Как искусная красавица Анаит учит царя Вачагана

      Сегодня в кинотеатре “Москва” состоится долгожданная премьера полнометражного анимационного фильм “Анаит” — первого проекта основанной четрые года назад студии “Роберт Саакянц продакшн”. Музыкальная экранизация сказки Агаяна — предновогодний подарок как для детей, так и для взрослых. 
    О новой картине, о традициях мультипликации, заложенных Робертом Саакянцем, и не только беседуем с режиссером фильма Давидом СААКЯНЦЕМ.

— Какие изменения претерпел агаяновский текст в вашей интерпретации?

— Мы сохранили основной лейтмотив сказки: терпеливая и искусная красавица Анаит учит царя Вачагана ремеслу. Ведь в конце концов царь не только должен уметь править, но и творить и созидать, а также любить. Как и любая другая сказка, “Анаит” основана на извечной борьбе добра со злом. Ни политического, ни исторического или религиозного контекста в фильме нет — выбрано условное, нейтральное и позитивное время. Среди действующих лиц также сумасшедший и уязвимый чародей Петрос, а также рожденный из волшебного источника конь Андок, верный пес Занги породы гампр, — говорящие и мудрые, как и положено сказочным зверям.

Основная идея мультфильма — обычные, но подчас отодвигаемые на второй план общечеловеческие ценности: любовь к Родине, к своему народу, друг к другу и, конечно, трудолюбие. Злодеи этой сказки — Азар и Энвер. Кстати, над второстепенными героями мультфильма детально поработали.

— Премьера изначально была заявлена на 2012 году. В чем причина столь длительной задержки?

— Проект осуществлялся исключительно на госсредства, их, увы, было недостаточно, чтобы получить идеальный продукт и уложиться в точные сроки. Тем не менее мы сделали все возможное, чтобы ни по качеству, ни по исполнению, ни по каким иным показателям наш фильм не уступал заокеанским аналогам, и нам не делалось бы скидок на “первый блин”.

— На днях прошел предварительный просмотр, на котором присутствовал весь творческий состав...

— Да, композитором фильма является Армен Мартиросян, им написаны пять песен на стихи Шушан Петросян, Вардана Задояна и... сценарной группы: это Людмила Саакянц — наша мама, автор идеи — Нана Саакянц и ваш покорный слуга. Кстати, диалоги в стихах написал Ваграм Саакян. Поначалу мы пригласили его как знатока армянского языка, дабы выправить возможные “корявости” нашего сценария, ведь у всех нас русское образование. Ваграм — человек, как выяснилось, одаренный многогранно, — предложил идею со стихами и моментально продемонстрировал нам, как говорится, и делом, и словом. Нам это очень понравилось, посему порешили, что так тому и быть. Стихи придали идее большую глубину, значимость, оригинальность.

— С вашего позволения зачитаю титры фильма. Режиссеры мультфильма — Давид Саакянц, Люля Саакянц. Продюсеры — Айк Саакянц, Давид Саакянц, Карен Казарян. Продюсинг компании “Шарм Холдинг”. Авторы сценария — Наира Саакянц, Люля Саакянц, Давид Саакянц, авторы диалогов — Ваграм Саакян, Левон Галстян. Художник-постановщик — Эрнест Мурадян, композиторы — Армен Мартиросян и Вардан Задоян. А вот тех, кто озвучил героев фильма, представьте сами...

— Нашим сказочным персонажам подарили свои голоса и, можно сказать, вдохнули в них жизнь Назени Ованнисян, Хорен Левонян, Рафаэль Котанджян, Шушан Петросян, Грант Тохатян, Мкртыч Арзуманян, Давид Бабаян и Вардан Задоян. А песни прозвучат в исполнении Шушан Петросян, Инги Аршакян, Тиграна Петросяна, Гора Суджяна, Ника Эгибяна, Асмик Карапетян и этнографического ансамбля “Акунк”.

— От человека, чьим голосом говорят мультяшные герои, многое зависит. А как вообще происходит процесс соединения картинки с голосом?

— По-разному. В случае, когда необходима синхронизация речи актера с речью персонажа, речь записывается заранее, то есть актер озвучивает свой текст и на этой основе мы рисуем соответствующее движение губ, языка, челюсти. Это называется липсингом. Есть проекты, где звук накладывается уже после завершения картины, но, конечно, правильнее за основу иметь звук.

— Если не ошибаюсь, это далеко не первая попытка создания полнометражного мультфильма в Армении?..

— Да, пионером был отец: его 60-минутная “Таверна” состояла из новелл, объединенных в один фильм. Вторая попытка — “Давид Сасунский” Армана Манаряна. Наша “Анаит” создавалась по всем канонам современной мультипликации с обязательным акцентом на стиль, созданный Робом.

— Вы всей семьей уже который год отдаете все силы этому проекту...

— Ну почему же все! Параллельно с работой над “Анаит” мы снимаем короткометражки в 3D-формате, этим в основном занимается мой младший брат Айк Саакянц. Его “Квантовый скачок” имел большой успех, получил приглашения аж с девяти фестивалей. У меня есть свои проекты, у сестры свои... Однако главная наша цель — продолжить дело, начатое Робом, отстоять почву, традиции, созданные им, дабы на них затем вырастить достойную смену: талантливых режиссеров, художников...

— Пять лет назад не стало Роберта Саакянца. Конечно, это огромная потеря и говорить об этом можно долго... А правда ли, что вы однажды даже ходили драться вместе?

— Было дело... Отец семейства, проживающего по соседству, явился за полночь и закатил мат-перемат. В итоге Роб, не выдержав, наорал на них — те в ответ матюкнули. Как поступает нормальный армянский мужчина в таких случаях, думаю, объяснять не надо — Роб спустился к ним домой и... навел порядок. Мне повезло в этот день — я был рядом с ним. Таких ситуаций в жизни отца было немало — он не прощал хамства и, будучи правым, мог ввязаться в спор, драку и устанавливать те правила, по которым, он считает, человек должен жить.

...Приходится работать с большей самоотдачей. Работать не только за себя. И в каждом своем шаге, каждом решении ежеминутно, ежесекундно я мысленно обращаюсь к Робу, думаю, как бы он отреагировал, что бы сказал... Вот жаль, что эту сцену он не увидел. А вот тут он точно посоветовал бы что-то изменить. А вот тут бы мы, может, с ним и поспорили... Эта связь с отцом не прерывается. И никогда не прервется.

— Сегодня состоится ереванская премьера фильма, а каковы дальнейшие планы?

— Сразу после премьеры фильм будет демонстрироваться во всех ереванских кинотеатрах. Далее — американская премьера “Анаит” планируется уже 10 января. Так начнется мировое турне “Анаит”: кроме того, что фильм покажут в разных странах мира, он также будет представлен на целом ряде международных фестивалей.

По предварительной договоренности, после дубляжа фильма на русский язык он будет показан в Москве и других городах России. Мы будем работать и над английской версией, несмотря на то что это, как вы понимаете, требует немалых финансовых вложений. Но, как говорится, дорогу осилит идущий... 

Всех нас — и создателей картины, и ее зрителей — хочу поздравить с долгожданной премьерой и наступающим Новым годом и Рождеством Христовым!

          Рубен Пашинян, "Новое время"

УШЕЛ ЧЕЛОВЕК С ОЛИМПА

        На 67-м году ушел из жизни артист театра и кино, заслуженный артист Армении, лауреат кино- и театральных премий Карен Джангиров... Инсульт...

Он буквально ворвался в армянский кинематограф своей первой главной ролью в фильме «Человек с «Олимпа». Его романтический герой, живущий в собственном идеальном мире, где нет места серой приземленности и прагматизму, сразу полюбился зрителям. Фильм заканчивался уходом героя из города, которому оказался не нужен.

Карен не раз "умирал" на сцене и в фильмах. В одной из последних киноработ, фильме "Глиняный человек" его герой, старый гончар, сумел обмануть Смерть, так как заново обрел смысл жизни и понял, что еще многое надо успеть сделать. За эту роль Карен был удостоен приза "Лучший актер" на Международном кинофестивале в Австрии. В своей собственной жизни Карен Джангиров успел сделать много, и в то же время очень мало для артиста такого огромного таланта. Сколько несыгранных ролей осталось лишь в его планах и мечтах. Он был из тех, кто знал себе цену и никогда не опускался до «пробивания» личных творческих интересов в высоких кабинетах и не искал дружбы и покровительства власть имущих.

Карен Джангиров был практически последним из плеяды великих армянских актеров, таких как Сос Саркисян, Фрунзе Мкртчян, Хорен Абрамян, Владимир Мсрян. В фильме «Рассвет над озером Ван» он создал, пожалуй, один из лучших своих образов — потомка переживших Геноцид армян, воплотивший в себе всю боль и надежду рассеянного по миру народа. Благодаря этой роли Карен стал почти родным человеком для десятков тысяч людей Диаспоры, ибо, как говорил он сам: «я не сыграл эту роль, я её прожил…»

Мы не смогли ни уберечь его, ни помочь, ведь он никогда не обращался за помощью, считая это унизительным и оскорбительным для себя. Он ушел от нас тихо и незаметно, так же, как и жил. Ушел, точнее, вернулся на свой Олимп, оставшись таким же непонятым и недооцененным, как и его герой.

Светлая память…

Владимир ЗЕЛЬДИН: “Искусство продлевать жизнь — это искусство не укорачивать ее”

    В наш век высоких технологий, кажется, не осталось ничего невозможного: пригласить в полночь домой Деда Мороза или связаться с ним по интернету? Было бы желание и средства! Но, к счастью, не все пока “оцифровано” — хотя при нужном стечении обстоятельств, в простонародье именуемом чудом, новейшие технологии не помеха, скорее, наоборот. В канун Нового года, когда все невольно ждут этого самого чуда, но открыто в этом признаются лишь дети, мы тоже решили сотворить свое небольшое волшебство, точнее, оно произошло само. Нам удалось связаться с самим... нет, не дедушкой Морозом, но человеком, который вскоре в сотый раз отметит Новый год и Рождество Христово — с замечательным актером, “почетным испанцем” театральной сцены и “почетным кавказцем” нашего экрана Владимиром ЗЕЛЬДИНЫМ.

— Владимир Михайлович, древнееврейское значение слова “юбилей” — “йовель” или “ювель” — означало “бараний рог”, позже — “год свободы”. Этот “год свободы” наступал каждые пятьдесят лет, после семи седьмиц, то есть семи семилетий. С чем вы подходите ко второму “году свободы”?

— После 50-ти день рождения вовсе не стоит отмечать — незачем. Есть жестокая фраза Шоу о приближении смерти, я же скажу словами Оскара Уайльда: “Трагедия старости в том, что ты себя чувствуешь молодым”. Несмотря на мой возраст, я продолжаю свое служение театру. Отдельно хочу отметить “Человек из Ламанчи”. Эту мечту мне подарил Юлий Гусман. Спектакль очень ко времени, затрагивает вопросы нравственности, человечности, доброты и милосердия. В наш жестокий век, когда сплошь и рядом убийства, теракты, когда все это стало нормой нашей жизни, этот спектакль как нельзя кстати. Мой герой говорит: “Человек не может убивать человека” и “Не называй своим ничего, кроме своей души”.

Возвращаясь к вопросу о возрасте, скажу: мой биологический возраст не совпадает с паспортными данными. Я никогда не курил, не пил и не пью. Даже испанское вино, пожалованное мне в знак благодарности за роль в “Человеке из Ламанчи” послом Испании, отдал своим коллегам.

— Со спортом дружите?

— А как же! И я не болельщик спорта или сочувствующий, а поклонник, активный участник. Более того, дружил со многими выдающимися спортсменами — Аней Дмитриевой, Колей Озеровым, до сих пор у меня хранится книга с дарственной надписью блистательного нашего форварда Гриши Федотова. Сам я любил коньки, лыжи, верховую езду. Был даже награжден нагрудным знаком “Ворошиловский всадник”. Кстати, в манеже тренировался с сыновьями Микояна и Васей Сталиным.

...Вы понимаете, я не зацикливаюсь на возрасте: живу, работаю. Есть такая остроумная присказка: “Не нужно желать мне здоровья, потому что на “Титанике” все были здоровы!” Или как сказал Юрий Соломин: “Для актера лучшее лекарство — это роль”. Для меня выходить на сцену — огромное счастье. Моя формула и жизни, и искусства: любовь, сострадание и доброта.

— А с кем из армянских актеров или режиссеров встречались, работали?

— Представителей Армении и в театре, и в кино, мягко говоря, немало, и это очень приятно. Знаком был со многими, общался... Но особо хотелось бы отметить великого Ваграма Папазяна. С ним лично не был знаком, но видел в театре им. Маяковского — это было потрясение! Филигранная работа и вместе с этим какая-то необузданная дикая энергия, захлестывающая зал и не дающая зрителю опомниться ни на секунду.
         Помню свой приезд в Армению, встречу со студентами театрального института. Помню теплый прием армянского зрителя — уникальная аура. Погружаешься в нее и растворяешься. Такого удовлетворения от собственной игры, от переданной гостеприимному и доброму зрителю энергетики я мало где ощущал. Хотелось бы верить, конечно, что эта встреча не последняя... Буду рад вновь встретиться с дорогой мне страной и с ее удивительными жителями.

— Были ли случаи контактов со “своими” (из зрителей) после триумфа горца из “Свинарки и пастуха”?

— Было дело. Помнится, меня все потом за грузина принимали, за своего, как вы сказали. Особенно после премьеры фильма. Стоило мне прийти на центральный рынок, как торговцы, узнав меня, тут же угощали фруктами. Бесплатно...

— Большая часть вашей жизни прошла в ХХ веке. Насколько комфортно вы себя чувствуете в новом тысячелетии? Можете сравнить ваше поколение и современное?

— Мне и сейчас, и в прошлом комфортно, но только тогда, когда я занимаюсь любимым делом. А прозаические проблемы были и тогда, есть и сейчас. 
       ...Мое поколение было законопослушным. Мы верили, когда нам говорили, что будем жить при коммунизме. Но самое главное — мы были влюблены в свое Отечество. Если говорить о нашем поколении, то такого поколения больше не будет, оно уходит... Это святое поколение, у него совесть чиста, оно на себе вынесло всю тяжесть войны и послевоенных лет.

Что же касается моей современности, с техникой, которой сейчас все пользуются, я никогда не дружил. Разве что машину одно время сам водил, до того, как у меня ухудшилось зрение. Сейчас мобильники, компьютер, интернет... Я не очень понимаю, что это, но и не страдаю оттого, что ими не пользуюсь.

— В вашем послужном списке огромное количество работ как в театре, так и в кино. Более того, до сих пор играете по четыре спектакля в месяц. А есть ли нереализованные мечты?

— В разные периоды мне хотелось сыграть Сирано де Бержерака, Ромео Шекспира... Когда я сыграл учителя танцев, Татьяна Львовна Щепкина-Куперник, переводившая с испанского на русский язык книжку, написала “в надежде, что мой милый Альдемаро превратится в Ромео”.

Актер всегда недоволен — хочется играть больше, чаще, но не всегда роль, о которой мечтаешь, грезишь ею, на деле подходит тебе. На самом деле актерская неудовлетворенность — великая движущая сила, дающая огромный заряд для создания новых ролей и новых творческих взлетов. Я не сыграл всех ролей, о которых мечтал, но зато мне выпала честь сыграть те, что позже вошли в историю театра.

— А о чем мечтаете сейчас?

— “Мечта — это надежда разума” — как я говорю в спектакле. Мечтаю подольше продлить свою творческую деятельность, чтобы моя супруга была жива, здорова, чтобы в стране, в которой я живу, все было ладно, чтобы мой народ благополучно жил.

— Вы пережили несколько эпох, и в каждое время были свои кумиры, свои идолы. Были таковые у вас?

— Студентами мы часто ходили по театрам. Отлично помню все спектакли Художественного театра, весь состав, начиная с Книппер-Чеховой, Качалова, Леонидова, Москвина, Тарханова и так далее, и так далее. Перечислять можно долго. Но для меня был и остается безоговорочной и недосягаемой вершиной артист Малого театра Александр Остужев — эталон романтического актера. Отелло и Уриэль Акоста — это плоды его воли, мастерства и упорного труда. Кстати, Остужев сыграл Уриэля Акосту, когда ему было шестьдесят семь лет! И поразительно было то, что актеры значительно моложе Остужева, игравшие эту роль после него, выглядели на сцене старше, чем Александр Алексеевич. Происходило это, видимо, потому, что они не обладали могучим темпераментом, которым обладал почти семидесятилетний Остужев, не имели его сильного, чарующего голоса, не умели так чисто, так красиво и так сильно любить на сцене. Это было потрясающе — удивительная энергетика и сила обаяния!

— В одном из интервью вы называете всех актеров волшебниками. Видите ли сейчас то самое волшебство в современном театре?

— Признаться, я консерватор. Спектакли в декорациях банкетного зала не признаю. Не понимаю и не принимаю, когда в опере “Евгений Онегин” герои бьются на столе в доме Лариных. Или когда переделывают текст гениального Шекспира. Ну что это такое? Куда это годится? “Новое прочтение”, “новое видение” — за этими словами нередко встречаются те, кому не по зубам классика, исходник и его мало-мальски приличное отображение на сцене или в кино.

В театры хожу редко — по серьезным театральным поводам или на постановки друзей. Виктюка смотрю. Замечательно. “Таланты и поклонники”, “Мольера” в театре Сатиры. Спектакль “Пристань” в Театре имени Вахтангова. “Дядю Ваню” Кончаловского смотрел. Великолепный спектакль... Вот собираюсь в Театр наций — там я еще не был! — буду смотреть Чулпан Хаматову.

Я, конечно, понимаю, все течет, все меняется. Но искренне огорчает, что чем дальше, тем меньше высокопрофессиональных людей. Это уже не просто изменение, это по-другому называется...

— Вы написали книгу “Моя профессия: Дон Кихот”. В одном из интервью говорите о том, что роль Дон Кихота помогает вам жить...

— Действительно, много общего с этим характером: в отношении к человеку, к понятиям человечности, доброты, сострадания... Я сам прошел довольно-таки нелегкий путь, равно как мое поколение. Рано умерли родители, мне их очень в жизни не хватало, но великолепная сестра меня любила и опекала. Я всегда чувствовал ее искреннюю любовь и очень ей благодарен. Конечно, мне давно хотелось сыграть человека доброго, влюбленного в жизнь, стремящегося к истине.

Дон Кихот — это вообще отдельная история. Это, как я сказал, была идея Юлия Гусмана. Мы вместе были на “Киношоке” в Анапе. Юлик все время смотрел, как я купаюсь в холодной воде, когда все плавали в теплом бассейне, и предложил сыграть Дон Кихота.

— Вопрос, которым вас, уверен, замучили журналисты: в чем секрет вашего творческого долголетия, счастья, успеха — закалка, спорт, диеты?.. Какова формула жизни Владимира Зельдина?

— Да нет никакого секрета: для меня, правда, существует одна формула в жизни — чувство меры во всем. Не нужно увлекаться чрезмерно домашним комфортом, излишествами или, наоборот, погрязнуть в заботах о даче, или быть неутомимым трудоголиком, агрессивным политиком. Все должно быть в равновесии.

Я занят профессией, связанной не только с положительными эмоциями, но и конкуренцией, завистью. Так вот во мне напрочь отсутствует всякий негатив. И это помогает оставаться счастливым. Вместе с этим я не могу позволить себе слабинку. Ежедневно в любую погоду прогуливаюсь пешком, выгуливая собаку. Воздерживаюсь в еде. Работа помогает преодолевать возрастные недуги. А еще нужно любить жизнь во всех ее проявлениях. Есть такая пословица, искусство продлевать жизнь — это искусство не укорачивать ее. А еще лучше на ваш вопрос отвечу бессмертными строчками Маяковского:

Мне
     и рубля
                не накопили строчки,
краснодеревщики
                    не слали мебель на дом.
И кроме
          свежевымытой сорочки,
                          скажу по совести,
                                   мне ничего не надо.

— И напоследок, поскольку статью выйдет в канун Нового года, ваши пожелания армянскому зрителю, Армении...

— И братьям-армянам, и всем нам в Новом году хочу пожелать самого главного — МИРА! Чтобы мы любили, уважали друг друга, а не изощрялись в способах убийств и унижений. Больше человечности всем нам хочу пожелать, больше доброты и больше любви. Добавлю ставшие моим девизом строчки из спектакля: “Мечтать, пусть обманет мечта! Бороться, когда побежден! Искать непосильной задачи. И жить до скончанья времен!”

Живите долго, долго, долго и будьте счастливы!

Рубен Пашинян, “Новое время”

ФОРШ: “Будет чище город — будем чище мы!”

  Наступление холодов ознаменовалось закрытием сезона летних кафе — столь привычных элементов ереванского пейзажа. Но “кафейная” жизнь на этом не остановилась, “живая” музыка не замолкла и завсегдатаи не разбрелись по домам, напротив — все дружно переместились в закрытые помещения: пабы, рестораны... Открылись новые кафе и клубы, где предлагается своя, не похожая на остальные, концертно-развлекательная программа. Один из них — недавно открывший в центре города Forsh Club, одним из авторов-создателей которого является известный певец и композитор — наш сегодняшний гость — ФОРШ, он же Ваан ГЕВОРКЯН.

— Идея открытия этого клуба родилась давно: хотелось создать некую систему, площадку, где будет представлена непростая яркая палитра музыкальных жанров, но и в целом разных сфер искусства, и где каждый сможет найти себе что-то по вкусу. Кажется, у нас это получается... Forsh Club — это не место, куда приходят просто перекусить или выпить пива, мы уделяем большое внимание сцене и тому, что на ней происходит. Это и концерты, и спектакли, и выставки, и декламации... Вскоре даже планируем провести просмотр Чаплиновских фильмов с живым тапером. Словом, задумано много, и мы целенаправленно идем к поставленной цели. Мы — это я и мой брат: инициаторы создания клуба.

— Занятость в клубе не отразится на творчестве композитора Форша?

— Начнем с того, что композитором себя не считаю и не считал никогда: я всего лишь пишу песни и мелодии. Что касается клубной деятельности, то можно сказать, я временно угомонился — считаю тут себя нужнее, а там видно будет...

Есть, конечно, желания, цели... Планирую в будущем году концерт в рамках предстоящих мероприятий, приуроченных к 100-летней годовщине геноцида армян. Посмотрим, как получится.

— “В этом гостинице ты дирэктор!” — есть какие-то ограничения для желающих выступать в вашем клубе?

— Жанровых, как понимаете, никаких. Главное, чтобы все делалось профессионально, качественно и со вкусом. И это касается не только музыкантов: вход на сцену заказан всем, кто “в поте лица” способствует деградации аудитории и подмене культурных ценностей бестолковыми суррогатами. Мы это дело быстро отметаем, и такой “творец” не имеет никаких шансов появиться у нас.

— Дошли до моей “любимой” темы: как надо бороться с рабисом, льющимся сегодня чуть ли не отовсюду?

— Во-первых, начать называть вещи своими именами. Ну как можно называть все эти тюркские перепевы, откровенно мусульманизированную ладотонику с армянскими словами рабисом? Это далеко не тот рабис, что был в советское время. Вы вспомните тех музыкантов и этих... с позволения сказать, исполнителей. Это ж небо и земля, совершенно разные материи, приоритеты, вкусы и т.д. А почему это произошло? Да потому что серость пришла и уверенно обосновалась там, куда и не мечтала попасть. И так дело обстоит не только в музыке. Потому и рабис сегодня повсюду. Пройдите по городу, взгляните на эти архитектурные “шедевры-новоделы”... Мы, конечно, пытаемся этому противостоять. Но, увы, пока не особенно успешно.

...Страшнее серости равнодушие. Среди вершителей судеб и хранителей печатей отчетливо просматривается группа людей, откровенно равнодушных к столице. Это в большинстве своем чужие, я бы сказал, инородные явления: они никогда не любили и вряд ли когда-либо полюбят этот город. Но именно они сегодня решают, каким ему быть. Уверен, если бы дело касалось их собственности, решения были б совершенно другие — у себя б они такого не “сотворили”... Есть, конечно, слабая надежда на то, что они когда-то станут относиться к Еревану как к своему дому, хотя бы в силу того, что живут тут. Но тут уж неизвестно, что лучше...

Возвращаясь к вашему вопросу о борьбе с рабисом, позволю себе напомнить, что раньше существовала такая махина, как Армконцерт, следившая за всем происходящим, посему каждый знал свое место. Сейчас все развалено, и вряд ли можно назвать положительным хаотическое развитие данного поля. Но пока здравствуют люди — дай им Бог долгих лет жизни, — работавшие в этой системе и знающие, помнящие, как она должна функционировать, надо постараться восстановить тот механизм. Почему это не делается? Преднамеренно? Или это равнодушие, как страшный грибок, достигло таких пугающих масштабов? Это ж наша культура — будущее нашей страны, детей... Как же так?

— В силах ли сегодня интеллигенция как-то повлиять на происходящее?..

— Странная штука: в стране Советов каждый занимался своим делом, а сегодня, когда Советов нет, деятели перевелись, точнее — “переквалифицировались” в советчиков. Сплошь и рядом любители дать дельный совет. Работы ноль — советов уйма. Страшное дело...

С другой стороны, интеллигенция никогда не сдавала своих позиций. Более того, проявляла завидное упорство, настойчивость — вспомним хотя бы годы войны, блокады... Видимо, аудитория слушателей у интеллигенции изменилась. Возможно, не особенно интересно сегодня ее мнение. Оно и понятно — серость же, не сомневаясь в своей уникальности, все знает и умеет, а остальные — сами неплохие советчики. Зачем им слова, пускай даже умные?..

— Многие ваши песни посвящены любимому городу. В чем, по-вашему, заключается магия Еревана?

— Отвечу строчкой из своей же песни: “У каждого города есть бьющееся сердце, а у Еревана, кроме сердца, есть еще Душа!” Магия города — это некая аура, в которою погружаешься, некогда попав сюда. Гости “заболевают” ею и, как правило, вновь возвращаются: практически не встречал людей, хоть раз оказавшихся тут и не стремящихся вновь вернуться в Ереван.

— Розовый город всегда притягивал к себе, околдовывал, удивлял, и одним из главных “компонентов” этой магии были его жители... Вы согласны с мнением, что умение удивлять и удивляться сегодня, увы, пропало в нас. Как вернуть “музыку” Розовому городу?

— Возможно, мой ответ покажется несколько банальным, но, считаю, надо держать город в чистоте. В идеальной чистоте! Ведь все взаимосвязано, одно приводит к другому. Ну спрашивается, чем можно удивить человека, привыкшего со дня рождения ежедневно видеть горы мусора вокруг себя и негнушающегося самому внести свою лепту в подобное обезличивание города? Это боль, это рана, это трагедия нашего времени, нашего города. Надо это как-то решать, менять, лечить. Будет чище город — будем чище мы!

— Как вы считаете, какие изменения в стране окончательно укрепят проживающих вдали от родины армян в желании вернуться?

— В первую очередь возможность работать и получать соответствующую адекватную оплату своего труда. Во-вторых — уверенность в социальном плане. И не важно, кто ты: рабочий или композитор — все мы одинаково болеем и нуждаемся в уходе, все мы платим за коммунальные услуги, всем нужен кров, пропитание, возможность самореализации...

С другой стороны, сегодня многие сетуют, мол, армяне чувствуют себя дома как в гостях, оттого и бегут. Не буду комментировать. Скажу лишь, что если у человека есть цель, стремление, желание и воля, то он добьется своего везде, несмотря ни на что и даже вопреки.

...В канун Нового года хочу пожелать всем сил и терпения, несгибаемой воли, крепкого здоровья и моря любви — почаще улыбайтесь друг другу, любите свой дом, свою семью, свой город и тот воздух, который он ежедневно и абсолютно бесплатно дарит вам. Любите друг друга!

Рубен Пашинян, "Новое время"

Торонзо КЭНОН: “Мы в Армении исполнили "блюзовый танец"!”

   Праздничным концертом с участием всех музыкантов, когда-либо выступавших в клубе, отметил свое пятилетие столичный Mezzo. Праздник удался на славу! Коллективы сменяли друг друга, преподнося свои музыкальные сюрпризы собравшимся, со сцены звучали поздравления в адрес юбиляров, а специальным гостем торжества стал замечательный чикагский блюзмен Торонзо КЭНОН, не впервые посещающий Армению, — ранее он принимал участие в Неделе блюза, также проведенной по инициативе Mezzo Production.

— Торонзо, вы уже в третий раз здесь. Каковы впечатления? Что вы знали об Армении до этого?

— Увы, не так много. Как вы понимаете, у нас в школах не проходят историю Армении. Я просто был в курсе, что есть такая страна, но где она находится, что из себя представляет, какой здесь живет народ, какая тут культура, какие традиции — обо всем об этом не имел никакого понятия.

В первый раз, когда я приехал, впечатления были, типа, ну да тепло, хорошо, клево. Я даже предположить не мог, какие меня ждут сюрпризы! Кто бы подумал, что здесь есть хорошие ТВ-программы, распространен джаз, любят блюз, что люди хорошо знакомы с творчеством Би Би Кинга. Думал, еду просвещать, оказалось — совсем наоборот.

— Как вам армянская музыка?

— Вы не поверите, но из-за плотности графика мне пока не удалось полноценно насладиться традиционной этнической и духовной армянской музыкой. Это плохо, конечно, но я во всем ищу позитив — значит, есть повод приехать снова: будем заполнять пробелы. А учитывая то, какая у вас многогранная культура, "работа" предстоит немалая.

...Вот странное дело, о красоте армянской музыки слышал много, а ее саму вне Армении — ни разу. Почему? Очень жаль, что мир лишен возможности насладиться красотой этого сокровища, ведь это одна из древнейших музыкальных культур мира. Думаю, Армении стоит об этом серьезно задуматься. Сегодня каждая страна экспортирует свою культуру в мир, пытаясь максимально выигрышно ее представить. А я, видя, как армянские музыканты играют блюз,  понимаю, как они смогли бы представить свою музыку всему миру! Во время празднования пятилетия Mezzo одна из групп как бы невзначай внесла армянские интонации в исполняемую джаз-рок композицию. Возможно, это для вас дело обычное, но я был поражен! Иметь такое богатство и скрывать от мира просто недопустимо. О том, как армяне чувствуют "черную” музыку, я вообще молчу...

— Есть в планах совместные проекты с армянскими музыкантами?

— Мне посчастливилось выступать здесь в рамках недели блюза с группой Сурена Арустамяна. Просто восхитительные высокопрофессиональные музыканты! Моим "перешейком" в мир армянского блюза является также председатель Армянской ассоциации блюза Ваан Даниелян — чудесный человек и прекрасный музыкант. Но очень важно, чтобы все это поддерживалось, все это требует средств, и немалых. Я отдельно хотел бы отметить деятельность Mezzo Production в лице Камо Мовсесяна — сил, терпения и воли! — они большие молодцы, вот уже пятый год радуют ереванцев качественной музыкой, не опускают планку, а меня уже в третий раз приглашают к себе. Скажу по секрету, один из наших продюсеров, с которым намечается совместный проект, высоко оценил то, что меня аж три раза приглашали в Армению — для него это серьезный показатель. Оно и понятно...

Очень хотелось бы продолжить сотрудничество с Арменией, выступать здесь с армянскими музыкантами. Я настроен оптимистически. Уверен, это только начало большого пути!

— Новости в Ереване распространяются быстро. Что за история у вас вышла с блюзменом Гарри Ли, приехавшим по приглашению клуба Yans?

— На мой взгляд, ничего экстраординарного, просто встретились в лифте гостиницы. Он приехал по приглашению клуба Yans, меня пригласила Mezzo Production. Познакомились, разговорились: он из Юты, я из Чикаго. Я его пригласил на свое выступление в Mezzo. Он пришел, мы сыграли вместе, зажгли, как говорится. Думаю, публике понравилось. На следующий день меня, как эмиссара блюза, делегировали в Yans — визит вежливости, — и мы уже "взорвали" там. Конечно, каждый по-разному играет: житель Юты по-своему, в Чикаго блюз звучит иначе, но тут, как мне кажется, и кроется великая сила блюза — он учит взаимоуважению, пониманию, доброте. Словом, всему тому, что нужно как в искусстве, так и в нашей повседневной жизни. Блюз очищает, делает тебя лучше!

— Вы откровенно скромничаете, потому что эмоции счастливчиков, оказавшихся на вашем концерте, просто зашкаливали...

— Ощущение было, что мы с Гарри играли вместе лет двадцать. Сложились, как говорится, два пазла, совпали и в ощущениях, и в мыслях, и, самое главное, встретились в стране, где знают и ценят блюз, в стране, где люди чувствуют радость, когда дарят счастье и когда понимают твою боль, переживая вместе с тобой. Так что пазл сложился не только у нас с Гарри Ли, но и с аудиторией, которая каждый раз меня удивляет, если не сказать потрясает своей чувственностью, доброжелательностью, интеллектом...

Мы с Гарри Ли прекрасно понимали друг друга на сцене, чувствовали дружеское плечо... Это как в танце, когда один идет вперед, другой назад, оба чувствуют ритмику и рисунок танца. Он из Юты, а я из Чикаго — у нас по-разному исполняют блюз. Но блюз есть блюз — он объединяет. Можно сказать, мы в Армении исполнили "блюзовый танец"!

— По-вашему, блюз можно классифицировать как "горный" или "равнинный"?

— Безусловно! В Алабаме играют блюз по-своему, а теперь давайте спустимся по Миссисипи и послушаем блюз там. А как вам техасский? Сравните его с чикагским блюзом: колоссальная разница — в инструментале, мышлении, экспрессии... Вспомнить хотя бы "блюзового Будду" — Джона Ли Хукера и его коронный буги. Он открывал программу и затем, положив гитару, принимался бродить по сцене вместе с друзьями. Тут вам и разница в характере, и в менталитете, и в преподношении, и в целом — в отношении к блюзу... Но блюзовая основа настолько сильна, что объединяет всех: и "горцев", и "равнинных исполнителей" — всех, говорящих на, казалось бы, разных блюзовых языках.

— Говорят, блюз — это когда хорошему человеку плохо. Вы согласны?

— Позволю себе несколько дополнить: блюз, это когда тебе хорошо оттого, что слушающий чувствует твою боль и понимает, как тебе плохо... Но есть и понятие счастливый блюз: да, мне сегодня больно, но мне наплевать, я потрачу денег, проведу выходные, осчастливлю своей музыкой других и сам растворюсь в этом состоянии, радости...

— Близится праздник святого Рождества Христова. Что пожелаете армянскому слушателю?

— Друзья мои! Наслаждайтесь жизнью, потому что не известно, что ожидает вас через минуту. Не терзайтесь, не мучайте себя попусту. Дела можно сделать сегодня, переложить на завтра или на неделю. Но не откладывайте жизнь на потом! Живите сейчас, любите сегодня и будете любимы всегда! С наступающим Новым годом вас и Святым Рождеством!

Рубен Пашинян, "Новое время"

«От дальновидности музеев зависит, куда "корабль поплывет"»

      Приезжая в незнакомый город, туристы, как правило, стараются в наиболее сжатые сроки посмот- реть наибольшее количество достопримечательностей. Выбор таковых в Армении — одном большом музее под открытым небом! — более чем обширен. Приходится решать, и подчас руководствуясь не ценностью предлагаемого места, а условиями куда более приземленными: наличием иноязычных гидов, доступностью и т.д.

Вместе с этим в городе чуть ли не ежедневно проводятся интересные мероприятия, открываются новые выставки, о многих из которых как жители столицы, так и гости узнают зачастую или из соцсетей или... постфактум. Почему?

Об этом и не только беседуем с исполнительным директором Ассоциации работников и друзей музеев, председателем ИКОМ Армении Мариной АРОЯН.

— Сначала хотелось бы понять, чем занимается ваша организация? Как она возникла?

— После распада Советского Союза самыми тяжелыми для республики были годы с 1992 по 1996. Сокращение государственного финансирования, снижение количества посетителей, отсутствие электроэнергии и топлива лишили многие музеи полнокровной жизни. Затем в Армении начала проводиться политика децентрализации. В итоге часть музеев перешла в подчинение областных ведомств и местных органов власти. Децентрализация имела больше отрицательных последствий: музеи оказались в тяжелом финансовом состоянии из-за нецеленаправленного использования местными “князьками” выделяемых для культуры дополнительных кредитов и непрофессиональной кадровой политики. Областные музеи оказались в информационном вакууме, местные кадры лишились не только возможности профессиональной консультации, но и непосредственного общения с центральными музеями. Сложившаяся ситуация вынудила сплотиться и создать такую структуру, которая объединяла бы музеи и сделала возможным совместными усилиями безотлагательно разрешать вопросы, связанные с их деятельностью. В октябре 2003 года была создана общественная организация “Ассоциация работников и друзей музеев”, в состав которой вошли работники около 40 музеев из различных районов Армении, а в 2008 году ее усилиями был создан Армянский Национальный комитет ИКОМ.

— И каковы были первые шаги организации?

— Мы начали с сотрудничества с местными и международными структурами: ЮНЕСКО, Институтом “Открытое общество”, Институтом международного сотрудничества высших школ Германии, Всеармянским фондом “Айастан”. Благодаря нашим усилииям Министерство культуры Республики Армения также стало заниматься кадровой проблемой. В страну стали активно приглашать международных экспертов, а сотрудников музеев Армении командировали для повышения квалификации за рубеж.

Параллельно с семинарами проходили обсуждения и конференции, посвященные различным вопросам музееведения. Памятной явилась ежегодная конференция организации ИКОМ/СЕСА на тему “Музей и письменная коммуникация: традиции и новаторство”, состоявшаяся в октябре 2012 года в Ереване с участием 138 музейных специалистов из 35 стран. В его работе принимал участие Президент ИКОМ Ханс Мартин Хинз. Национальный комитет Армении получил предложение провести в 2015 году в Ереване ежегодную научную конференцию международного комитета ИКОМ по менеджменту и маркетингу (MPR).

При содействии Ассоциации и Национального комитета ИКОМ более чем 45 музейных специалистов прошли переподготовку за пределами Армении: в России, США, Японии, Германии, Великобритании, а в семинарах-тренингах, проведенных в Тбилиси ИКОМ и Евросоюзом, приняли участие 15 сотрудников армянских музеев.

Из достижений Национального комитета ИКОМ Армении и “Ассоциации работников и друзей музеев” следует отметить программу, направленную на техническое переоснащение музеев. Поддержка Всеармянского фонда “Айастан” позволила оснастить новыми компьютерами 40 музеев Армении и Нагорного Карабаха.

Есть также большие планы на следующий год в рамках мероприятий, посвященных 100-летию геноцида армян.

   — Об Армении за рубежом практически мало что известно — рекламы нигде нет, но зато есть запреты на съемку там, где, казалось бы, наоборот, это должно поощряться — скажем, в Музее истории, — притом это не связано с условиями хранения экспонатов, а просто с какими-то внутренними распоряжениями. В наш с вами век бума социальных сетей очевидно, сколько одна опубликованная с места событий фотография может вызвать восторгов, споров, интереса...

— Увы, проблема намного глубже — это вопрос отношения, мышления... Есть директора,не желающие идти в ногу со временем: запрет на съемку объясняется тем, что так принято во многих музеях мира. Спорная формулировка, особенно наряду с тем, что сегодня все уважающие себя музеи и ИКОМ придерживаются, наоборот, более передовых взглядов: политики демократизации — наибольшей открытости и доступности информации.

Но есть и хорошее. Вот вы привели пример Музея истории, а я позволю себе обратить внимание на Национальную картинную галерею: хочется отметить замечательный сайт, где представлена сокровищница галереи. Безусловно, открытость галереи не оставляет равнодушными посетителей, которые имеют возможность как получить информацию до приезда в Армению, так и поделиться впечатлениями, собственными фотографиями, равно как качественными репродукциями с сайта.

Музеи являются государственными некоммерческими организациями. То есть в условиях отсутствия закона о музеях, "правила игры" устанавливаются непосредственно директорами. От их дальновидности и зависит, куда “корабль поплывет”. Но даже наличие такого закона, думаю, не сможет существенно повлиять на категоризм в линии руководства: вопросы должны решаться сверху, министерством. Доступность нашего культурного наследия и качественное информирование мирового пространства — вопросы стратегической важности в нашей ситуации. Информационное поле заражено “исторической” ересью, тиражируемой нашими “милыми” соседями — следовательно, мы обязаны реагировать достойно и аргументированно. Мы недавно проводили на родину представителя одной из крупнейших компаний, которая периодически устраивает мировые выставки, представляющие культуру и традиции разных стран. Достигнута договоренность, что в ближайшие годы и Армения примет участие в этом проекте — в виде сборной выставки под названием “Легенды и реальность”, где все армянские музеи получат возможность быть представленными. Каково же было наше удивление, когда указанный вами музей отказался участвовать в этом. Что делать? Надеемся, встреча с министром культуры все же внесет ясность...

— Несмотря на заинтересованность страны в развитии туризма, во многих музеях нет табличек на иностранных языках...

— Ну не во всех, конечно, в той же Галерее есть и на русском, и на английском. Да и в других музеях есть... Но вы абсолютно правы, проблема существует, и она очень скоро решится. Каким образом? Были ли таблички на русском в Лувре 20 лет тому назад? Ни одной! Зато теперь, когда поток туристов увеличился — рынок диктует свои условия! — везде есть указатели на русском языке. То же самое очень скоро произойдет здесь с развитием туризма. А этим вопросом уже ведает иное управление. Вот как оно это делает и насколько эффективно — можно “замерять” по количеству посетителей тех же музеев... В большинстве случаев приходится больше рассчитывать на активность местных турагентств — к примеру, Easy Travel предоставляет своим гостям возможность получения информации посредством QR кода на андроидах. Да и в целом информирование о достопримечательностях и красотах Армении — результат работы по большей части непосредственно принимающих туристов травел-агентств.

Почему так? Ведь и управление по туризму при Министерстве экономики, и Минкульт, и Министерство диаспоры тратят какие-то средства, что-то делают, реализуют какие-то проекты. Так почему все недвижимо? Возможно, усилия прилагаются в разных направлениях и приоритетных плоскостях?..

— Каким вы видите выход?

— А что тут видеть — все предельно ясно! Надо собраться, обсудить все насущные вопросы и действовать сообща, на благо страны. К примеру, есть задача сделать Мецамор с его дохристианской историей, раскопками и т.д. более посещаемой туристами зоной — значит надо понять, что этому мешает. Плохие дороги? Соответствующее министерство обязано дать распоряжение, решить вопрос. Нужна экспозиция? Этим занимается Минкульт — должно достойно представить материал. Нужна связь с турагентствами? Это иерархия Министерства экономики и подчиняющемуся ему управлению по туризму. Все это, конечно, нелегко, но это наиболее правильный и рентабельный, на мой взгляд, путь как развития туризма, так и возрождения наших музеев: и в столице, и в регионах. Что о последних, так это отдельная тема для беседы: положение многих из них куда более серьезнее, плачевнее...

Рубен Пашинян, "Новое время" 

Акоп КАЗАНЧЯН: “Принесите хорошую пьесу — я лично займусь ее постановкой!”

     Продолжаем цикл бесед с руководителями творческих союзов о предстоящих мероприятиях, посвященных 100-летию геноцида армян 1915 года. О новых спектаклях, о прошедшем недавно в Армении 34-м Всемирном конгрессе Международного института театра и многом другом рассказывает председатель Союза театральных деятелей, режиссер Акоп КАЗАНЧЯН.

— Безусловно, тема геноцида найдет отражение в новых спектаклях наших театров, не обязательно, чтобы во всех — тут, как говорится, важнее качество, а не количество. А на этот счет есть о чем задуматься — дело в том, что у нас крайне мало пьес на тему геноцида. Новые не пишутся, приходится довольствоваться тем, что есть...

Мы в ТЮЗе восстановили спектакль “Лунное чудовище”, готовится также спектакль “Ночь над Ерзнкой”, в постановке специально приглашенного из США режиссера Вардана Оганесяна будет показана на сцене нашего ТЮЗа. Лично я собираюсь заняться постановкой пьесы Ануш Аслибекян-Арцруни “Мерседес”, на главную роль решено пригласить французскую актрису армянского происхождения Нору Армани. Насколько мне известно, готовятся спектакли на тему геноцида в театре им.Сундукяна, Драматическом театре и т.д. Но опять же, повторюсь, категорически мало сценарного материала, что усложняет задачу создания спектаклей на соответствующую тему.

— В прошлом интервью председатель Союза художников Армении Карен Агамян рассказал о предстоящей выставке-конкурсе работ на тему геноцида и призовом фонде в 15000 долларов США, установленном Союзом армян России. Вы жалуетесь на отсутствие пьес — почему бы не объявить конкурс на лучшую пьесу?

— Отвечу честно: не верю я во все эти затеи с конкурсами. Понятно, что тема геноцида — вопрос государственной важности, стратегический, но думаю, это далеко не тот случай, когда надо дожидаться конкурса или иного государственного поощрения, чтобы написать пьесу или вообще как-то отобразить эту тематику в своем творчестве. Вряд ли найдется во всем мире армянская семья, которой не коснулась бы эта страшная трагедия — увы, не обошла армян и блокада 90-х, и карабахская война, — потому уж простите за прямоту, это не темы, чтобы дожидаться призов и наград. Принесите хорошую пьесу — я лично займусь ее постановкой! К сожалению, все, что я пока читал как на тему геноцида, так и о блокаде или карабахской войне, весьма примитивно и прямолинейно. Возможно, есть неплохая проза, но этого недостаточно — инсценировок нет...

— Сложно представить, что наши драматурги и сценаристы намеренно избегают темы геноцида, да и в бездарности их вряд ли можно обвинить — многие вполне удачно пишут коммерческие пьесы, и не только для Армении. Возможно, причина все же... в другом?

— Да, у нас выходит журнал “Драматургия”, да, есть интересные драматурги, но, по моему глубокому разумению, пьесы все же должен писать человек, имеющий отношение, если не сказать большего, прошедший серьезную театральную школу. Не может не знающий театрального уклада создавать сценарный материал — тем более на такие важные, тонкие и одновременно очень глубокие темы. Тут ведь как: очень важно, избежав плакатности, донести чувства, состояние переживших эти трагедии людей. Тем более если все это представляется зрителю, который “не в теме” — нужна особенная форма преподношения материала. На то и драматургия — литература движения, литература событий и поступков, фабулы и сюжета.

Нужна интрига, нужен подход и умение неординарно, но точно и не прямолинейно представить задачу. Увы, в пьесах, что мне приносят, зачастую провозглашаются великие, по мнению авторов, истины, которые зрителю, мягко говоря, не всегда интересны, они его не трогают. Для того чтобы зажечь зрителя, необходимо не только особое видение, но и школа: система и умение соответствующим образом донести свои мысли. А уж рассказать о чем-либо со сцены может человек, по крайней мере хоть раз поднимавшийся на нее, имеющий к ней отношение, не заочно знакомый с ней... Так что, по-моему, несмотря на то что у нас есть интересные драматурги, пьесы и т.д., тем не менее, да простят меня авторы, драматургия у нас не состоялась! У нас есть, конечно, Перч Зейтунцян, Карине Ходикян, Гурген Ханджян, есть и более молодое поколение талантливо пишущей братии, но этого недостаточно — это всего лишь единицы!

— Каким вы видите решение вопроса?

— Все взаимосвязано: решив проблемы с корнями дерева, можно заметить изменения в его цветении, вкусе плодов и т.д. Для начала хватит ныть и во всем винить государство, мотивируя тем, что культура — государственный императив, а оно ничего не делает, нет нормальных условий и оплаты труда. Да, проблемы есть, но их надо решать. Государство делает, что может — на данный момент повышены зарплаты, средняя в театре составляет 112 тысяч с удержанием налогов, но и это не предел — надо идти вперед, добиваться большего. Нас душат налоги — значит надо добиться установления иных “правил игры” в театральном пространстве. Необходим закон о театре!

И он должен обозначить не только общую структуру управления театром, но и существенно облегчить решение различных финансово-хозяйственных вопросов в этой сфере: чтоб из-за каждой кружки мы не объявляли тендер и не отчитывались за каждую зажженную спичку, чтобы налог с продажи билетов, взимаемый государством, был отменен и не убивал всякую возможность развиваться, а наоборот, чтоб эта сумма оставалась театру, что позволило бы не только самим заниматься творчеством, но и заказывать пьесы, стимулировать рост драматургии. Вот видите, к чему мы пришли. А ведь это все на ладони — все очень просто и ясно. Нужен закон, нужна правовая форма, без которой такими темпами мы вряд ли добьемся серьезных результатов.

— Тем не менее в театральном пространстве Армении происходит много интересного, создаются новые спектакли, проходят фестивали, а недавно впервые состоялся 34-й Всемирный конгресс Международного института театра...

— Да, вы правы. Для нас большая честь, что именно Армения в этом году была выбрана в качестве страны проведения Всемирного конгресса. К нам прибыли 300 делегатов из 100 стран мира. Кстати, как отметил гендиректор МИТ Тобиас Бьянконе, решение о проведении мероприятия в Армения было принято с учетом приверженности страны свободе слова. У них был ряд претендентов, в том числе и Азербайджан. Однако они выбрали Армению: как объяснили организаторы, здесь соблюдается принцип свободы слова, что очень важно для них. Посему был сделан выбор не в пользу денег, а в пользу страны, в которой театр очень ценится с давних пор.

Кстати, инициатива вашего покорного слуги, председателя СТД и Национального центра МИТ в Армении, по проведению конгресса в Армении была с энтузиазмом принята сначала Министерством культуры РА, а затем и премьер-министром Овиком Абрамяном, так что конгресс получил весьма серьезную государственную поддержку.

Хотелось бы и впредь надеяться на поддержку государства на предмет проведения всевозможных фестивалей и координации театрального процесса в стране.

Рубен Пашинян, "Новое время"

“Культура — наша единственная возможность заявить миру о себе”

   В преддверии 100-летней годовщины геноцида армян как в Армении, так и в других странах будут проходить культурные и просветительские мероприятия. Этим интервью мы начинаем цикл встреч с руководителями творческих союзов Армении. О предстоящих выставках и не только беседуем с председателем Союза художников Армении Кареном АГАМЯНОМ.

— В середине апреля будущего года в залах Союза художников откроется выставка, посвященная 100-летию траурной даты. Думаю, все члены союза постараются представить свои работы в рамках этой выставки. Однако вопрос в другом: состоится ли она в том виде, в каком бы нам хотелось? Ведь мы планируем провести тематическую выставку, посвященную данному событию, а не просто приуроченную к этой скорбной дате. Увы, есть весьма обоснованные сомнения на этот счет: с произведениями, посвященными геноциду, у нас ощущается явный недобор. Это проблема не новая и довольно серьезная, присущая армянскому изобразительному искусству вот уже последние 10-15 лет. Наши художники стали увлекаться наиболее востребованными, если можно так сказать, современными течениями, в результате направление, именуемое “реализм”, отошло на второй план. А ведь фигуративное искусство — это единственный в данном случае метод создавать тематические работы. Это не обязательно плач, стоны, кровь — все может быть высказано иначе, но умение рисовать является обязательным. Зная состав, умения и приоритеты членов союза, не могу с уверенностью сказать: выставка будет значимой или не очень. Но она, безусловно, состоится.

Надо отметить, выставка пройдет на конкурсной основе — призовой фонд, учрежденный Союзом армян России и Всемирным Армянским Конгрессом, составит 15 тысяч долларов США, — надеемся, это станет своего рода стимулом для наших художников, 10-12 из которых будут премированы.

— “Копирование западного и европейского искусства неинтересно и абсолютно ничего не дает армянскому искусству”, — отметили вы в одном из интервью. Конъюнктура рынка или иные суровые реалии толкают наших творцов на отход от “постаревшего” реалистического искусства?

— К сожалению, все намного проще: зачастую элементарное неумение рисовать, отдаление от профессионализма, академических основ...

Художественная жизнь в Армении идет довольно бурно, но это не значит, что качественно высоко. Если оценить ее за последние 20 лет, то явно заметно не стремление, а скорее отступничество от истинного высокого искусства, от основ академического образования к каким-то модным тенденциям, которые не всегда, на мой взгляд, идут на пользу общего развития, во всяком случае изобразительного искусства.

Почти те же тенденции, увы, заметны и в других областях: и в музыке, и в театре, и на телеэкранах. Но я сейчас говорю конкретно об изобразительном искусстве, которое представляю. Количественный рост, несомненно, есть: вузы выпускают больше молодежи с дипломами живописцев, скульпторов, дизайнеров. Но вот уровень спроса довольно низкий. Уровень спроса диктует более примитивные, легче перевариваемые продукты. И потому мы стремимся сохранить то истинно высокое, что является основой искусства, культуры и вообще народа, нации.

— Каким образом сегодня у нас формируется спрос и куда движется мода?

— Сложно сказать, что доминирует в данном случае. В советское время у нас повально наблюдалась некая тяга ко всему западному. Однако запретный плод, казавшийся тогда очень вкусным, на поверку оказался далеко не таков. Оборотная сторона, может, и в чем-то вкусная, но отнюдь не полезная: сладкая, заманчивая, но пустая.

С другой стороны, предложение формируется, как вы совершенно справедливо заметили, и от спроса. Его сегодня, увы, диктуют те, у кого толщина кошелька обратно пропорциональна уровню вкуса. Все это в общем и создает тот хаос, который можно назвать переходным периодом, когда все старое стало отвергаться, хотя именно в этом старом было много высокого и прекрасного.

— Ну ведь не все так плохо: многие отмечают, что сейчас настало время задуматься и принять, что отвергаемое нами нередко и было настоящим искусством?..

— Совершенно верно. Кстати, хочу раскрыть небольшой секрет. В последнее время аукционные дома Сотбис и Кристи стали конкурировать, кто первым начнет продавать то искусство, которое было закуплено в советское время в фонды СССР; ведь в запасниках хранится огромное количество прекрасных произведений искусства. Сейчас проявляется огромный интерес к этому. И это говорит о многом; истинное высокое искусство не может просто так пропасть. Настало время по-новому осмыслить эйфорию революционных идей отвергания всего прошлого.

— Вернемся к суровым реалиям: до сих пор культурное пространство Армении не “обременено” законодательной основой — нет даже закона о творческих союзах. Как же вам живется “вне закона”?

— Если одним словом: трудно. Если развернуто, то это, конечно, очень важный и болезненный вопрос. Вот уже сколько лет мы ждем рождения закона, но какая-то непонятная сила не благоволит этому. И дело не в “уникальной сложности” прописки советского пережитка в условиях жесткой рыночной экономики — подобные законы приняты и замечательно действуют во многих бывших союзных республиках. Более того, в Литве есть даже “узкая специализация” — закон о творческих союзах в сфере изобразительного искусства. У нас же пока вопрос с мертвой точки двигаться не собирается. Разве что идет активное жонглирование определениями, терминами и т.д. Несколько лет назад союзы “разжаловали” в ассоциации, а недавно вновь вернули право называться союзом. Странно — страны той давно уж нет, а механизмы переливания из пустого в порожнее на фоне имитации бурной деятельности работают бесперебойно... Я уже не говорю о том, какие мизерные средства выделяются бюджетом на изобразительное искусство: чиновники объясняют это тем, что художники сами могут позаботиться о себе. Меряют своим аршином, вот вам и результаты.

— Во многих европейских странах Министерство культуры является своего рода “промежуточным звеном” между государством и фондами, каждый из которых курирует определенную сферу искусства. Модель, как мы видим, прекрасно работает. Что мешает нам перенять “буржуазный” метод?

— Каждый из этих фондов существует на перечисления, которые законодательно закреплены государством. К примеру, в Великобритании и Франции 2% от прибыли со строительного бизнеса перечисляются в культурные фонды. В Прибалтике “донором культуры” в размере тех же 2% являются алкогольная и табачная промышленности. Все, вы правы, очень просто и прекрасно работает. Но это имеет место в рамках четко продуманной культурной идеологии на государственном уровне.

Я много говорил об этом, писал, но, увы, тщетно. Непонятно. Много непонятного... Развитие культуры, национального искусства — прямая обязанность государства. Вместо этого при отсутствии правого поля, которое защищало бы очаги культуры и ее представителей, возникают те материальные сложности, на фоне которых и об искусстве-то перестаешь задумываться. А ведь культура — это наше единственное спасение сегодня, наша возможность вновь заявить миру о себе, напомнить.

...Мы умудрились одержать победу в одной из самых страшных войн, но, победив, вот уже 20 лет проявляем “завидную” инертность и бездействие. Сколько вы видели полотен, спектаклей, фильмов или читали пьес, романов, посвященных карабахской войне? Мизер! А сколько из этого можно прочитать в интернете или найти в библиотеке, приобрести в магазине, увидеть в галерее? Это непозволительно, если не сказать большего.

И наконец самое непонятное — мы готовимся к проведению ряда мероприятий, посвященных одной из самых страшных страниц в истории нашего народа, так почему же конкурс, посвященный этой теме, объявляет не наше государство, а частная, можно сказать, организация?

Очень хотелось бы, чтобы предстоящие мероприятия, их резонанс послужили бы мощным толчком для существенных изменений в культурной идеологии нашего государства.

Рубен Пашинян, "Новое время"