Культура — это стремление к совершенству посредством познания того, что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят... А заботит нас сегодня, как раз, отсутствие этой самой культуры. Замкнутый круг?.. О том, как выйти из сложившейся непростой ситуации, читайте в эксклюзивных интервью видных деятелей культуры Армении… и не только.

четверг, 18 февраля 2016 г.

Прощай, Мастер!

16 февраля в воз- расте 86 лет скончался за-служенный артист Армянс-кой ССР, кинорежиссер и сценарист Арман Манарян. Не так давно в кинотеатре “Москва” состоялась пре-мьера первого полноме-тражного армянского ани-мационного фильма “Сасна црер”(«Неистовые из Сасу-на»), тогда Арман Христо-форович дал интервью, от-рывки из которого предста-вляем ниже.
Арман Христофорович, ваш дебют в анимации состоялся 25 лет назад, это была “Сказка о зеркале”, в 1994 г. появилась “Невежда” по сказкам Айгекци. А что для вас “Сасна црер” — очередная работа, которую, наконец, удалось довести до конца, или это нечто новое, глобальное?
— “Сасна црер” — произведение, знакомое нам со школьной скамьи, а кому-то, возможно, и пораньше. Признаться, пришлось немало потрудиться, чтобы представить эпос в яркой, выразительной форме и без семантических потерь. Признаюсь, пришлось нелегко, ведь был затронут пласт, где скопилось немало недосказанных, а порой и просто забытых тем. К тому же “Сасна црер” — мощное, объемное эпическое произведение, имеющее как художественную, так и историческую, я бы сказал, политическую ценность для Армении. Так что это не просто попытка банальной реализации творческой идеи — тут все намного серьезнее.
Идея экранизации забрезжила очень давно. Я изначально старался сконцентрировать внимание на историческом и этнографическом аспекте. Когда идея приняла более или менее ясные очертания, когда в ней слились воедино все мои мысли и слова, то я понял, что не сделать этот фильм я попросту не смогу. Я подходил к “Сасна црер” как к монументальному полотну и как режиссер-постановщик считаю, что мы смогли-таки решить поставленные перед собой задачи.
Эпос “Сасунци Давид”, по сути, представляет собой концепцию освободительной борьбы нашего народа против иноземных захватчиков. Давид из Сасуна — достойный потомок своих бесстрашных предков и богатырь, олицетворяющий собой храбрость, стойкость и героизм. Я очень надеюсь, что картина сыграет определенную роль в современном армянском обществе, а особенно среди молодежи. Увы, подрастающее поколение не склонно к чтению, но я не теряю надежды, что фильм “Сасна црер” сможет вызвать у них интерес именно к прочтению эпоса. Нелишним будет вспомнить, что именно празднование 1000-летия этого эпоса Арутинов провозгласил в 37-м для поддержания духа армян. Прошли выставки  — у нас и в России, были выпущены сборники в переводах на многие языки, наконец, родился гениальный памятник Кочара, навеки ставший символом не только Еревана, но и Армении.
...Фильм мы планировали завершить за три года, однако масштаб работы пошел вразрез с финансовыми возможностями, так что я вынужденно не раз останавливал работу — как оказалось, на несколько лет — и занялся поисками спонсора. Коим и стала компания “Гранд Кенди”, благодаря которой спустя 8 лет картина вышла на экраны.
— “Сасна црер” является редким исключением — наконец-то частным лицом финансируется проект, в котором участвуют бесспорные профессионалы. Ведь спонсоры зачастую не слишком-то разборчивы в выборе...
— Абсолютно согласен — “Сасна црер” очень повезло со спонсором. Что же до иных проектов... мне кажется, у нас напрочь отсутствует институт как спонсоров, так и меценатов. А все потому, что нет способа дать спонсорам понять, что стоит финан-сировать, а что нет. Потому, по моему глубокому убеждению, необ-хоима целенаправленная работа с потенциальными спонсорами и меце-натами. Чтобы их средства не шли на средние, невыигрышные для нацио-нальной культуры проекты. Надо будет усовершенствовать законодательство. И всем этим должно, на мой взгляд, заниматься Министерство культуры — прежде всего при помощи такого мощного инструмента, как компетентные независимые худсоветы.
— Какие фильмы, по-вашему, нам надо снимать?
— Сегодня все бывшие советские республики повернулись лицом к своему прошлому. И все снимают исторические картины, ничего не жалеют, никаких средств. Мы же обращаемся к историческим темам крайне редко. В результате мы имеем кино, которое лишь в исключительных случаях способно рассказать мировой общественности об Армении, ее народе, истории и т.д. То есть если считать, что культура — это собирательный образ нравственных, моральных и материальных ценностей, знаний и традиций нации, то с болью в сердце приходится констатировать, что на сегодняшний день в Армении пользуется большой популярностью именно некультурный кинопродукт.
Я не случайно заговорил о необходимости худсоветов. Смотрите, что происходит: сегодня на госуровне экранизируются произведения Ширванзаде, Нар-Доса, других классиков — они очень важны и нужны и для страны, и для диаспоры, поэтому, я считаю, к этому необходимо подходить очень осторожно, доверяя фильмы исключительно профессионалам. А у нас, к сожалению, наблюдается обратная картина. Делают правое дело, но... левой рукой. Так штампуется посредственная кинопродукция, являющаяся, по сути, результатом обостренного “эго” съемочной группы и представляющая по своему художественному качеству дилетантский сумбур. Причем как в кино, так и на телевидении.
— А что на ТВ хорошо и что плохо?
— Хорошо то, что, несмотря на серьезный декаданс, на телевидении есть талантливые, перспективные ребята. А плохо то, что им дана абсолютная свобода как мыслеизъявления и поведения, так и последующего самовыражения. Очень плохо, что ими никто профессионально не занимается: их некому учить, некому направлять... А кто сегодня пытается учить, да и вообще рулить культуру на телевидении? Все это, повторюсь, вопросы, требующие серьезного государственного вмешательства. И начинать, как мне кажется, надо с азов, прежде всего с реформации системы образования. О каком развитии можно говорить в обществе, где образование и культура курируются разными госструктурами? Надо все пересматривать. Сложно, конечно, но… надо. Понимаете, НАДО!

©Рубен Пашинян, «Новое время»

вторник, 16 февраля 2016 г.

“Делать то, что можем, делать столько, сколько можем”...

О культурной политике и не только

В своей недавней речи о реализации конституционных изменений президент Серж Саргсян произнес важнейшую концептуальную фразу: «…У нас есть две главные ценности – армянский народ и Армения, и они должны быть превыше всех прочих ценностей. И все наши шаги, решения, действия должны полностью исходить из этих двух ценностей. Этого требуют интересы и будущее Армении. Таков завет наших предков». В основе нашей идентичности, в основе Армении  исторической и современной также национальная культура во всем ее объеме. И эта культура в XXI веке должна сохраниться и развиваться.
        Последние скандальные события в двух гостеатрах в очередной раз выпятили актуальность темы: почему тихо хиреют или тянут лямку наши ведущие очаги культуры? Будь то Оперный, театр Сундукяна или Камерный музыкальный театр. Наиболее расхожий и ожидаемый ответ: нет денег. Почему из них в ближайшем прошлом и настоящем уходят главные? Неужели их у нас так много? Тех, кто вершит, созидает. Карен Дургарян, Ваге Шахвердян… Почему «ушли» Арама Карабекяна…
Ежегодно Минкультуры официально представляет свой бюджет. Ознакомиться с цифрами за прошедший год не удалось — на сайте лишь бюджет 2014 года, и, к чести правительства надо сказать, что цифра ежегодно если не увеличивается, то и не уменьшается. Итак, в 2014 году на культуру было потрачено 10,5 млрд драмов. Щедро представлены затраты на развитие искусства, академических постановок… Только по графе «Отдых, культура и религия» выделено почти полмиллиарда. Сложно описать чувство, возникающее при виде этих цифр… Гордость? Уверенность в будущем? Что-то смешанное, позитиву мешает реальность, т.е. дефицит крупных и бесспорных художественных достижений. Радости все больше от соотечественников, кто успешно созидает за рубежом. Но каков итог собственных достижений? Вопрос — где наши успехи — повисает в воздухе. Где, к примеру, театральные взлеты при наличии многих гостеатров?
«На мой взгляд, содержать 22 государственных театра, из которых реально интересны 4-5, излишняя роскошь, если не сказать расточительность. Думаю, имеет смысл провести серьезную аттестацию и квалифицировать наши театры. Например, Театр хореографии — кто знает, где он находится и чем сегодня занимается?.. Сколько спектаклей вы там смотрели? Возникает вопрос: куда уходят бюджетные деньги? Кто в ответе?.. Увы, список можно продолжить», — заметил в последнем интервью недавно ушедший из жизни театровед Левон Мутафян.
Действительно, в Армении 22 государственных театра, 3 симфонических оркестра, 2 биг-бэнда, множество государственных музеев. Наконец, аппарат Министерства культуры, где трудятся больше 130 человек. И это несмотря на компьютеры и прочую технику. Лишь за сохранностью исторических и культурных памятников следят целых 30 человек. (Между тем памятники — это совершенно другая профессиональная сфера. Вспомним, при коммунистах был Комитет по охране памятников.) Да чего там, только министру, чтобы рулить такой махиной, полагается 3 зама, 3 советника, 4 помощника и как минимум три водителя. А говорят — денег нет.
С мнением Мутафяна категорически не согласен председатель СТД, режиссер Акоп Казанчян, считающий, что театров по определению не может быть много — их может быть мало, и дай Бог, чтоб отношение властей и профессиональный менеджмент позволили развиваться театральному искусству в Армении еще более динамично. Однако мы говорим о гостеатрах. В мире также есть муниципальные и другого статуса театры. А также негосударственные музеи и другие культурные учреждения.
Приходится с неудовольствием констатировать, что есть театры, которые ни по своему репертуару, ни по эстетике не представляют большого интереса. Может, имеет смысл провести отбор и решить, какие из них могут быть государственными, а какие нет. Помнится, подобный «отсев» имел место в образовательной сфере, и немало скороспелых «вузов» лишилось госаккредитации. То же самое по праву может быть применено ко всем культурным очагам: если нет интересной продукции, нет общественной восстребованности, то и о государственном статусе, и дотации не может быть речи. «Необходимо иметь, допустим, десять штатов, и театры должны соревноваться за право называться государственным. В итоге останутся лишь те, в которые государство сможет вкладывать большие средства, с большей отдачей. Остальные пускай продолжают свою деятельность в коммерческом поле, доказывая право на существование», — считал Мутафян. Ну уж если следовать этой логике, то начинать надо с головы: как говорилось в известном фильме, проверка — она всем проверка. Нужны ли ведомству такие раздутые штаты? Скажут — нужны, но тогда почему культура в целом топчется на месте? Уточним: есть исключения, и это замечательно. Ну а остальное?
Одним из самых значительных направлений национальной культуры является изобразительное искусство, которым армянский народ небезосновательно гордится. Но каковы новые достижения в этой области, как мы пропагандируем современное искусство? По большому счету никак. Повторим, речь именно о современном искусстве. Сложилась и закрепилась традиция, по которой произведения нынешних художников не приобретаются музеями, т.е. государством, и фактически остаются вне культуры. Впрочем, иногда выставки организуются различными культурными фондами, мы же говорим о выставках государственного масштаба. Художники министерством практически, как и композиторы, не стимулируются. Не слишком-то заметны успехи в кинематографе, хотя вроде бы выделяются определенные средства. Кинематографом занимаются, кроме Министерства культуры, Национальный киноцентр, Киноакадемия, у нас есть хорошо себя зарекомендовавший «Золотой абрикос», вот уже Армения стала членом «Евримаж», но где они, заметные достижения. Опять же за редчайшим исключением. Как нет и киностудии «Арменфильм». Между тем в кинотеатрах идут «комедии», изготовленные руками дилетантов. Ничего не остается, как радоваться фильмам Романа Балаяна, Анны Меликян, Сарика Андриасяна и других армян, работающих вне Армении.
При всем этом Министерство культуры на замечания и критику, как правило, объективную, абсолютно не реагирует. Очевидно, в ведомстве уверены, что все, что они делают, это и есть максимум возможного. Это не так. Культурное ведомство обязано генерировать новые долговременные идеи и программы общенационального значения. И для внутреннего, и для внешнего потребления. Конечно, очень хорошо, что в Армению приезжают именитые музыканты и коллективы, проводятся различные фестивали. Но для фундамента культуры этого мало. Нужна рутинная, повседневная работа.
В своем выступлении президент Серж Саргсян подчеркнул: «Делать то, что можем, делать столько, сколько можем — это не может быть оправданием для какого-либо общественного служащего. На общественную службу должны приниматься люди, которые способны делать то, что необходимо».
В заключение хочется добавить, что потери в культуре или невосполнимы, или же восполняются с огромным трудом. Об этом свидетельствует вся армянская история. И не только армянская.




суббота, 13 февраля 2016 г.

Железный памятник погибшим деревьям

На углу у Ереван-ского Камерного театра есть необычный памятник. О его существовании зна-ют даже далеко не все жители столицы. Это па-мятник деревьям, которые спасли людей в начале 90-х, когда в Армении было очень тяжело. В Карабахе шла война, а тут, где был мир, но в условиях блокады, было холодно и голодно. Не было света, газа, многие голодали. Люди вырубали в парках и скверах деревья, тем самым спасая от холода свои семьи.
17 ноября 1993 года зрители шли в Камерный театр на спектакль «Ес им ануш Айастани…». На торце здания в этот момент устанавливали небольшой и немного странный памятник. Это было железное дерево с железными ветвями, сделанное руками художественного руководителя театра. По сей день оно на том же месте, напоминая о деревьях, которые спасли от холода многих жителей города, сгорев в огне тех страшных холодных зим.
«Это была такая трагедия, но в то же время мы считаем, что деревья таким образом спасли мно-гих от холодных зим, — вспоминает худрук Камерно-го театра Ара Ернджакян. — Когда все это кончилось, мы отремонтировали театр и долго думали, что бы сделать на торце. Возникла идея поставить памятник тем деревьям, которые, пожерт-вовав собой, спасли целый народ от холода. Честно говоря, этот памятник мы делали больше даже для себя. Не думая, что он вызовет какие-то отголоски. Но, к нашему удивлению, зрители до сих пор очень тепло воспринимают. Очень много отзывов об этом памятнике и не только от ереванцев, а и многих гостей, которые приезжают сюда. Очень часто на ветви этого дерева завязывают маленькие цветные платочки. Как вы знаете, в Армении есть такой языческий обряд: если на дерево повязать платочек, то желание твое исполнится».
Наверняка, как и каждый ереванец, переживший эти годы, всякий раз, проходя мимо него, я мысленно благодарю все эти деревья и прошу Бога о том, чтобы никогда и никому больше не приходилось рубить деревья родного города, чтобы обогреть себя и свою семью...




суббота, 6 февраля 2016 г.

«Нет желания делать «для» — есть тенденция зарабатывать «ради»

Високосные года, как правило, запоминаются потерями, этот же на-чался с позитива. Недавно на родину после долгого отсутствия вернулся армянский джазмен, как его назы-вают в дружеской среде, «человек-оркестр» Арсен НЕРСЕСЯН. 
— Что было там и что подвигло вас вернуться?
— Как ни досадно, но говорить о моем «тотальном» возвращении нес-колько преждевременно, поскольку этот приезд скорее можно назвать некой передышкой между проектами. Да и в целом очень соскучился по родному дому.
Отчего уехал? От тупиковой ситуации, от неизбежности, от замк-нутости культурного пространства, от кризиса… «Каковы ваши творческие планы?» — в нашей действительности хочется убить за такой вопрос. От него веет пустотой и пафосом. Разумеется, в более раннем возрасте вероятность достичь, устояться на чужбине намного выше, в моем же — эти механизмы функционируют с меньшим кпд. Однако была предыстория, которая, увы, не удалась тогда по «техническим» причинам — проект с известным джазменом Бобом Джеймсом должен был стартовать еще в 2011 году. Мы активно ругаем соцсети, но именно посредством фейсбука мне удалось познакомиться с такими мастерами, как Ричард Бона, Боб Джеймс и другие. Мой арт-директор занялся организацией совместных концертов в формате уже апробированного ранее в Армении проекта «Across the Beatles». Тогда не получилось, но мы до сих пор очень дружим, так что все еще впереди…
Были, на мой взгляд, весьма удачные мои московские выступления в рамках проекта «КубАрмения» с латиноамериканскими музыкантами. Мы, в прямом и переносном смыслах, спелись. Будем продолжать.
— Тем не менее в Армении довольно активно проходят фестивали, в том числе недавно прошел и джазовый фестиваль. Чем объясняется ваше нежелание участвовать в этом процессе?
— Не берусь судить о театральных или кинофестивалях, но, думаю, административный механизм вряд ли сильно отличается от музыкальных. Джазовый фестиваль в Армении у меня ассоциируется с проплывающим кораблем из фильма «Амаркорд» — люди живут этим днем, лелеют, но вот он проплыл, и осталась пустота и робкое ожидание. Замечательно сказал когда-то Ваагн Айрапетян, что в Армении более жалуют слово «джаз», нежели сам джаз. Имеет место на адекватно востребованном поприще абсолютная имитация бурной деятельности. Все наши джазмены, в том числе и очень одаренные молодые музыканты, перебиваются игрой в разного рода клубах, из которых единственно заслуживающим внимания, на мой взгляд, является «Клуб Улиханян», поскольку пропагандирует джазовую культуру, а не подстраивается под ширпотреб и «гастро-музыкальный конвейер», как другие. Но когда в Армению привозят величин мирового масштаба, наше «джазовое пушечное мясо» бросают на амбразуры, дабы представить отечественные таланты в лучшем свете. Что за ересь? Для того чтобы продвигать высокое искусство, нужны не фестивали и не высокие смотры, а просто элементарное желание и умение развивать эту культуру в своей стране. Где школы, в которых молодые музыканты смогут освоить джазовую музыку? Там ведь должны быть как уроки, так и мастер-классы с исправно посещающими нашу страну известными джазменами. Почему нет такой инициативы? А потому что нет желания делать что-то «для» — есть тенденция зарабатывать «ради», и это, увы, ни для кого не секрет. Мы пребываем в тотальном бездействии, хоть и активно осуждаем это на бескрайних просторах всемирной паутины или за чашечкой кофе. Но стоит вопросу перейти в действенную фазу, предпочитаем молчать, прикрываясь беспроигрышной для нас доктриной «а что я мог сделать один?».
— Большое видится издалека… Вообще никаких изменений за эти годы?
— Увы… Та же трясина, хоть и история эта не нова. Кто в свое время гнобил Шостаковича и Хачатуряна — система или неудавшиеся деятели культуры, решившие взять реванш за свою неудачу и отсутствие одаренности? Ничего не изменилось. И происходит это не только у нас, а во всем мире, и не первый век, не первое тысячелетие. Просто нам сейчас нужно обратить внимание на эту проблему, поскольку нас мало, а, следовательно, проблема более остра и опасна.
Тогда существовала цензура. Худсоветы. Я «за» обеими руками, потому что команда, пришедшая к теле- и радиовласти, тотально кавээнизировала, рабисизировала наше культурное пространство, приправив это — для смеху — пошлым юморком. От всего этого смердит! Демонстрируя плоские сериалы и мугамы с армянским текстом, они прикрываются формулировкой, мол, это любит народ. Так, во-первых, какой народ? Есть определенная прослойка с ярко выраженной протурецкой генетикой, которая переживает вожделение и, извиняюсь, оргазм под эту музыку. Есть другая прослойка, назовем ее условно интеллигенцией, которая скорее цинично шутит при этих звуках и явно избегает подобной музыки. То же самое касается сериалов. Так что говорить, что «народ это любит», как минимум подло, а проповедовать чушь — преступно. Как, впрочем, и позволять «горе-пастырям» заниматься их «просветительской деятельностью».
…Другое дело, кто может сегодня войти в состав компетентного жюри. Есть у нас такие люди? Захотят ли? Смогут ли быть объективными, а не исполнять указания заинтересованных сторон? Затрудняюсь ответить…
— То есть для вас интеллигенции как таковой не осталось?
— Конечно, у Даля есть свое определение интеллигента как человека, ставящего интересы родины выше собственных, с которым сложно не согласиться. У нас же, как ни парадоксально, таковым уже принято именовать чуть ли не человека… свободно говорящего по-русски. Интеллектуал — это одно, а интеллигент — на мой взгляд, явление генетическое. Это не обязательно горожанин, но человек, изначально стремящийся к совершенству, мечтающий о великом, — и все это, конечно, во благо будущего своей страны. Естественно, человек с такими приоритетами, будь он горожанин или сельчанин, стремится к развитию, самообразованию — тому примером большинство классиков нашей литературы.
— Если бы вам представилась возможность что-то изменить в культурном пространстве, культурном ведомстве страны, с чего бы вы начали?
— Если честно, с инквизиции... Понимаю, что век был мой не долог в силу определенных обстоятельств, но я не сторонник полуреформ. Есть белое и есть черное — искать консенсус между будущим страны, единовременной выгодой и собственной совестью — для меня неприемлемо. Но это не так утопично, как может показаться — министр культуры НКР одним указом смогла запретить рабис в своей стране, не так ли? Скажете, у нас другие масштабы, другие завязки — так на то и государство, императивом которого и является культура. Действуйте! Сказано в Писании, в начале было слово. Мы же настолько увлеклись, что у нас слово и в начале, и в конце, и… вместо действия. Может, хватит болтологии?
— Напоследок вопрос, который вам не нравится — о творческих планах...
— Он мне не нравится, поскольку не так часто выпадает возможность поделиться о планах в своей стране. Ожидаются и записи, и выступления с Бобом Джеймсом… в Москве. К счастью, есть также проекты в Армении с поющими актерами. Но об этом я пока говорить не могу. Главное, что работаю с большим энтузиазмом и любовью, и буду рад приятно удивить нашего слушателя… Так что до встречи на НАШЕЙ сцене.

©Рубен Пашинян, «Новое время»

вторник, 2 февраля 2016 г.

Ожившие фотографии фотоателье «Марашлян»

Вот уже третий год в Армении с большим успехом действует Photo Atelier Marashlyan, где посетите- лям предлагается фотосес-сия в традиционных армян-ских костюмах или ретро-съемка. А все началось с того, что пять лет назад супруги Марашляны верну-лись из Москвы на родину, и в результате поисков идеи для нового бизнеса зада-лись мыслью делать семей-ные или личные фотосессии в национальной одежде.
 «Меня отговаривали, убеждали, что это проваль-ный проект, и никто не станет приходить к нам, переодеваться в таразы, фотографироваться — мол, век семейных фотографий, тем более в таком «обрамлении», давно прошел. Но я чувствовала, что проект получится, и рада, что не ошиблась», — говорит Эмма Марашлян. Более того, проект расширился, и сегодня окунуться в национальный колорит можно уже и в Горисе, Татеве, а в начале января в московском ресторане «Армения» состоялось открытие российского представительства Photo Atelier Marashlyan. Наш сегодняшний гость — руководитель этого фотопроекта Эмма МАРАШЛЯН.
— Эмма, вы по профессии провизор-технолог, окончили Медицинскую Академию им.Сеченова в Москве. Что вдруг вас заставило заняться фотографией?
— Все началось давно: я с детства увлекалась творчеством и за три года до переезда в Армению начала серьезно заниматься фотографией. Идея создания ретрофотоателье возникла у нас с мужем несколько лет назад с той мысли, что мы сами хотели бы иметь семейную фотографию в армянских национальных костюмах... Но, как говорится, «саможник без сапог» — до сих пор таковой нет. Но зато получился проект, и во многих армянских семьях сегодня можно встретить наши работы.
Окончательно идея основать фотобизнес укрепилась после удачной сессии, которую я провела для своих друзей. А после восхищенных отзывов открыла маленькую студию в подвальчике на окраине Еревана. Уже через пару месяцев переехала в престижное здание в центре города. У меня все было для начала: два импульсных света и хорошая камера. Не профессиональная, но хорошо снимала. Вот с этого все и началось. Потом начали заказывать фоны специальные. Я их подбирала достаточно долго, в Ереване сложно находить все, что необходимо для съемок.
— А откуда костюмы, украшения, ковры?
— С самого начала своей деятельности фотоателье тесно сотрудничает с культурным центром «Терьян». Специально для проекта при непосредственном участии и под руководством директора центра Лилит Меликян были разработаны эскизы и созданы эксклюзивные таразы. При создании костюмов мы стараемся опираться на сохранившиеся фотографии конца XIX — начала XX веков, а наибольший интерес представляет празд- ничная одежда.
Разумеется, полностью повторить традици-онный костюм сложно. Но мы задались целью максимально разнообразить наш гардероб — многие посетители обращаются к нам с просьбой сделать фотографии именно в костюмах того региона, откуда были их предки. А бывает и приходят со старой фотографией дедушек и бабушек и просят сделать такое же точь-в-точь, но с ними. Процесс съемки превращается в некую игру, во время которой замечаешь, как изменяются люди, преображаются…
— Но, кажется, в ваших костюмах есть и своего рода нововведения, отклонения от традиций…
— Смотря что называть традициями — мы стареемся избегать «мусульманизмов» типа закрытых лиц у женщин и фесок у мужчин. Это не наше, а насильственно вкрапленное в нашу культуру — значит надо избавляться. Кстати, таразы несли на себе и большую смысловую нагрузку. По их цвету и фактуре можно было определить, к примеру, семейное положение девушки, количество детей, принадлежность к классу и роду и т.д.
У нас уникальные традиции и обычаи, но многие из элементов сегодня искажены, незаслуженно забыты либо считаются немодными... Возрождая национальную культуру, мы надеемся помочь людям вернуться к истокам и по-новому ощутить связь со своими корнями, подарив новое дыхание и ощущения семье и близким.
Отдельно хотелось бы отметить участие худрука ансамбля народной песни и танца «Карин» Гагика Гиносяна, компании «Туфенкян Госпиталити» и «Мегерян карпетс», оказавшим неоценимую помощь проекту.
— А что это за история с армянскими «Носами» в Москве?
— Успех любого начинания напрямую связан с тем, кто становится твоим партнером, единомышленником. Не так давно нам посчастливилось познакомиться с турагнетством «Бабушка Вардануш». Это уникальный проект: существует некая вымышленная бабушка, которая посылает всех желающих посетить Армению к своим «баликам». Они живут здесь в городских или чаще сельских домах — вместе с коренным армянами их привычной размеренной жизнью, — погружаются в армянские традиции, обычаи, быт… Основатель компании — москвичка Амалия Акопова. Именно она предложила после открытия московского представительства нашего фотоателье провести в ресторане «Понаехали» акцию под названием «Армянские носы». В результате появилась серия гордых армянских профилей, которые очень скоро стали популярны на просторах виртуальной всемирной паутины — особенно в Фейсбуке. Лучшей рекламы-информирования об открытии нашего проекта в Москве вряд ли удалось придумать.
— В одном из интервью вы отметили, что в Армении есть еще много ниш, которые можно и нужно развивать...
— Совершенно верно. Несмотря на то что меня поначалу отговаривали, я не перестаю удивляться, что никто до нас не додумался и не реализовал проект с семейными фотографиями в таразах. Ведь, как говорится, все новое — хорошо забытое старое. А тут даже два старых: и традиции семейных фото, и старинные костюмы. Я в целом считаю, что Армения обладает огромным туристическим потенциалом — это некая «конфетка», которая заинтересует всех посетителей. Другое дело, что надо находить красивые «обертки», делать интересные креативные проекты. Вот с креативом у нас ощущается напряженка. И дело не в том, что есть отсутствие идей, а в том, что наши люди любят начинать бизнес дешево и сердито: минимум вложений и риска, максимум прибыли. Так не бывает. Большому кораблю — большое плавание. В этой связи стоит отметить интересные проекты наших соотечественников-возвращенцев — практически большинство мест, куда сегодня приятно пойти, открыли представители диаспоры. Почему бы и коренным жителям Армении не взять с них пример? Мы активно сетуем на тяжелые условия жизни, всякого рода проблемы, но даже не пытаемся изменить сложившийся «сценарий» нашей жизни. Такое ощущение, что в Армении пропала мечта — желание удивлять и удивляться. Ну и вправду — чем сегодня можно удивить среднестатистического армянина, видевшего все и готового практически ко всему? Выход, думаю, в нас самих — возродите мечту, создайте свою историю, верните сказку в свою жизнь, и она заиграет новыми красками!

Рубен Пашинян, «Новое время»