Культура — это стремление к совершенству посредством познания того, что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят... А заботит нас сегодня, как раз, отсутствие этой самой культуры. Замкнутый круг?.. О том, как выйти из сложившейся непростой ситуации, читайте в эксклюзивных интервью видных деятелей культуры Армении… и не только.

четверг, 27 ноября 2014 г.

Акоп КАЗАНЧЯН: “Принесите хорошую пьесу — я лично займусь ее постановкой!”

     Продолжаем цикл бесед с руководителями творческих союзов о предстоящих мероприятиях, посвященных 100-летию геноцида армян 1915 года. О новых спектаклях, о прошедшем недавно в Армении 34-м Всемирном конгрессе Международного института театра и многом другом рассказывает председатель Союза театральных деятелей, режиссер Акоп КАЗАНЧЯН.
— Безусловно, тема геноцида найдет отражение в новых спектаклях наших театров, не обязательно, чтобы во всех — тут, как говорится, важнее качество, а не количество. А на этот счет есть о чем задуматься — дело в том, что у нас крайне мало пьес на тему геноцида. Новые не пишутся, приходится довольствоваться тем, что есть...
Мы в ТЮЗе восстановили спектакль “Лунное чудовище”, готовится также спектакль “Ночь над Ерзнкой”, в постановке специально приглашенного из США режиссера Вардана Оганесяна будет показана на сцене нашего ТЮЗа. Лично я собираюсь заняться постановкой пьесы Ануш Аслибекян-Арцруни “Мерседес”, на главную роль решено пригласить французскую актрису армянского происхождения Нору Армани. Насколько мне известно, готовятся спектакли на тему геноцида в театре им.Сундукяна, Драматическом театре и т.д. Но опять же, повторюсь, категорически мало сценарного материала, что усложняет задачу создания спектаклей на соответствующую тему.
— В прошлом интервью председатель Союза художников Армении Карен Агамян рассказал о предстоящей выставке-конкурсе работ на тему геноцида и призовом фонде в 15000 долларов США, установленном Союзом армян России. Вы жалуетесь на отсутствие пьес — почему бы не объявить конкурс на лучшую пьесу?
— Отвечу честно: не верю я во все эти затеи с конкурсами. Понятно, что тема геноцида — вопрос государственной важности, стратегический, но думаю, это далеко не тот случай, когда надо дожидаться конкурса или иного государственного поощрения, чтобы написать пьесу или вообще как-то отобразить эту тематику в своем творчестве. Вряд ли найдется во всем мире армянская семья, которой не коснулась бы эта страшная трагедия — увы, не обошла армян и блокада 90-х, и карабахская война, — потому уж простите за прямоту, это не темы, чтобы дожидаться призов и наград. Принесите хорошую пьесу — я лично займусь ее постановкой! К сожалению, все, что я пока читал как на тему геноцида, так и о блокаде или карабахской войне, весьма примитивно и прямолинейно. Возможно, есть неплохая проза, но этого недостаточно — инсценировок нет...
— Сложно представить, что наши драматурги и сценаристы намеренно избегают темы геноцида, да и в бездарности их вряд ли можно обвинить — многие вполне удачно пишут коммерческие пьесы, и не только для Армении. Возможно, причина все же... в другом?
— Да, у нас выходит журнал “Драматургия”, да, есть интересные драматурги, но, по моему глубокому разумению, пьесы все же должен писать человек, имеющий отношение, если не сказать большего, прошедший серьезную театральную школу. Не может не знающий театрального уклада создавать сценарный материал — тем более на такие важные, тонкие и одновременно очень глубокие темы. Тут ведь как: очень важно, избежав плакатности, донести чувства, состояние переживших эти трагедии людей. Тем более если все это представляется зрителю, который “не в теме” — нужна особенная форма преподношения материала. На то и драматургия — литература движения, литература событий и поступков, фабулы и сюжета.
Нужна интрига, нужен подход и умение неординарно, но точно и не прямолинейно представить задачу. Увы, в пьесах, что мне приносят, зачастую провозглашаются великие, по мнению авторов, истины, которые зрителю, мягко говоря, не всегда интересны, они его не трогают. Для того чтобы зажечь зрителя, необходимо не только особое видение, но и школа: система и умение соответствующим образом донести свои мысли. А уж рассказать о чем-либо со сцены может человек, по крайней мере хоть раз поднимавшийся на нее, имеющий к ней отношение, не заочно знакомый с ней... Так что, по-моему, несмотря на то что у нас есть интересные драматурги, пьесы и т.д., тем не менее, да простят меня авторы, драматургия у нас не состоялась! У нас есть, конечно, Перч Зейтунцян, Карине Ходикян, Гурген Ханджян, есть и более молодое поколение талантливо пишущей братии, но этого недостаточно — это всего лишь единицы!
— Каким вы видите решение вопроса?
— Все взаимосвязано: решив проблемы с корнями дерева, можно заметить изменения в его цветении, вкусе плодов и т.д. Для начала хватит ныть и во всем винить государство, мотивируя тем, что культура — государственный императив, а оно ничего не делает, нет нормальных условий и оплаты труда. Да, проблемы есть, но их надо решать. Государство делает, что может — на данный момент повышены зарплаты, средняя в театре составляет 112 тысяч с удержанием налогов, но и это не предел — надо идти вперед, добиваться большего. Нас душат налоги — значит надо добиться установления иных “правил игры” в театральном пространстве. Необходим закон о театре!
И он должен обозначить не только общую структуру управления театром, но и существенно облегчить решение различных финансово-хозяйственных вопросов в этой сфере: чтоб из-за каждой кружки мы не объявляли тендер и не отчитывались за каждую зажженную спичку, чтобы налог с продажи билетов, взимаемый государством, был отменен и не убивал всякую возможность развиваться, а наоборот, чтоб эта сумма оставалась театру, что позволило бы не только самим заниматься творчеством, но и заказывать пьесы, стимулировать рост драматургии. Вот видите, к чему мы пришли. А ведь это все на ладони — все очень просто и ясно. Нужен закон, нужна правовая форма, без которой такими темпами мы вряд ли добьемся серьезных результатов.
— Тем не менее в театральном пространстве Армении происходит много интересного, создаются новые спектакли, проходят фестивали, а недавно впервые состоялся 34-й Всемирный конгресс Международного института театра...
— Да, вы правы. Для нас большая честь, что именно Армения в этом году была выбрана в качестве страны проведения Всемирного конгресса. К нам прибыли 300 делегатов из 100 стран мира. Кстати, как отметил гендиректор МИТ Тобиас Бьянконе, решение о проведении мероприятия в Армения было принято с учетом приверженности страны свободе слова. У них был ряд претендентов, в том числе и Азербайджан. Однако они выбрали Армению: как объяснили организаторы, здесь соблюдается принцип свободы слова, что очень важно для них. Посему был сделан выбор не в пользу денег, а в пользу страны, в которой театр очень ценится с давних пор.
Кстати, инициатива вашего покорного слуги, председателя СТД и Национального центра МИТ в Армении, по проведению конгресса в Армении была с энтузиазмом принята сначала Министерством культуры РА, а затем и премьер-министром Овиком Абрамяном, так что конгресс получил весьма серьезную государственную поддержку.
Хотелось бы и впредь надеяться на поддержку государства на предмет проведения всевозможных фестивалей и координации театрального процесса в стране.

суббота, 22 ноября 2014 г.

“Культура — наша единственная возможность заявить миру о себе”

   В преддверии 100-летней годовщины геноцида армян как в Армении, так и в других странах будут проходить культурные и просветительские мероприятия. Этим интервью мы начинаем цикл встреч с руководителями творческих союзов Армении. О предстоящих выставках и не только беседуем с председателем Союза художников Армении Кареном АГАМЯНОМ.
— В середине апреля будущего года в залах Союза художников откроется выставка, посвященная 100-летию траурной даты. Думаю, все члены союза постараются представить свои работы в рамках этой выставки. Однако вопрос в другом: состоится ли она в том виде, в каком бы нам хотелось? Ведь мы планируем провести тематическую выставку, посвященную данному событию, а не просто приуроченную к этой скорбной дате. Увы, есть весьма обоснованные сомнения на этот счет: с произведениями, посвященными геноциду, у нас ощущается явный недобор. Это проблема не новая и довольно серьезная, присущая армянскому изобразительному искусству вот уже последние 10-15 лет. Наши художники стали увлекаться наиболее востребованными, если можно так сказать, современными течениями, в результате направление, именуемое “реализм”, отошло на второй план. А ведь фигуративное искусство — это единственный в данном случае метод создавать тематические работы. Это не обязательно плач, стоны, кровь — все может быть высказано иначе, но умение рисовать является обязательным. Зная состав, умения и приоритеты членов союза, не могу с уверенностью сказать: выставка будет значимой или не очень. Но она, безусловно, состоится.
Надо отметить, выставка пройдет на конкурсной основе — призовой фонд, учрежденный Союзом армян России и Всемирным Армянским Конгрессом, составит 15 тысяч долларов США, — надеемся, это станет своего рода стимулом для наших художников, 10-12 из которых будут премированы.
— “Копирование западного и европейского искусства неинтересно и абсолютно ничего не дает армянскому искусству”, — отметили вы в одном из интервью. Конъюнктура рынка или иные суровые реалии толкают наших творцов на отход от “постаревшего” реалистического искусства?
— К сожалению, все намного проще: зачастую элементарное неумение рисовать, отдаление от профессионализма, академических основ...
Художественная жизнь в Армении идет довольно бурно, но это не значит, что качественно высоко. Если оценить ее за последние 20 лет, то явно заметно не стремление, а скорее отступничество от истинного высокого искусства, от основ академического образования к каким-то модным тенденциям, которые не всегда, на мой взгляд, идут на пользу общего развития, во всяком случае изобразительного искусства.
Почти те же тенденции, увы, заметны и в других областях: и в музыке, и в театре, и на телеэкранах. Но я сейчас говорю конкретно об изобразительном искусстве, которое представляю. Количественный рост, несомненно, есть: вузы выпускают больше молодежи с дипломами живописцев, скульпторов, дизайнеров. Но вот уровень спроса довольно низкий. Уровень спроса диктует более примитивные, легче перевариваемые продукты. И потому мы стремимся сохранить то истинно высокое, что является основой искусства, культуры и вообще народа, нации.
— Каким образом сегодня у нас формируется спрос и куда движется мода?
— Сложно сказать, что доминирует в данном случае. В советское время у нас повально наблюдалась некая тяга ко всему западному. Однако запретный плод, казавшийся тогда очень вкусным, на поверку оказался далеко не таков. Оборотная сторона, может, и в чем-то вкусная, но отнюдь не полезная: сладкая, заманчивая, но пустая.
С другой стороны, предложение формируется, как вы совершенно справедливо заметили, и от спроса. Его сегодня, увы, диктуют те, у кого толщина кошелька обратно пропорциональна уровню вкуса. Все это в общем и создает тот хаос, который можно назвать переходным периодом, когда все старое стало отвергаться, хотя именно в этом старом было много высокого и прекрасного.
— Ну ведь не все так плохо: многие отмечают, что сейчас настало время задуматься и принять, что отвергаемое нами нередко и было настоящим искусством?..
— Совершенно верно. Кстати, хочу раскрыть небольшой секрет. В последнее время аукционные дома Сотбис и Кристи стали конкурировать, кто первым начнет продавать то искусство, которое было закуплено в советское время в фонды СССР; ведь в запасниках хранится огромное количество прекрасных произведений искусства. Сейчас проявляется огромный интерес к этому. И это говорит о многом; истинное высокое искусство не может просто так пропасть. Настало время по-новому осмыслить эйфорию революционных идей отвергания всего прошлого.
— Вернемся к суровым реалиям: до сих пор культурное пространство Армении не “обременено” законодательной основой — нет даже закона о творческих союзах. Как же вам живется “вне закона”?
— Если одним словом: трудно. Если развернуто, то это, конечно, очень важный и болезненный вопрос. Вот уже сколько лет мы ждем рождения закона, но какая-то непонятная сила не благоволит этому. И дело не в “уникальной сложности” прописки советского пережитка в условиях жесткой рыночной экономики — подобные законы приняты и замечательно действуют во многих бывших союзных республиках. Более того, в Литве есть даже “узкая специализация” — закон о творческих союзах в сфере изобразительного искусства. У нас же пока вопрос с мертвой точки двигаться не собирается. Разве что идет активное жонглирование определениями, терминами и т.д. Несколько лет назад союзы “разжаловали” в ассоциации, а недавно вновь вернули право называться союзом. Странно — страны той давно уж нет, а механизмы переливания из пустого в порожнее на фоне имитации бурной деятельности работают бесперебойно... Я уже не говорю о том, какие мизерные средства выделяются бюджетом на изобразительное искусство: чиновники объясняют это тем, что художники сами могут позаботиться о себе. Меряют своим аршином, вот вам и результаты.
— Во многих европейских странах Министерство культуры является своего рода “промежуточным звеном” между государством и фондами, каждый из которых курирует определенную сферу искусства. Модель, как мы видим, прекрасно работает. Что мешает нам перенять “буржуазный” метод?
— Каждый из этих фондов существует на перечисления, которые законодательно закреплены государством. К примеру, в Великобритании и Франции 2% от прибыли со строительного бизнеса перечисляются в культурные фонды. В Прибалтике “донором культуры” в размере тех же 2% являются алкогольная и табачная промышленности. Все, вы правы, очень просто и прекрасно работает. Но это имеет место в рамках четко продуманной культурной идеологии на государственном уровне.
Я много говорил об этом, писал, но, увы, тщетно. Непонятно. Много непонятного... Развитие культуры, национального искусства — прямая обязанность государства. Вместо этого при отсутствии правого поля, которое защищало бы очаги культуры и ее представителей, возникают те материальные сложности, на фоне которых и об искусстве-то перестаешь задумываться. А ведь культура — это наше единственное спасение сегодня, наша возможность вновь заявить миру о себе, напомнить.
...Мы умудрились одержать победу в одной из самых страшных войн, но, победив, вот уже 20 лет проявляем “завидную” инертность и бездействие. Сколько вы видели полотен, спектаклей, фильмов или читали пьес, романов, посвященных карабахской войне? Мизер! А сколько из этого можно прочитать в интернете или найти в библиотеке, приобрести в магазине, увидеть в галерее? Это непозволительно, если не сказать большего.
И наконец самое непонятное — мы готовимся к проведению ряда мероприятий, посвященных одной из самых страшных страниц в истории нашего народа, так почему же конкурс, посвященный этой теме, объявляет не наше государство, а частная, можно сказать, организация?
Очень хотелось бы, чтобы предстоящие мероприятия, их резонанс послужили бы мощным толчком для существенных изменений в культурной идеологии нашего государства.

 

вторник, 18 ноября 2014 г.

Херби Хенкок в Ереване!

     20 ноября в Национальном академическом театре оперы и балета состоится долгожданный концерт живой легенды американского джаза, обладателя 14 премий “Грэмми”, всемирно известного композитора и пианиста Херби ХЕНКОКА!
Наши гости — организаторы концерта: директор продюсерской компании One production Вардуи ДАВТЯН и человек, “заразивший” всех идеей этих гастролей, известный армянский джазмен Левон МАЛХАСЯН.
— Самый напрашивающийся вопрос: как же вам все-таки удалось?
Вардуи Давтян: — Действительно, это было очень трудно. Многие пытались сделать это до нас, но, увы, тщетно. Так что когда мы сообщили Левону Малхасяну, что Херби дал предварительное добро, он долго отказывался верить в это. Далее — полгода переговоров, и в итоге Хенкок, наконец, согласился начать свое европейское турне в Ереване. После Армении Херби и его бэнд выступят также в Италии, Люксембурге, Хорватии, Сербии, Чехии, Австрии и Швейцарии. У нас Хэнкок выступит с известными исполнителями Винни Колаутой (ударные) и Джеймсом Генусом (бас).
— Ваша компания официально “родилась” в этом году, но это уже далеко не первый проект, не так ли?
В.Давтян: — Совершенно верно. Наша компания основана 1 июня сего года, зарегистрирована в августе, но за эти три месяца мы успели организовать в Ереване концерты замечательной джазовой певицы Татевик Оганесян, затем — гастроли блеснувшего на телешоу “Голос” Андрея Давидяна и его группы Sound Cake, а также — международный проект-концерт с участием саксофониста Чико Фримена, певицы Ла Вел и джаз-трио Ваагна Айрапетяна.
— Гастроли Галкина, Безрукова, Аллегровой и т.д. анонсируются у нас чуть ли не за год, причем весьма активно. О визите же Херби стало известно чуть ли не перед самым концертом — в чем причина?
В.Давтян: — Организовать концерт не менее сложно, чем достигнуть договоренности о его проведении. К примеру, первой строчкой в райдере музыканта большими буквами был указан рояль марки Fazioli. Что делать? Такового не оказалось не только в Армении, но и во всем регионе. Начались непростые переговоры с компанией Fazioli, в результате глава компании пошел на уступку, разрешив использовать в виде исключения инструмент марки Steinway. Ну и, наконец, финансовая часть: во-первых, надо было достать эти средства, а во-вторых, рекламную кампанию разрешалась начать лишь после перевода половины указанной музыкантом суммы на счет представляющей его компании. 20 октября мы смогли это сделать и начали анонсировать предстоящий концерт.
Добавьте подпись
Левон Малхасян: — Что касается массированности рекламы, в нашем случае таковой особенно и не требовалось, ибо не думаю, что Херби в ней нуждается. Билеты на концерт раскупаются с космической скоростью, люди собираются приехать сюда из-за рубежа, чтобы послушать любимого музыканта. Открываются новые чартерные рейсы. Сюда приедут также гости из Грузии, даже мэр Риги готовится посетить концерт...
— А кто же оплачивает предстоящий “банкет” и какова стоимость билетов?
Л.Малхасян: — Основными спонсорами концерта стали “Росгосстрах”, “Ардшининвестбанк” и Ucom. Они, можно сказать, первыми протянули нам свою “финансовую руку”. Это коммерческий проект — без участия государства.
В.Давтян: — Билеты стоят от 20 до 70 тысяч драмов — это контролируется нашим партнером: цена не должна превышать 200 евро. Понятно, для многих наших граждан, ценителей джазовой музыки, плата за радость общения с кумиром, мягко говоря, не самая дешевая. Но каково же было наше удивление, когда многие из них изыскали возможности и сами приобрели билеты, в то время как платежеспособные товарищи, зачастую не особо и тяготеющие к джазовой культуре, вдруг стали активно обращаться к нам за пригласительными. Вот такой вот расклад...
— Концерт по традиции продолжится в джаз-клубе “Малхас”?
Л.Малхасян: — Хотелось бы на это надеяться... Знаете, может, я вас удивлю, но я так долго шел к этому дню — почти семь лет, — что пока своими глазами не увижу Херби, спускающимся по трапу самолета, не поверю в то, что нам удалось его привезти в Армению.
Кстати, аналогичная ситуация была и с Чиком Кореа. Ребята с Первого канала приехали, чтобы снять музыкантов в аэропорту и сразу пустить сюжет по “Новостям”. Оператор снимает и спрашивает меня: “Ну как — можем давать информацию?” Я отвечаю: “Да нет — рано: не видите, его самого не видно пока...” Тот аж побелел. В конце концов Кореа вышел — последним. Поздоровались, обнялись...
...Надо сказать, переписка с Херби началась даже чуть раньше. Напомню, он был избран послом доброй воли ЮНЕСКО, и одним из первых его действий стало учреждение Всемирного Дня джаза, который музыкант предложил праздновать ежегодно 30 апреля. Мы активно это дело поддержали, и вот уже третий год проводим 30-го открытые концерты на Каскаде. Как же я был рад и удивлен, получив лично от Хенкока благодарственное письмо, в котором он высоко оценивает нашу деятельность.
— За восемь лет существования вашего джаз-клуба в нем побывало много именитых джазменов. Чье посещение особенно дорого?
Л.Малхасян: — Эл Джеро, безусловно. Он был в восторге от всего увиденного и даже спел с нашим Арамо. Хотя ни он, ни Чик Кореа, ни тем более Джордж Бенсон и представить не могли, что в этой маленькой горной стране так много профессиональных джазменов. Позже в одном из интервью Бенсон так и сказал: “За армянский джаз я спокоен!”
— И напоследок, какие планы на будущее — кто будет следующим гостем?
В.Давтян: — Не хотелось бы говорить о проектах, в которых пока не достигнуто даже пятидесятипроцентной договоренности, но могу с уверенностью сказать, что мы планируем каждый месяц привозить сюда кого-то из известных музыкантов. И не только джазменов — представителей разных музыкальных жанров.
Л.Малхасян: — Что же касается джаза, надеемся, будущей весной привезти сюда состав выдающегося джазового музыканта, композитора Маркуса Миллера. Он недавно выступал в Грузии, куда я делегировал своих друзей с целью установки контактов с музыкантом. Кстати, там же с ними произошел весьма анекдотичный случай. После концерта они попытались определить по навигатору местоположение тбилисского джаз-клуба в надежде встретиться там с Миллером. Каково же было их удивление, когда определитель выдал, что ближайший джаз-клуб находится в трехстах километрах от Тбилиси. Догадываетесь, как он называется?.. 
В.Давтян: — Точно: все джазовые дороги ведут в Ереван, к Малхасу. И Херби Хенкок тоже не смог избежать этой “участи”... Так что до встречи на празднике джаза, друзья!

суббота, 1 ноября 2014 г.

“Одни строят церкви, другие ставят хачкары, а я хотел поставить памятник Сосу Арташесовичу”

    В день рождения легенды армянского театра и кино Соса Саркисяна на родине артиста, в Степанаване, был открыт памятник, приуроченный к его 85-летнему юбилею. 
      Наш гость — автор памятника, замечательный скульптор, главный художник театра “Амазгаин” Давид МИНАСЯН.
— Как родилась идея этого памятника?
— Все началось со знакомства с российским предпринимателем армянского происхождения родом из Степанавана Артаваздом Бархударяном, пожелавшим поставить памятник артисту. “Одни строят церкви, другие ставят хачкары, а я, — как объяснил мне Бархударян, — хочу поставить памятник Сосу Арташесовичу в его родном городе”. Я подготовил проект, он был принят, началась работа, и в итоге в день своего 85-летия Сос Саркисян “вернулся” в родные пенаты. Памятник был установлен напротив дома, в котором он родился. Кстати, сейчас уже и скверик неподалеку, и улица носят его имя, а в свое время эта улица называлась улица Миллиона — на ней когда-то проживали зажиточные армяне.
— У вас Сос Саркисян сидит на стуле, с сигаретой в руках...
— Да, некоторым показалось странным подобное изображение артиста. Но тут дело как раз в том, что я попытался представить не просто актера, не просто режиссера, не просто общественного деятеля и гражданина, а все в целом — человека, мудреца Соса! Возможно, когда будем ставить памятник перед театром, о котором он так грезил, это будет король Джона в исполнении Соса. Я же постарался создать образ великого армянина Соса Саркисяна — того, на которого равнялись и будут равняться!
Я читаю отзывы в интернете, одни находят работу интересной, другие обсуждают, не критикуют, но затрудняются назвать ее “чем-то выдающимся”. Друзья, так задача была в том, чтобы показать Соса Саркисяна, вернуть его в родной город. Чтобы дети, глядя на него, читая о нем, смотря фильмы с его участием, хотели бы стать такими же... Поэтому я как скульптор отошел на второй план — надо было представить Соса, а не блеснуть своими творческими возможностями. Крайне важно уметь донести мысль, не выпячивая себя, жертвуя собой, — вот, на мой взгляд, главная ценность творческого человека.
У меня он изображен на крыше, рядом голуби, которых любил как Наапет, так и его исполнитель, сидящий на старом стуле. Этот стул Соса — вообще отдельная история. Ему часто дарили новые удобные стулья, офисные кресла с какими-то супермодными и удобными наворотами, но он неизменно требовал принести его любимый стул — покосившийся, с треснувшей ножкой, старый, но крепкий, как... сам Сос. Этот стул, голубки, город, Армения — все это Сос, во всем он, его душа, мысли, постоянно обращенные к судьбе страны. Мы часто сиживали в мастерской: он с этой самой сигаретой в руках, без которой его просто невозможно представить, говорил об Армении, ее будущем, о том, каким он видит герб Восточной Армении — как, он считал, должна называться наша республика... Он был романтик. Не знаю, насколько мне удалось передать все это в бронзе — время покажет.
— Вернемся из Степанавана в Ереван, который также очень любил Сос Атрашесович, но где, увы, не только памятники, но и внешний вид города в целом вызывают далеко неоднозначные ощущения...
— Смотря что мы понимаем под городом. Город — это в первую очередь люди, горожане, городская культура, которая, вы правы, формируется сегодня в самых противоречивых порой "системах координат". Но и тут надо отличать временное от постоянного. Например, взять те же временные инсталляции: раскрашенные арки или памятники выдающимся деятелям культуры на ереванских лавочках — уникальный пример того, как даже самую прекрасную идею можно испохабить до невозможности. Слава Богу, этот кошмар в виде “глиняных человечков” убрали — остался лишь, если не ошибаюсь, памятник Аветику Исаакяну у входа в библиотеку, носящую его имя. Намного лучше было бы вместо потрескавшейся и крошащейся скульптуры положить на скамейку просто шляпу и тросточку писателя. И потом: зачем надо было использовать такой непрочный материал?
О художественно- эстетической ценности “памятников” — непохожи, некрасивы, неэстетичны. Тигран Петросян так вовсе вселял ужас: в натуральную величину — вечером, в сумерках был весьма опасен. Нельзя делать скульптуры “один в один”. Надо чуть повыше — хотя бы немножечко...
Теперь арки. Некоторые мне очень нравятся, есть удавшиеся работы, но есть и откровенно бездарные. Их, насколько мне известно, “расписал” некий неудавшийся художник. Причем, что обидно, “облагорожены” им самые популярные арки центральных улиц. Есть, например, одна арка на проспекте Комитаса, через нее как через Белоруссию проходишь — что характерно, плохую Белоруссию: речка какая-то, зеленый цвет ни к селу ни к городу... Я люблю и Россию, и Белоруссию, но каким боком эта неоправданная “зелень” в центре Еревана?
Кстати, о “зелени”, что касается крокодилов, бабочек, медведей, черепах и т.д. — отношение аналогичное. Уже не говорю о новогодних пегасах, архарах и прочей малоэстетичной живности... Очень плохо. Хотя во всех случаях все сводится к заказчику — что заказывали, то и получили.
— Да, но есть и памятники не временные — тот же Геворг Чауш в Ачапняке, например...
— Теперь о страшном. Не надо забывать, что монументальная скульптура — это метод агитации. Геворг Чауш — освободитель, герой, борец за справедливость. А с этим памятником для ачапняковских ребят он вряд ли будет таковым. Вопрос: на что были потрачены средства и энергия — на дезориентацию своего будущего и обезображивание города?
...Мы всегда поднимаем вопросы, типа, будем ставить памятник или не будем, можно или нельзя. Говорим, обсуждаем, голосуем. А почему бы не обратиться к готовым памятникам: решить оставлять их или сносить? Ведь тот же памятник Ленину, если б остался, меньше вреда нанес подрастающему поколению, чем этот, с позволения сказать, “Геворг Чауш”. Более того, с работой Меркурова вообще нельзя было так обращаться. Понимаю, сменился строй, приоритеты и т.д. Прекрасно, перенесите памятник в другое место, найдите ему соответствующее — зачем сносить, обезображивать, а потом безголовым держать во дворике Нацгалереи?
...Следующим после Ленина был разобран памятник рабочему на I участке, а чуть погодя... появился Кара Бала. Замечательно, что памятники обрастают легендами, персонажи ими становятся, будучи в действительности порой полной противоположностью надуманного народной молвой образа. Кара Бала предстает сегодняшним ереванцем милым чудаковатым старичком, бесплатно раздающим цветы влюбленным. Прелестно, красиво... Но поколение “сносящих памятник рабочему и не только” в большинстве своем знает, что “милый цветочник” был на самом деле пьяницей, дебоширом, да и в целом неприятным человеком, которого откровенно избегали. То есть первый “глоток воздуха и демократии” привел к появлению торгаша-алкаша вместо рабочего? Над этим стоит задуматься... Я не сторонник запретов, как было в Советском Союзе, но сегодня, как никогда прежде, необходима четкая система цензуры! Нужны профессионалы, люди со вкусом, мнение которых будет учитываться при создании нового облика столицы.
— Сегодня активно обсуждается возможный перенос памятник Давиду Сасунскому на площадь Республики: мол, он там и планировался, но место было занято, а теперь вакантно...
— Друзья мои, ничего никуда переносить не надо — Давид стоит на своем месте, уникально и гармонично вписываясь, точнее — создавая весь архитектурный ансамбль. Хотите, чтобы больше людей видело эту красоту — восстановите нормальное железнодорожное сообщение, отремонтируйте вокзал, здания, придайте нормальный облик территории, пускай это место станет вновь таким же популярным, как и прежде. Не памятники надо переносить к людям, а людей направлять к ним!
— В заключение беседы хотелось бы узнать, над чем работаете сейчас — чем собираетесь порадовать?
— Проектов много. Но говорить я могу лишь о тех, что уже были анонсированы городскими властями или компаниями, готовящими эти проекты. В частности, возле Дома кино, в одном из бассейнов бывшего фонтана, уже выделено место для памятника Роберту Саакянцу, точнее — его анимационному, если можно так сказать, наследию. Памятник будет представлять собой самого Роба в основе дерева, на ветвях которого сидят персонажи его мультфильмов, а рядом стоит Кикос, пришедший за водой. Это будет такой мультяшный памятник-фонтан, “стреляющий” струями изо всех персонажей, — надеюсь, он придется по душе как маленьким ереванцам, так и их родителям...

        На снимках: Давид Минасян; памятник Сосу Саркисяну в Степанаване; памятник Авестику Исаакяну у входа в библиотеку им.Исаакяна; памятник Геворгу Чаушу в Ачапняке; день открытия памятника Сосу Саркисяну.