Юрий АРУТЮНЯН: "Мы армяне, и это наше будущее!"

         Этой весной свое 70-летие отметит известный армянский композитор, автор как симфонических и камерных произведений, так и музыки ко многим армянским кинофильмам и мультфильмам, заслуженный деятель искусств Армении Юрий АРУТЮНЯН.

— Юрий Аршакович, довольно сложно, глядя на вас, человека энергичного и бодрого, каким-то образом связать вас с цифрой 70. Может, тут какая-то ошибка?..

— И да, и нет — тут, скорее, "ошибка" во мне самом. Признаться, не раз замечал за собой странную особенность: в отличие от многих друзей, с легкостью определяющих возраст незнакомого человека — особенно молодого человека или девушки, — я этого сделать никогда не мог: для меня существуют две "градации" — подростковый возраст и все, кто старше 30-и. Кстати, это выражается и в моем отношении к ним. Ко всем. Не умею общаться свысока. Видимо, это и позволяет не чувствовать собственный возраст.

— Говорят, человек остается молодым до тех пор, пока не начинает замечать людей моложе себя...

— Абсолютно точно. У меня есть 22-летний внук, Давид Мелконян, он саксофонист, так его частенько принимают за моего сына. Я объясняю, что не сын он мне, а внук — многие удивляются.

— Тем не менее, как собираетесь отмечать славный юбилей?

— Уж точно не "отчетом о пройденном пути": просто посидим, пообщаемся в кругу близких друзей... Опять же не буду никого заставлять слушать серьезную музыку, высказывать свое мнение и все такое. Просто дружеский "междусобойчик" — увы, это так редко удается, а тут такой, в общем-то, неплохой повод.

А самое главное, собираюсь поблагодарить тех, кто все еще рядом. Увы, в последнее время многие из моих друзей ушли в мир лучший. Если что-то и влияет на видение мира, на переосмысливание ценностей, если как-то и ощущаю свой возраст, так исключительно из-за этих потерь. Друзей становится меньше, и... возраст дает о себе знать.

— Два года назад не стало вашего педагога по классу композиции, известного армянского композитора Эдварда Мирзояна. А кого бы вы назвали своим первым учителем? Кто "заразил" музыкой, композицией?..

— Я благодарен судьбе за то, что получил возможность общения с таким великим человеком, как Эдвард Михайлович. Он в большей степени научил меня жизни. Это был человек с потрясающей интуицией, молниеносно определяющий, где и как стоит приложить усилия и стоит ли вообще это делать в отдельно взятых случаях. Это был человек, уникальнейшим образом совмещающий в себе и великого творца, и мудрого учителя, и прекрасного руководителя.

Если же говорить о музыкальной "заразе", то настоящим потрясением для нас, студентов консерватории 70-х, Мансуряна, Амирханяна и других, стало открытие Арнольда Шенберга. Этот крупнейший представитель музыкального экспрессионизма, основоположник новой венской школы, автор таких техник, как додекафония и серийная техника, открыл для нас новый мир! Мы увидели, как все запущено в "датском королевстве" соцреализма, как сильно отстает советская школа от той, что предлагал Шенберг. Это в корне изменило наше отношение к музыке, к композиции, к культуре отношения к звуку, построению музыкальной линии и т.д. Как часто мы засиживались после уроков, слушали записи, которые любезно привозили нам иностранные студенты, смотрели редкие партитуры, умудряясь выпивать аж по 15 чашек кофе за вечер... Кстати, споры, диспуты, дискуссы — все это тоже проявление молодости, молодого духа, если можно так сказать. Соответственно, одно из проявлений взросления — нежелание спорить. Но мы были молоды, спорили с пеной у рта, отстаивая свои позиции, и именно в этих спорах, как это ни банально прозвучит, рождалась та истина, "прикладное применение" которой потом находилось в нашей музыке, музыкальном оформлении спектаклей, фильмов...

Кстати, о кино. Я очень горд, что мне посчастливилось поработать некоторое время вместе с гениальным кинорежиссером Сергеем Параджановым. Это, можно сказать, была вторая волна типа "шенбергского потрясения". Я понял, что кино — это не тот формат и ширпотреб, который нам навязывался в советское время, а целый мир, в который хочется окунуться, если рядом с тобой настоящий Творец. Я работал с Параджановым над звуком к фильму "Цвет граната", и можно сказать, эта работа окончательно влюбила меня в кино.

— Сначала вы были звукооформителем, затем музыкальным редактором, а начиная с 1974 года до 2008 года создали музыку к более чем 70 кинокартинам и мультфильмам...

— Надо сказать, в кино как сложно попасть, так и не менее трудно удержаться. Многие довольно одаренные композиторы уходили, вынужденно признавая, что это не их мир. Ведь самое главное для композитора, работающего в кино, твердо уяснить, что несмотря на важность и ответственность доверенного ему дела, его работа — "вторая скрипка", не главенствующая позиция, а всего лишь инструмент для получения большей выразительности картины. Композитор в кино решает поставленную перед ним задачу, точнее — выработанную в совместной работе с режиссером. Посему музыка в кино должна гармонично дополнять картину, а не тянуть одеяло на себя. Увы, примеров последнего было немало и тогда, и сейчас. В итоге получается не кино, а "хор солистов" — каждый из которых в отдельности, возможно, и хорош, но ансамбля, увы, не получается... Кино как нельзя лучше учит уважению к общей работе — то есть одной из основ профессионализма.

— Вы работали со многими известными кинорежиссерами. Как бы вы оценили состояние современного армянского кинематографа? И почему вас больше нет в кино: оно вам не нужно или... наоборот?

— Пускай не сочтут меня ретроградом, но я всегда считал, что кинорежиссер должен окончить ВГИК. Настоящее образование давал и дает только этот вуз — как ни крути. Согласен, есть немало одаренных ребят, которым, как уникальным самородкам, всего лишь надо придать правильную огранку. Но! Профессиональное образование должно стоять на первом месте. Кинорежиссер — это в первую очередь целый мир, который должен увлечь за собой всех остальных, создать свою реальность, заставить поверить в нее всех остальных. Для этого необходим интеллект, знания, профессионализм и, конечно же, одаренность. Но только на перечисленных не выедешь!

Посмотрите, что сегодня происходит — в кино по большей части приходят ребята, выпускники наших вузов, порой даже косвенно не имеющих отношения к кино, на их фоне бывшие клипмейкеры представляются чуть ли не корифеями. Опять же эти энтузиасты хотят что-то сделать, как-то проявить себя, но... увы, интеллект не позволяет. Оно и понятно, если нет полноценного образования, ждать шедевров от таких людей бессмысленно. И "творцы" это сами нередко прекрасно осознают. Что делать? Выход найден — кинокоманды перерастают в набор "брендов": приглашаются известные художники, топовые, как сегодня говорят, композиторы и т.д. В итоге набирается эдакий компот, который выдает аналогичную продукцию. То есть то, из-за чего когда-то люди покидали кино, сегодня приветствуется и даже поощряется. В результате мы имеем то, что имеем: отсутствие вкуса, замену реальных ценностей суррогатами, и все это преподносится молодому поколению как самое что ни на есть супер-ультра-модерновое искусство.

Разумеется, ответ на ваш второй вопрос: конечно, я такому кино не могу быть нужен. Равно как и оно мне.

— Ну ладно с энтузиастами, а куда смотрит культурное ведомство?

— Так вся беда в том, что чиновники "болеют" тем же: не в состоянии отличить корневое искусство от псевдоценностей. В результате профессиональное искусство остается в тени и с каждым днем все больше отдаляется от народа. Мы — последние из "могикан", композиторы, пишущие партитуры от руки. Ведь сейчас как — вот тебе компьютер, вот программки, набирай три аккорда, хоп — и готова "музычка"! А на деле — кошмарная серость...

— И все же каков ваш прогноз на будущее? Как вы оцениваете потенциал сегодняшней молодежи? 

— Скажу уверенно, я в нашей молодежи НЕ разочарован. Нет-нет да и улавливаешь в ком-то рациональное зерно. Ну и, правда, не могут быть все десять из десяти одаренными людьми. Но сегодня в одном из десяти уж точно можно узреть потенциал, ум, талант... Есть ребята, есть даже очень одаренные ребята. Беда в другом — я пока не вижу возможности собрать всех их воедино, создать одну группу, которая сможет повести за собой, поднять на свой уровень. А все потому, что нет у нас института меценатства, продюсеров, менеджеров и т.д. Кто будет поддерживать талантливых ребят? Вот об этом стоит серьезно задуматься — не думаю, что эта задача так уж невыполнима — надо лишь понять, во что, точнее, в кого вкладывать деньги: кого выводить в люди, а кому, пардон, объяснить его истинное предназначение... А все это упирается в идеологию, конкретнее — в отсутствие таковой. А она на самом деле очевидна: мы армяне, это наша страна и наше будущее. Кто, кроме нас, в нем заинтересован? Кому, кроме нас, оно интересно? Мы армяне, и мы в ответе за наше будущее!

Рубен Пашинян, "Новое время"