ереване (простите за нескромность) привнесли в мою жизнь очень многое.

— А какие эпизоды из вашего пребывания в Ереване особенно запомнились вам?

— Я весной была в Ереване, и впечатление было такое сильное от того, как изменился город, что моя прежняя жизнь как-то подстерлась. Но вот что никогда не может заменить жизнь в Ереване — это та эмоциональная природа города, когда тебе реально кажется, что тебя все ждали и все рады твоим радостям, и печаль твоя — это печаль всех, и приход в каждый дом — радость для этого дома... И ты каждую секунду ощущаешь себя самой прекрасной и желанной. Так я себя не ощущала нигде — ни до, ни после! Уезжая, я плакала в аэропорту, да так, что все подходили и предлагали помощь. А я плакала и уезжала...

— Как часто бываете в Ереване и как он вам сейчас — если провести сравнительные параллели между городом тех лет и сегодняшним?

— Как только зовут, еду в театр на их праздники, очень уважаю Григоряна и Компанию, выстоявших в то трудное время, выживших. И театр их живет. Поэтому еду к ним по первому зову. Ереван мне показался очень европейским — красивая молодежь, я сидела у фонтана весь вечер одна и не могла наглядеться. Конечно, быть в гостях хорошо, и ты многого не видишь и не знаешь, как живут люди, какие у них проблемы и трудности, стало проще или нет, поэтому, думаю, мне некорректно давать оценки — все мои друзья уехали, и я сегодня вижу лишь очень красивую обертку. Дай Бог, чтобы внутри было так же. Но по-прежнему светит солнце, все вкусно, и ты опять ощущаешь себя красавицей...

— Если б можно было повернуть время вспять, и вам представилась возможность сыграть какой-то один спектакль из того репертуара, какой бы вы выбрали и с кем?

— Конечно, Макбет с Коротковым! Я не была назначена на эту роль — слишком молода и неопытна — ее репетировала другая актриса. И вдруг звонок Григоряна: «Вера, завтра репетиция!» Первый день и... «она так его любит, что нет ничего, что бы она не сделала». Мы с ходу играем сцену, как я жду его не для борьбы за власть, ни для чего-то, только для того, чтобы любить и быть любимой. И в этот день я поняла, как ее играть: она не злодейка, ей кажется, что нет ничего такого страшного ни в чем, если он будет счастлив, и тогда можно через все переступить. А когда я понимаю, что, переступив, я потеряла именно то, ради чего это делала, вот тогда и жить стало незачем...

— Вы — заслуженная артистка Армении, проработали в театре им. Станиславского в общей сложности 10 лет. Но вы ведь поначалу не сюда собирались...

— Вы правы, я попала в Ереван случайно. Мы с курсом поехали открывать театр в Волгограде, но там все оказалось ужасным... В это же время туда на гастроли приехал Ереванский театр. Не отработав и сезон, я решила показаться Григоряну, и тут все закрутилось... Словом, новый сезон я уже начинала в Армении.

— Сегодня вы — ведущая актриса Театра на Малой Бронной. Расскажите о вашей карьере после театра им. Станиславского.

— Тот тернистый путь, который пришлось преодолеть, врагу не пожелаю. Я начала работать в театре Маяковского, куда меня пригласили, но, конечно, я не была готова к этому ни в каком смысле. Конечно, в Ереване я была заласкана, и это казалось нормальным. А тут Москва, конкуренция не на жизнь, а на смерть, другой ритм жизни, работы, нет жилья, да еще и смерть близких... Я потерялась. Очень много раз было желание вернуться, но я, зная, что так не бывает и никогда уже не будет, очертя, начала бороться. Я играла везде, во всех театрах, во всех самостоятельных работах. Я поняла, что очень многого не умею и начала учиться, а потом и преподавать (лучшее обучение). Со временем появились режиссеры, захотевшие со мной работать. Я даже прошла кастинг рок-оперы, меня взяли на главную роль. Ну а потом... я встретила Сергея Голомазова, и мы больше не расставались — ни в работе, ни в жизни. Я играла и в Риге, и в Театре им.Гоголя, продолжая работать в Маяковке. В ГИТИСе у Сергея появилась своя Мастерская, и меня пригласили преподавать, что я и делаю вот уже 14 лет. В театр на Малой Бронной я перешла вслед за своим режиссером, вместе с нашими учениками, и теперь, закусив удила, мы идем дальше.

— Прошлой осенью в театре на Малой Бронной состоялась премьера спектакля Александра Назарова «Женщина в главной роли» по пьесе Жана Ануя «Коломба». В эту субботу также ожидается премьера спектакля «КОЛОМБА, или «Марш на сцену!» Чем отличается этот спектакль от прошлогоднего?

— Спектакль Назарова не получился, он прошел один раз и был снят с репертуара. И уже весной вышел «Марш на сцену» в постановке Голомазова. Это было правильное решение, хотя очень нелегкое для всех. Но вот спектакль идет, и мы снова и снова признаемся в любви к Театру, иногда смеемся над собой и иногда горько плачем... Новый спектакль  отличается всем, описать я это не могу — он просто другой.

—А как вам работалось с Евгенией Симоновой и ее дочерью Зоей Кайдановской в спектакле «Три высокие женщины»?

— Эта работа начиналась как эксперимент. Мы случайно прочли пьесу. А так как мы с Женей дружим с момента моего приезда в Москву, и ее семья была мне родной в самые трудные минуты, нам просто захотелось сделать что-то вместе. Мы стали репетировать: то у них дома, то у нас, не ставя себе никаких особенных задач, кроме радости творчества и общения. Они вдвоем — мы вдвоем. Сумка с реквизитом, магнитофон и любое место, где можно репетировать. Выпустили в Учебном театре ГИТИС, и вдруг... поднялся такой шум, награды, премии, аншлаги! Потом стали играть в Маяковке, а когда Голомазов получил Театр на Малой Бронной, то забрал репертуар, в том числе и этот спектакль. Вот уже начался десятый сезон, но мы играем его как в первый раз: так он сделан, что каждый раз идет по-разному, в зависимости от того, какие мы сегодня и что с нами происходит здесь и сейчас. Мы объехали с ним огромное количество городов и стран, но признаюсь, самая большая моя мечта — приехать с этим спектаклем в Ереван. Я знаю нашего зрителя и знаю, что нас поймут. Но времена трудные, и должен найтись человек, который сможет и захочет нас привезти. Увы, пока его нет...

— А приехать сюда со спектаклями — хотя бы в рамках театральных фестивалей?..

— Ну, это не от нас зависит — есть устроители фестивалей, они подбирают то, что им интересно. Театр на Малой Бронной недавно был в Питере, в прошлом году — в Балтии, но из Еревана подобных предложений не поступало. Мы-то мечтаем об этом, но времена...

— Вернемся к вашей преподавательской деятельности. Вот может сегодняшний выпускник так же, как вы некогда, взять и махнуть в Ереван, проработать в тамошнем театре 10 лет?..

— Боюсь, что нет, и тому есть немало причин. Но они так же увлечены и так же хотят работать. С одной стороны, у них больше возможностей, а с другой... ведь нас искали, уговаривали приехать, думали, где мы будем жить. А они живут в сознании: буду медийным и меня позовут. И все, и всюду. А нет — будет сложнее и почти всегда обидно. И бедно... Хотя есть уникальные ребята. Но из Москвы уехать трудно, как бы не было здесь нелегко.

— Происходящее сегодня в театре (в постсоветском и не только) можно назвать «поиском без границ»: сплошь и рядом «театральный креатив», а ценза никакого. Не нужны ли, на ваш взгляд, хотя бы направляющие?

— Ой, давайте я не буду умничать: у каждого свой взгляд на это, а я работаю в очень хорошем театре, почти целомудренном. Не мне судить, что делают другие — пусть этим занимаются специально обученные люди, а я репетирую по 7 часов в день.

— Ну а каково ваше отношение к тому, что растет визуальная, зрелищная сторона? Да и в целом сегодня, казалось бы, более актуальны спектакли, в которых слово сведено к минимуму, почти к нулю...

— Все интересно, что талантливо. Есть очень талантливые произведения, где слово первично, а есть, где тело говорит так, что слышишь, о чем с тобой говорят. А есть спектакли, где все правильно, но... невыносимо скучно. Когда талантливо рассказана история, это прекрасно.

— Это интервью будут читать ереванцы, в том числе ваши поклонники. Что бы вы хотели сказать им?

— Я хочу обратиться ко всем, кто помнит меня, кто помогал и любил меня. Это были счастливые годы моей жизни — самые интересные и добрые. Я вас люблю!!!

Фото Владимира Кудрявцева

А вы ноктюрн сыграть смогли бы на... бас-дудуке?

В США с большим успехом прошли выступления армянского ансамбля «Дудукнер». От Саят-Новы и Шерама до Хачатуряна и Комитаса, от Баха и Моцарта до Рахманинова и Гершвина — американцы были потрясены оригинальным прочтением знакомых и не очень произведений в многоголосном исполнении квинтета дудукистов: бас-дудук, баритон-дудук, тенор-дудук, альт-дудук и даже пикколо-дудук. Автором всех этих ноу-хау является основатель, руководитель и первый дудук ансамбля, автор двух учебных пособий «Школа игры на дудуке», преподаватель по классу дудука в музыкальном колледже им.Р.Меликяна заслуженный артист Георгий МИНАСОВ.

— Георгий Вартанович, вы родились в семье потомственных музыкантов, и с 7 лет стали играть на мандолине. Родители одобряли ваш выбор?

— Поначалу нет. Они хотели, чтоб я пошел иным путем, выбрал бы более современную что ли профессию, пользующуюся «большим спросом». Но я не собирался уступать: мирно, но настойчиво продолжал гнуть свою линию — «эксперименты» с мандолиной, затем кяманча... Тогда они сдались, и в один прекрасный день мой дядя, известный в Баку и даже за его пределами дудукист Агалар Минасов, сказал: «Или оставь дудук в покое, или стань лучшим дудукистом!» Его слова вдохновили меня, он же стал моим первым учителем. Я окончил бакинское музучилище им.А.Зейнали. В армии был первым кларнетистом оркестра, вернулся в Баку и стал играть в кинотеатре, в ансамбле песни и пляски, работал солистом оркестра народных инструментов Азгостелерадио. Работал во Дворце им.Шаумяна одноименного района Баку, а затем обучал детей игре на дудуке в музыкальной школе им.Шаумяна. В 1963 г. в музыкальной школе открылся класс дудука. На протяжении 20 лет я преподавал армянским и азербайджанским детям.

— А когда же вы переехали в Ереван?

— Как-то на празднование 25-летия азербайджанского телевидения в Баку приехал зампред теле- и радиовещания Армении, писатель и журналист Виктор Балаян. На праздничном концерте выступил и я, но в отличие от других исполнителей ни имени, ни фамилии моих не объявили. Балаян возмутился и, довольно резко выразившись в адрес организаторов концерта, потребовал, чтобы я переехал в Ереван. В это время как раз руководитель ансамбля гусанской и народной песни Рубен Алтунян искал солиста-дудукиста, и я, как говорится, влился в дружный коллектив. Мы объездили десятки стран: были в США, Канаде, Греции, Бельгии, Сирии, Ливане...

Затем родилась идея создать собственный ансамбль «Дудукнер». Сначала это был квартет. Потом, когда мы стали осваивать новые инструменты и расширять репертуар, в качестве дирижера ансамбля к нам присоединилась моя дочь — Татьяна Минасян. В 2000 г. квартет записал свой первый альбом Folk Musik, в котором представлены жемчужины армянской музыкальной культуры. Позже мы переросли в квинтет. В репертуаре ансамбля не только армянские народные и гусанские песни, духовная музыка, восточные мугамы, музыка народов мира, но и классика, и даже джаз. Отдельно хотелось бы отметить и поблагодарить за поддержку коллектива наших замечательных композиторов Степана Шакаряна, Рубена Алтуняна и дирижера Рубена Асатряна. Они поверили в нас и, думаю, мы их не разочаровали. В их обработке в исполнении «Дудукнер» звучат произведения Комитаса, Джорджа Гершвина, Джона Леннона и Пола Маккартни, Арама Хачатуряна, Гусана Ашота, Саят-Новы и др.

— Как родилась идея создания модификаций дудука? 

— Понятно, что все это сделано для того, чтобы иметь возможность исполнять все те произведения, которые сейчас есть в репертуаре ансамбля. Скажу больше, как известно, мугамов семь — но даже их нельзя от начала до конца исполнить на простом дудуке, играются лишь фрагменты. Ведь диапазон дудука невелик — чуть больше октавы. А для того чтобы расширять репертуар, нужно как минимум две октавы, а то и больше. Когда я переехал на родину, в связи с известными бакинскими событиями сюда вернулся также великолепный мастер музыкальных инструментов Сергей Аванесов. После долгих экспериментов, путем проб и ошибок в 1992 году на свет наконец появился первый усовершенствованный вариант бас-дудука. А еще через несколько лет — дудук-тенор, дудук-баритон и т.д.

— Вы мастерски владеете многими инструментами — возможно, кто-то задастся вопросом: стоило ли так мучиться над усовершенствованием дудука для исполнения классики или джаза?

— Я по натуре однолюб. Любовь к инструменту, желание расширить его возможности и репертуар — вот основной стимул, движущий мной в создании новых дудуков. Потом меня всегда тянуло к богатой музыке, а исполнять одно и то же в ограниченном диапазоне в какой-то момент стало неинтересно — захотелось выйти за рамки дозволенного и расширить горизонты. Сегодня «суммарный» диапазон нашего ансамбля имеет целых три октавы, и мы можем исполнять все, что хотим.

— Настал момент рассказать о творческих планах ансамбля.

 

— Увы, на финал вы приберегли самый больной для нас вопрос. Конечно, нас приглашают, мы выезжаем и представляем армянскую музыку за пределами родины. Но в большинстве случаев — за исключением редких гастролей, как скажем, последние выступления в США — переезд и проживание оплачиваем мы сами. В Америке все было просто шикарно — мы выступили в престижных залах, нас прекрасно принимали, мы ни в чем не нуждались. Однако в остальных случаях для гастролей средства нам приходится изыскивать самим. Знаете, не в том я ни возрасте, ни положении, чтобы ходить и просить что-то. Минкультуры прекрасно осведомлено о нашей деятельности и, уверен, прекрасно понимает, какие горы мы можем свернуть, если нас хоть немного финансово поддержат. Мы и произведения сможем заказать композиторам, и альбомы новые записать... Я уже не говорю, что в публикации второго тома «Школы игры на дудуке» государство не приняло ровным счетом никакого участия. Поймите меня правильно, я не жалуюсь — поддержат нас госструктуры или нет, мы все равно будем делать свое дело: выступать на родине и за рубежом, учить детей, готовить смену... Но почему бы не сделать эти процессы более продуктивными — во благо нашей же культуры, во благо нашей же Родины? Ведь в 2005 году армянский дудук был признан памятником нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Так не надо об этом забывать — о желающих приписать себе наши достижения и нашу культуру, думаю, напоминать не стоит... Их навалом!

P.S. Играет ансамбль "Дудукнер" - http://www.ensemble-dudukner.com/index.php/discography

О бедном зрителе замолвите слово...

Сегодня спектаклем тбилисского театра киноактера им.Туманишвили «Чистый дом» закроется X Международный театральный фестиваль HIGH FEST. «Каков он — ваш зритель? Как изменился за эти десять лет? Какова в целом оценка «изнутри» юбилейного фестиваля?» — с этих вопросов началась беседа с президентом HIGH FEST-а Артуром ГУКАСЯНОМ.

— У нас уже есть свой зритель — некая целевая прослойка, старожилы, студенты театральных вузов, коллеги из других театров и т.д. Есть также люди, активно посещающие не только наш фестиваль, но и другие — кино- и музыкальные фестивали, выставки и флешмобы. Именно за расширение этой аудитории мы ратуем и к этому стремимся. Именно она должна формировать основного зрителя подобных мероприятий и по ней можно судить об успешности того или иного начинания в целом.

Что касается фестиваля... С одной стороны, стало больше зрителей, но в то же время интеллектуальный уровень аудитории понизился. Скажем за это спасибо невероятному количеству антреприз, калечащих вкус зрителя. Зарабатывание денег втупую, где спектаклем и не пахнет! Я не против — пусть зарабатывают, но зачем при этом уродовать нашего зрителя, снижать его уровень? Ведь потом он приходит на серьезные спектакли и, не найдя своего любимого «рабиза» и «ржалова», возмущенно удаляется. Антрепризниками сегодня делается все, чтоб отучить человека включать мозг, вот он и негодует на наших спектаклях. И несмотря на прогресс фестивального процесса, увеличение аудитории и т.д., тенденция одурманивания, оболванивания зрителя дешевыми антрепризными постановками продвигается куда более успешно. Это очень опасно — процесс становится необратимым.

— Да, но это явление мирового масштаба — антреприза везде наступает, перформанс «убивает» слово и т.д.

— Согласен. Но если мы говорим, допустим, о Вене, то там театров, ежегодно представляющих высокопрофессиональные постановки намного больше, чем всякого рода антреприз. Поэтому пьесы Рэя Куни и т.д., конечно, доступны австрийцу, но ни в коей мере не формируют интеллектуальную планку — мышление, приоритеты и вкус — среднестатистического зрителя-театрала. Есть строгая дифференциация между серьезным театром и «хихи-хаха». Одно для души, другое для «поржать-поплакать».

— Особенно важно, когда мероприятие проходит под патронатом первых лиц государства — «старший приказал!» Вашему фестивалю благоволит президент страны, финансирует Минкультуры и мэрия города...

— Мы очень благодарны и мэрии, и министерству, и, конечно же, главе государства, поддерживающему много культурных мероприятий: это крайне важно, поскольку культура — государственный императив и лицо, представляющее нацию во всем мире. Правда, если наш президент скажет, что HIGH FEST — это круто, моментально взметнется рейтинг фестиваля, а если Ангела Меркель лестно отзывается о Висбаденском фестивале — повышается рейтинг самой Ангелы Меркель.

— Вернемся к нашим зрителям — почему нет анонсирования спектаклей по ТВ и радио?

— В рамках предоставленного госфинансирования делается все возможное, чего, как вы абсолютно точно заметили, увы, недостаточно. Для этого должна осуществляться внятная, обоснованная и тщательно продуманная дифференциация подобных мероприятий. Нельзя сладкоежке, подростку и диабетику давать ту же конфетку — кому-то нужно дать две, кому-то — нормированно, а иному вообще сладкое строго противопоказано. Государство должно это непременно учитывать.

Пока что мы развиваем свою деятельность исходя из нашего бюджета. Жаль, что в юбилейном году мы не смогли осуществить всех наших планов и задумок. Выделенной суммы — той, что ежегодно нам предоставляется, — оказалось, увы, недостаточно. Мы смогли лишь сделать бесплатным вход на спектакли иностранных трупп и по возможности проинформировать об этом зрителя. Все спектакли проходят при полных залах — слава Богу, не всех удалось «растлить антрепризой». А есть и те, что проходят у нас «курс восстановительной терапии»...

— Как ни крути, но все, как видно, упирается в культурную политику, об отсутствии которой твердят едва ли не все люди культуры. Некоторые сравнивают сегодняшний «культурный процесс» с попыткой испечь блины из муки и воды без наличия сковороды и масла: что-то в итоге получается, но есть это не всегда приятно и безопасно... Как быть?

— На мой взгляд, должна быть создана инициативная группа экспертов, которая будет вносить предложения госструктурам о поддержке того или иного проекта. В эту группу должны войти как наши представители, так и — непременно! — специалисты из-за рубежа. Именно эти зарубежные профессионалы, как бы одновременно исполняя роль третейского судьи, должны будут помочь нам сформировать ту систему, ту культурную направленность, ту культурную идеологию, которая со временем приведет к созданию механизмов, уже многие десятилетия успешно действующих в их странах. К примеру, Министерство культуры в той же Голландии — это некое промежуточное звено (немногочисленный штат), исполняющее роль посредника между государством и фондами — по театру, по кино, по музыке и т.д., — решающими (на альтернативной основе!), кому и сколько давать денег на осуществление того или иного необходимого государству проекта. Эта система осуществляет как культурную политику страны, так и поддерживает реноме носителей этой самой культуры. Нам идти до этого еще ой как долго. Но надо что-то делать, создавать, выходить на специалистов мирового уровня...

Нельзя проводить кинофестивали и вообще говорить о развитии киноиндустрии в стране с одним кинотеатром — это просто недопустимо! Люди приезжают на «Золотой абрикос» и видят, как мы пытаемся «в пригоршне сварить суп». Организаторы справляются с этим, конечно, мастерски — надо отдать им должное и снять шляпу, — но с чем уезжают отсюда гости и участники этого фестиваля?.. И с чем в итоге остаемся мы?.. Вот об этом, на мой взгляд, сегодня крайне необходимо задуматься. Не поддерживая, не воспитывая зрителя, мы рискуем провалить все, чего достигли — и, увы, не только за последние годы.

X HIGH FEST: III день, «Одиль»

 На сцене «Маленького театра» в рамках X Международного театрального фестиваля HIGH FEST была представлена «Чайка Джонатан Ливингстон» и состоялась премьера спектакля «Одиль» по новелле Эрика-Эмманюеля Шмитта «Незваная гостья». Вкратце о сюжете: жестокая жара обрушилась на Европейский континент и тысячи людей ежедневно умирают от обезвоживания. На фоне этих событий развивается история, поведанная Шмиттом. В доме Одиль появляется странная гостья, старуха, забирающаяся время от времени к ней в дом и перекладывающая вещи с места на место. Ужасу хозяйки нет предела, ведь незнакомку кроме нее никто не видит...

Наш гость — художественный руководитель «Маленького театра» режиссер Ваан БАДАЛЯН.

— О том, почему выбор пал на эту новеллу у вас, заслуженного «шмиттолога», я уже не спрашиваю — представьте, пожалуйста, участников спектакля.

— Охотно, в ролях — Вивьен Бастаджян, Арсен Хачатрян, Гаянэ Бабаян, Кристина Даниелян. Текст от автора читает Араксия Меликян. Постановка, музыкальное и художественное оформление — вашего покорного слуги. 

— 7 лет назад «Маленький театр» в рамках HIGH FEST представил спектакль «Седьмое чувство», созданный в копродакшне с итальянской труппой Versila Danza...

— Да, и за это время мы смогли показать его не только армянскому зрителю в рамках познакомившего с итальянцами фестиваля HIGHFEST, но и за пределами родины. А совсем недавно, в конце апреля, спектакль вновь отправился в Италию. На этот раз мы представили Нарекаци во флорентийском театре «Кампьери Флорида». С директором этого театра мы познакомились в прошлом году во время турне по городам Италии. Увидев спектакль, он предложил включить «Седьмое чувство» ни много ни мало в их сезонный репертуар! Явление, мягко говоря, довольно редкое. Даже получилось так, что мы закрывали сезон: сыграли три спектакля — один дневной для студентов и два вечерних. «Седьмое чувство» везде хорошо принимали, но реакция флорентийцев превзошла всякие ожидания — они нас просто не отпускали со сцены!

Также нелишним будет отметить, что в «послужном списке» нашего тандема с итальянцами — ереванские мастер-классы мастеров итальянского театра, фотовыставка и даже небольшая книга, в которой шедевры армянской и итальянской архитектуры иллюстрируют поэзию великого Нарекаци и историю создания спектакля.

— Ваш театр многими воспринимается как детский. Он при Национальном центре эстетики, функционирует детская студия...

— Наш театр — и об этом знают все, хоть раз побывавшие в нем, — называется маленьким в силу своей камерности, и спектакли у нас далеко не только для детей. Мы стараемся ставить качественные спектакли, во всяком случае пытаемся этим выделяться на общем фоне.

— Полная независимость от конъюнктуры рынка, от общей вкусовой планки нашего общества наводит на мысль о наличии у вас щедрых покровителей. Не так ли?

— Спонсоров как таковых у нас нет, время от времени нам помогают госструктуры. Кстати, мы подчиняемся не Минкульту, а Минобразоания, так как действуем при Национальном центре эстетики. Основной движущей силой и залогом успеха нашего театра является сплоченность нашей труппы, вера в наше дело и, можно сказать, коммунарный дух.

— В прошлом году вы были членом жюри фестиваля драматургии «Реабилитация настоящего». По-вашему, приобщается ли к фестивалям простой зритель или, как и прежде, эти смотры посещают лишь сами организаторы и их близкие/друзья?

— Увы, это одна из самых болезненных тем для меня. В прошлом году во время чтений (фестиваль проходил в виде авторских чтений пьес — прим. авт.) в зале не было никого из наших участников — только гости фестиваля. Разве что пару раз появились два-три наших автора... Спрашивается, зачем проводить эти мероприятия?.. Для галочки?.. Ведь немалые деньги тратятся — можно на те же средства поставить новые спектакли...

Мне кажется, все упирается в отсутствие специалистов, занимающихся организацией подобных мероприятий. Люди за рубежом учатся годами, проходят воркшопы, приобретают всяческие навыки по разным направлениям — работа со СМИ, общая координация фестивалей и т.д. А мы, оказывается, все умеем — нам не надо учиться. Более того, если за рубежом это довольно высокооплачиваемые специалисты, присутствие которых обеспечивает феерический успех фестиваля, у нас это зачастую — близкие, родственники и друзья организаторов.

Я считаю, надо серьезно заняться подготовкой профессионалов — пускай ездят по миру, обучаются, а потом свои навыки и знания используют во благо родины. Уверен, со временем так и будет — все встанет на свои места.

— Два года назад в театре им. Сундукяна вами была осуществлена постановка «Легенды о Макбете». Что нового в планах?

— Предложения есть и, скажу без лишней скромности, не из одного театра. Но я пока ничего не решил, так как очень занят работой в «Маленьком театре». Пока отыграем премьерные спектакли, а там видно будет...