Культура — это стремление к совершенству посредством познания того, что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят... А заботит нас сегодня, как раз, отсутствие этой самой культуры. Замкнутый круг?.. О том, как выйти из сложившейся непростой ситуации, читайте в эксклюзивных интервью видных деятелей культуры Армении… и не только.

суббота, 30 августа 2014 г.

Армянский «властелин колец»!

      “Все вы напутали: не 85 мне, а 58!” — ответил Альберт Азарян на предложение дать интервью в связи с юбилеем. Хотя, если уж совсем начистоту, многие 58-летние хотели бы выглядеть так, как он в свои 85. Время безудержно летит вперед, и лишь имена смельчаков, сумевших воплотить в жизнь свои дерзкие мечты, навеки остаются в памяти людской. Жемчужинам этим износу нет — они “обречены” на бессмертие. 
Вряд ли найдется на свете хоть один армянин, которому было бы неизвестно имя этого человека, более того — в годы триумфа его имя было на устах даже людей, не имеющих отношение ни к Армении, ни к спорту. Его мировая победа золотыми буквами выгравирована в истории спорта!
О том, как начался его спортивный путь и чем он занимается сегодня, беседуем с 11-кратным чемпионом СССР, чемпионом мира, трехкратным олимпийским чемпионом, легендой армянского спорта Альбертом АЗАРЯНОМ.
— В 1953 г. в Ленинграде проходило первенство СССР, в котором приняла участие и команда Армении. Были и мы с Грантом Шагиняном. Нашим ребятам особенно удавались упражнения на кольцах и на коне. После Гранта выступил я. Последними были упражнения с кольцами. В случае успешного выступления наша команда заняла бы 1-е или 2-е место. Но всем выставлялись низкие оценки. Грант, например, получил 9,1 и 9,2 балла (максимальная оценка — 10 баллов). Оказалось, что причина в том, что ребята не могут держать крест даже три секунды, а это норма. Они не держали — баллы вычитывались...
Наконец подошел мой черед. Судей было четверо: двое сидели спереди, двое — сзади. Я начал выполнять упражнение. Затем, когда дошла очередь до креста, посмотрев на первого судью, спросил: “Хватит держать?” Он удивленно ответил: “Да”. Затем я повернул голову и обратился ко второму судье: “Хватит держать?” Он тоже поддакнул и рассмеялся. Для того чтобы обратиться к находившимся сзади двум судьям, мне пришлось повернуться назад. На тот же вопрос и они ответили утвердительно... Вот так, в непринужденной беседе родился “крест Азаряна”. Но не тут-то было... Я ожидал похвалы, а вместо этого судейская коллегия подняла вопрос о моем удалении с соревнований — мол, при выполнении упражнений я не имел права разговаривать с ними, и все мое выступление расценивается не иначе как акт хулиганства и неуважения к жюри! Слава Богу, не все придерживались этого мнения: как потом мне стало известно, одному из членов судейской коллегии удалось-таки вразумить своих коллег. “Вы хоть понимаете, что только что тут произошло? — обратился он к ним. — На ваших глазах родился новый элемент! А вы, не найдя, к чему прицепиться, пытаетесь зарубить его на корню!..” Здравый смысл победил, и меня не стали трогать. Мы стали чемпионами, но “крестом Азаряна” новый элемент никто называть не спешил. Для того, чтобы фигуру назвали твоим именем, надо было повторить ее на чемпионате мира или же на олимпийских играх.
В 1954 г. проходил чемпионат мира. Я и там показал крест — вот тогда уже поднялась шумиха: все СМИ писали об этом!.. Вот тогда уже этот элемент был назван моим именем — “крестом Азаряна”. ...Скажу вам, что делать крест было очень трудно — требовалась большая физическая сила. И по сей день многие пытаются делать крест, но у них это получается очень быстро — не могут долго держать. Я же делал упражнение медленно, спокойно, демонстрируя мышцы...
Позже, в 1956 г., я стал чемпионом Олимпийских игр в Мельбурне (на кольцах и в командных соревнованиях), в 1958 г. — снова чемпионом мира, в 1960 г. — чемпионом Олимпийских игр в Риме. Поскольку я завоевал три медали в командных и индивидуальных соревнованиях, то, согласно порядку, несмотря на то что я дважды участвовал в олимпийских играх, считаюсь трехкратным олимпийским чемпионом.
— С этого периода, можно сказать, началась и история спортивной династии Азарянов?
— И да, и нет... Дело в том, что практически все мои потомки — четверо детей (2 сына и 2 дочери), семь внуков, четыре правнука — занимались спортом, но только один из сыновей, Эдвард, продолжил спортивный путь, став олимпийским чемпионом в командных соревнованиях. Сейчас он живет в Америке, создал свою школу, которую посещают 800 детей.
— А как произошло ваше знакомство с гимнастикой?
— Родом я из Кировакана. Отец ушел из жизни, когда мне было пятнадцать, так что рано пришлось устраиваться на работу. Нас было двое детей. Брат работал водителем. Чтобы помочь матери, я оставил школу и пошел в ученики к кузнецу. С заходом солнца я ходил в вечернюю школу, а с восходом — стучал молотом по наковальне. Так три года я отработал помощником кузнеца. Вот тогда, видать, физическую силу и нарастил. Однажды в Кировакан с показательными выступлениями под предводительством Серго Амбарцумяна приехали известные армянские гимнасты. На самодельном помосте посреди площади они исполняли вольные упражнения, крутили круги на коне, на перекладине — “солнце”... Это было потрясение — я смотрел на них, раскрыв рот от изумления! Откланялись публике гимнасты, сели на лавочку переодеваться. А мы кинулись к снарядам, облепили перекладину. Понятно, что и мне хотелось что-нибудь эдакое показать. Признаться, я уже тогда был довольно силен — брал в жиме 100-110 кг. Этот факт очень заинтересовал Серго Искандеровича. В числе приехавших был и Грант Шагинян, который позже стал моим проводником в мир спортивной гимнастики и старшим товарищем по спорту.
...И так я приехал в Ереван. Признаться, поздновато начинать заниматься гимнастикой в 17 лет. Посему было решено сразу разучивать программу I взрослого разряда. Через три года занятий я уже выполнил норму мастера спорта, а вскоре и победил на республиканских соревнованиях в упражнениях на кольцах.
...Помню, задолго до этого из Москвы пришла “разнарядка” — собрать ребят с хорошим телосложением и послать в Ереван. Из Еревана сто человек должны были выехать в Москву, оттуда в Чехословакию, где должен был состояться большой сбор с концертной программой и спортивными упражнениями. Брали только ребят, умеющих делать сальто. Как у других, так и у меня, признаться, сальто получалось довольно неважнецки. Но один из организаторов уверенно толкнул меня вперед, сказав: “Ты майку только сними перед комиссией — пускай увидят, какой ты!” Не мудрствуя лукаво, я стащил с себя майку, смело шагнул и, обратившись к председателю отборочной комиссии — “Товарищ Свиридов, посмотрите!..”, сделал-таки сальто. Как ни странно, оно у меня получилось — я был избран, но... “Ты остаешься здесь: не для упражнений, а чтобы нести флаг”, — сказал мне Свиридов. Представители всех республик несли свои флаги, стоя на мотоциклах. Флаг Армении нес я. После этого я поставил перед собой цель — серьезно заняться спортом . Мне посоветовали поступить в Ереванский физкультурный техникум.
— И с этого дня началось ваше восхождение?
— Куда там! Пока что надо было денно и нощно заниматься, оттачивать мастерство... В этой связи отдельно хотелось бы отметить моего наставника — незабвенного Симона Карагезяна, которому я обязан очень многим! Он первым сказал мне: “Альберт-джан, ты должен серьезно заняться гимнастикой, тебя ждет большое спортивное будущее”! С нами был парень из Грузии, который после тренировок приходил на стадион и делал упражнения на кольцах. Кольца притягивали меня как магнит! Я поверил Симону Абрамовичу. Это было в 1949 году. Спустя два года, в 1951 г., я стал мастером спорта.
— Как обстоят дела с гимнастикой в Армении? Уделяется ли должное внимание?
— Судите сами. В советские годы у нас было 233 гимнастические школы! А сегодня? Всего две — имени Гранта Шагиняна и Альберта Азаряна. Для столичного города это ничтожно мало! Кроме того, при Советах во всех общеобразовательных школах и институтах имелось гимнастическое снаряжение, где проходили уроки физической культуры. Было понятно, что гимнастика является одним из немногих видов спорта, способствующих равномерному развитию всех мышц и укреплению организма в целом.
Но я не теряю надежды и веры, видя положительные изменения по отношению к спорту и огромную опеку как со стороны правительства, так и главы Национального Олимпийского комитета, президента концерна Multy Group Гагика Царукяна. Кстати, уверен, если обращусь за помощью к г-ну Царукяну, то любая проблема (коих, увы, немало) будет решена моментально. Но он и так сделал для нас немало, и неудобно его беспокоить. С другой стороны, коль скоро школа находится в ведомстве столичной мэрии, то ей и решать вопросы...
Сегодня в нашей школе 400 спортсменов, есть детские группы. И совсем не обязательно, чтобы все они стали профессиональными спортсменами и чемпионами.
        — Ну и наконец, в чем же секрет “азаряновской молодости”?
— Думаю, вся моя жизнь является ответом на этот вопрос. Конечно же, в спорте. Если можно так сказать, в неумении и нехотении им не заниматься. В понимании важности его, в отсутствии в моей жизни компьютеров, телевизоров и прочих современных “квадратных убийц”, ныне калечащих нашу молодежь. Вы только посмотрите — многие молодые люди буквально впаяны в компьютерные кресла, животы висят, взгляд потухший... В моей школе я категорически запрещаю детям проводить много времени перед компьютером и телевизором. Более того, все мои ученики обязаны периодически представлять тренеру свой дневник, и лишь при наличии положительных оценок они допускаются к занятиям спортом. Секрет молодости — в желании жить нормальной, настоящей, ЗДОРОВОЙ жизнью!

пятница, 1 августа 2014 г.

Асмик ПАПЯН: “Зал у нас не “седой” — молодежь потянулась к классике!”

     В Большом зале филармонии им.Арама Хачатуряна прозвучала концертная версия оперы Пуччини “Тоска” в исполнении несравненной Асмик ПАПЯН и Государственного филармонического оркестра Армении.
История о любви и коварстве, преданности и предательстве обрела новое звучание благодаря божествен- ному голосу звезды мировой оперы и ее партнеров по сцене Ованнеса Айвазяна (тенор), Амартувшина Энхбата (баритон) и Гранта Папяна (бас), а также Государственного камерного хора “Овер” и хора “Спехани”. По окончании концерта нам удалось побеседовать с главной “виновницей” торжества.
— Для меня большая радость возвращаться домой и выступать для родного слушателя — он тут совершенно другой, нежели в Европе. Если публика в европейских залах в основном представлена людьми взрослыми, пожилыми, то у нас зал далеко не “седой” — молодежь потянулась к классике, и это не может не радовать. Молодежь активно посещает спектакли и концерты, впитывает в себя эту музыку, в целом живет насыщенной культурной жизнью — это дорогого стоит.
Надо сказать, “Тоска” не исполняется в концертном формате - я до этого лишь однажды так пела, в Роттердаме. Для “Тоски” нужно пространство для движения, все же это серьезная драма, нужны костюмы, “эпоха”... Всего этого не было, но молодежь сидела и слушала, и я очень рада, что в Армении есть такой слушатель. Прослушать на одном дыхании трехчасовой концерт — не шутка. Я всегда считала армянскую публику наиболее сложной, так как она всегда ожидает от артиста большего и разбирается в искусстве. Надо признать, мы действительно имеем прекрасную аудиторию!
— А есть иные ощутимые изменения в нашей аудитории?
— Самое заметное изменение в нашем зрителе это то, что он у нас все еще есть! И он не просто продолжает ходить на концерты классической музыки, но и, как я сказала, стал молодеть. В том вижу большую заслугу наших исполнителей, в первую очередь Филармонического оркестра под управлением Эдуарда Топчяна — человека, искренне преданного своему делу, и собравшему вокруг себя таких же фанатиков своего дела. А хорошая работа всегда будет достойно оценена, и вот вам результаты — возрастная планка отечественного слушателя существенно понизилась. Это просто замечательно!
— И все же надо признать, залы у нас не всегда переполнены...
— Понимаете, музыкальное, равно как в целом эстетическое и культурное образование будущего гражданина — задача крайне важная. Но тут надо быть не просто инициатором и оптимистом, а делать все очень последовательно, мало-помалу приобщая будущего гражданина к его национальной культуре, высокому искусству, непреходящим ценностям и т.д., и начинать надо с младых ногтей, поскольку именно в это время человек, как губка, сильнее впитывает предлагаемую ему информацию. Если не приучить ребенка к классике, потом это будет сделать намного сложнее.
— В советское время это делалось в обязательном порядке...
— Да, но были и перегибы. Человек должен обретать культуру в рамках культурной идеологии своей родины, но делать это из-под палки тоже не стоит. Именно поэтому слушателю сызмальства надо предлагать не суррогаты, а истинные ценности, одной из которых является классическая музыка. Не может человек, с детства любящий классическую музыку, вырасти плохим человеком.
Армия любителей классической музыки специально воспитывается, обучается, так что нельзя от сегодняшнего обойденного вниманием слушателя требовать, чтобы он сидел и слушал оперы Вагнера, ведь для этого необходима подготовленность, любовь... Надо воспитывать слушателя, потчевать его такими программами, которые он не слышал, или такими исполнениями, которые приведут его в зал.
...Помню, в детстве я все время просила родителей снова и снова отвести меня в Оперный театр. Я знала наизусть весь репертуар — более 27 названий! А что из оперного искусства сегодня доступно ереванскому ребенку? Нет Моцарта, нет “Волшебной флейты”, нет классики — представлены в основном армянские оперы в весьма ограниченном количестве и, как правило, далеко не в удачной постановке.
— А что из последнего вы смотрели в нашем Оперном театре?
— В прошлом году я была на “Алмаст” — музыкально исполнено замечательно как певцами, так и оркестром, но постановка... ну ее просто не было. Также я послушала “Алеко” — тут мне все понравилось. Вот, пожалуй, и все.
— “Тоска” была представлена в концертном формате, а не было предложений сотрудничать с Оперным театром, тем более в свете смены там правления?
— Нет, увы, подобных предложений не поступало, но мне было очень приятно, что новый директор театра лично присутствовал на моем концерте. Я понимаю, что работы выше крыши и предстоит много сделать, поменять, но, мне кажется, там все немного медленно происходит — в прошлом году аттестация, в этом тоже, а когда петь будем, друзья?
Сегодня, не секрет, большинство выпускников консерватории видит свое будущее вне пределов родины. Это замечательно, если человек хочет продолжить свое обучение в европейских вузах, мечтает достичь мировой сцены. Но вместе с тем надо создавать такие условия, чтоб эти же музыканты стремились возвращаться домой, выступать для своего родного слушателя. Надо, чтоб они обогащали нашу культуру, развивали ее. А я уверена, такие кадры у нас есть — надо лишь дать им дорогу, поддержать, сделать все возможное, чтоб они сначала здесь состоялись, а потом отправились покорять Европу.
...У нас такой большой потенциал за рубежом, что если бы раз в год мы приглашали хотя бы одного армянского артиста для выступления с концертами на родине, то культурный ритм страны сразу же изменился бы, музыкальная жизнь в Армении задышала бы, оживилась. Я уверена, что дело не в деньгах: ни один армянский певец не потребует гонораров Пласидо Доминго. Просто культурная политика неэффективна, приоритеты непонятны, нелогичны. Конечно, бывают и приглашения, ставятся представления, но все это стихийно, неорганизованно.
— Вы только выступаете или также преподаете?
  — Пока не преподаю, иногда лишь провожу мастер-классы, если попросят. Но ко мне часто обращаются молодые певцы и певицы, просят проконсультировать, послушать. Разумеется, я никому не отказываю, но заранее предупреждаю, что могу лишь помочь в профессиональном плане — всего, что касается вокала. Но, как правило, общение мало-помалу переключается на тему “а как мне устроиться в Европе”. Я не советчик в этом вопросе, тем более не могу никого протежировать.
...Психология наших певцов такая: “если я хорошо пою и все мною восхищаются, то кто-то должен прийти и все сделать”. Нет. Сама должна все сделать: пойти на прослушивание, стучать в двери. Сейчас театры закрываются, мало стало денег на культуру. И если раньше певцы были только западные, то сейчас все границы открыты, все могут попробовать, так что конкуренция еще острее стала. И ты можешь очень хорошо петь, а режиссер скажет — “а я представлял себе другую Памину”. И только через 4-5 лет, когда уже знают, что голос хороший, критика хорошая, выдержка хорошая, актерское мастерство есть, тогда уже можно выбирать — “это хочу, это нет”. Самое главное на Западе — доказать, что ты им нужна, а не они тебе.
— Ваш муж, драматург Конрад Кун, не только выучил армянский язык, но и перевел стихи Чаренца. Вы принимали участие в этом?
— Надо сказать, когда я с ним познакомилась, он уже прекрасно знал и любил историю и культуру Армении. Он очень образованный человек, знает семь языков. Армянский язык выучил сам, чтобы лучше меня понимать, общаться с моими родственниками, хорошо себя чувствовать в Армении. Я счастлива, что он высоко ценит вклад Армении в мировую культуру. По его мнению, Чаренц — поэт мирового масштаба. Сегодня германский читатель имеет возможность ознакомиться с поэзией великого армянского поэта. В планах  также перевод на немецкий трудов Гранта Матевосяна.
— А что вы собираетесь в дальнейшем представить на армянской сцене?
— Ну, желаний много — были бы возможности. Я бы хотела, чтобы на армянской сцене было исполнено все. Хотела бы спеть леди Макбет, которая, кажется, здесь не исполнялась, Федру, Изольду, Эльзу из “Лоэнгрина”. Но, как говорится, дорогу осилит идущий, так что поживем — увидим. Главное, что у слушателя вновь есть стремление к классической музыке — теперь очень важно донести до него истинное искусство! 

Рубен Пашинян, "Новое время"