Анна МЕЛИКЯН: “Мое кино — это я, а я — армянка”

   В Ереване состоялась премьера кинофильма “Звезда” Анны Мели- кян. Ее последняя режиссерская работа “Русалка” была предс-тавлена здесь семь лет назад, а в последние годы Анна занималась продюсированием не- дорогих романтических комедий и сериалов, с которыми “Звезда” ничего общего не имеет. Новая картина — по-прежнему трагико- мическая смесь жанров, где в центре повествования угловатая, хрупкая и неуклюжая девушка, храбро покоряющая этот безумный мир. Об этом и не только беседуем с автором картины, талантливым кинорежиссером Анной МЕЛИКЯН.

— Сейчас много спорят о том, как указывать соотечественников, проживающих за рубежом: к примеру, армянский композитор из США или американский композитор армянского происхождения. А как вы считаете? И вообще, как ощущаете свои корни?

— Я считаю себя ереванской, хотя у меня в паспорте написано Баку. Там я родилась, а выросла в Ереване. После окончания школы переехала в Москву, поступила во ВГИК.
В студенческие годы, когда пыталась делать первые шаги в кино, после просмотра очередной моей короткометражки наш мастер Сергей Соловьев говорил: ну вот, мы посмотрели еще один армянский фильм. Мне, признаться, тогда было непонятно и даже обидно: ведь я старалась, снимала фильм совсем не об армянской среде, да еще и с участием российских актеров. Почему же он армянский? Но сейчас я понимаю, Соловьев был абсолютно прав: как ни крути, но воспитание, влияние места, где прошло твое детство, его аромат и воспоминания — все это не может пройти бесследно: непременно найдет отражение в твоем творчестве и мировоззрении в целом. Так что я снимала, снимаю и, разумеется, буду снимать армянское кино — хочу я того или нет... Мое кино — это я, а я — армянка.

— А каково было возвращаться на родину?

— Я уехала из Еревана 15 лет назад. Спустя годы вернулась уже как режиссер, чтобы представить на только открывшемся кинофестивале “Золотой абрикос” свой фильм “Марс”. Признаться, было странно приехать в город своего детства в качестве гостя или туриста...

В последнее время стала чаще приезжать в Ереван, однако пока не удается изучить его во всей глубине: видны положительные, но, разумеется, вместе с тем поверхностные изменения. Я знаю, что существует и другая, более тяжелая часть жизни города, и я чувствую очень сильную связь с ним.

— Анна, а чем был обусловлен такой серьезный перерыв в творчестве?

— Специального перерыва не было, более того, мне вообще кажется, что я все время снимала, просто время как-то быстро пролетело... Действительно, семь лет прошло, а мне кажется, я вчера снимала кино, сейчас снимаю следующее, завтра буду снимать еще одно кино. То есть я вообще не чувствую этой дыры, может быть, потому, что я все время была в процессе, продюсировала фильмы.

— Считается, что режиссер должен каждый год что-то снимать...

— Кому должен? Я для себя решила, что я никому ничего не должна. Это просто жизнь, мы ее проживаем. Сегодня занимаюсь этим, завтра — другим. Я считаю, человек дожжен говорить вслух, когда ему есть что сказать.

— Как появился сценарий “Звезды”? Истории ваших фильмов в чем-то автобиографичны? Какие аспекты стараетесь затрагивать?

— Несомненно, у меня все очень личное, но далеко не автобиографичное. Я использую все, что кружится вокруг меня, весь этот мусор — вокруг меня огромный поток информации, и я выхватываю то, что мне интересно. У меня полно записей — я называю это “корзиной идей”, — в какой-то момент многие записанные там вещи сами собой складываются в историю. Я иду не от большой идеи, замысла, темы, у меня всегда все начинается с ерунды — с детали, картинки, наблюдения.

Что касается насущности сценария, у меня нет такой задачи — просто рассказываю истории, которые почему-то во мне живут и потом просятся наружу. Я их выпускаю, а уж что они там затрагивают, это не мой вопрос.

— Какой опыт вы приобрели, продюсируя фильмы? Как он отразился на вашем киноязыке и режиссерском подходе к созданию новой картины?

— Побывать в шкуре продюсера, в принципе, полезно для любого режиссера. У постановщика ведь чаще всего складывается ощущение, что его обделяют, ущемляют, не дают полностью раскрыться творчески и, конечно, не понимают. И ему совершенно не хочется знать о проблемах, с которыми сталкивается продюсер, стремящийся выполнить все пожелания режиссера. Это важный опыт — находиться с двух сторон, знать, чего ты хочешь и сколько это стоит.

Как это меня изменило? Я просто перестала ругаться с администрацией, мы стали дружить, чувствовать, что мы в одной лодке, и вместе решать проблемы. Раньше, когда мне говорили: “этого нет”, “смен больше не дадим”, “объекты дорогие”, “переработки невозможны” и так далее, я всегда всех подозревала во всем, обижалась. Сейчас я сама за это отвечаю и сама знаю, что могу себе позволить, а что — нет.

— Возможно ли, чтобы авторское кино было коммерчески успешным?

— Это ведь зависит от проката. Мы же все понимаем, что это связано не с несчастным двухнедельным прокатом, в который мы все попадаем, а с долгоиграющим. Конечно, это возможно. Та же “Русалка” в свое время была лидером у пиратов, а в прокате прошла незаметно, потому что тут уже многое от таланта прокатчика зависит.

У меня совершенно другое отношение к понятию “авторское кино”. Оно для зрителей, но честное. А фильмы, которые склеены по голливудским лекалам, они нечестные. Там сидят очень умные ребята, осознающие, что пекут плохие пирожки, но умеющие их хорошо продать. Им все равно. А создателям авторского кино не все равно. Искренность всегда видна. Какой бы жанр ни был, всегда видно, с какими помыслами человек делает кино. В любом жанре.

— А где для вас проходит грань между авторским и коммерческим кино?

— На самом деле это болезненный вопрос. По большому счету я никогда не попадаю ни туда, ни сюда. Для авторского фильма я недостаточно многозначительная и заумная, а для коммерческого фильма — недостаточно тупая и веселая. Я как будто посередине и не делаю это специально. Мне хотелось бы попасть в какую-нибудь категорию, но когда я снимаю фильм, я вообще не думаю об этом.

— “Звезда” может быть коммерчески привлекательной?

— Для меня чаще всего остается загадкой система проката российского кино и то, какие фильмы собирают кассу. То есть понятны действия, которые нужно совершить, чтобы привлечь зрителя, и мы их, конечно, совершим. Но результат непредсказуем. Чаще всего, если фильм мне нравится, он ничего не собирает. Я знаю только, что, снимая кино как режиссер, никогда ничего специально не делаю для того, чтобы фильм стал привлекательнее для фестивалей или проката, для того, чтобы просчитать успех. Я считаю это самым бессмысленным занятием. Я просто рассказываю свои истории, стараюсь делать это максимально искренне и, насколько это возможно, хорошо.

— Героем большинства ваших фильмов является Москва...

— Да, если Ереван — больше город воспоминаний, то Москва — та реальность, в которой я живу: хочется показать в своих фильмах свою среду и окружающих ее людей, поэтому Москва “невольно” оказывается в главной роли. Тем не менее я часто думаю о том, чтобы снять фильм в этом пространстве, чтобы создать другую картину, не однообразную...

— И напоследок, над чем сейчас работаете и чего ждете от будущего — какого кино?

— В августе собираюсь снимать альманах короткометражных фильмов, рассчитанных на более широкого зрителя, надеюсь, фильмы оправдают себя и с коммерческой стороны в том числе.

Я всегда жду новых людей, которые могут удивить, потому что хочется очень удивляться. Удивить собой, своей историей, неважно в каком жанре, не копированием Голливуда или лидеров мирового артхауса, а своей самобытностью, своей головой и фантазией. Я с большим оптимизмом смотрю вперед, мне кажется, несмотря на все наши сложности, процесс пошел!

Рубен Пашинян, "Новое время"

Кому достались «золотые абрикосы»?..

    Завершился XI Международный кинофестиваль “Золотой абри- кос”. Немало интересных картин было представлено за эти дни, состоялись мастер-классы, встречи почитателей творчества Параджанова, обсуждения, круг- лые столы, с успехом прошли замечательные внеконкурсные программы.

В этом году специальный приз фестиваля и Первопрес-тольного Святого Эчмиадзина “Да будет свет” за пропаганду культурных и гуманистических ценностей и за значительный вклад в киноискусство был вручен всемирно известному кинорежиссеру Кшиштофу Занусси.

В рамках фестиваля столицу посетили такие известные деятели кино, как Фелипи Барбоса, Ким Ки Дук, Ричард Пенья, Отар Иоселиани, Роман Балаян... В день закрытия фестиваля “Параджановским талером” кинофестиваля были награждены культовый китайский режиссер Цзя Чжанке и известный киновед Марко Мюллер.

Своими впечатлениями о юбилейном “Золотом абрикосе” делятся члены жюри, завсегдатаи и гости фестиваля. А начнем мы беседу с человеком, ставшим 12 лет назад невольным инициатором возникновения кинофестиваля

Питер Ван БЮРЕН,

кинокритик:

“В 2002 году в Карловых Варах я познакомился с группой кинодеятелей из Армении. Кинокритик Сусанна Арутюнян, с кем я уже имел честь быть знакомым, посоветовала мне посмотреть картину “Документалист” Арутюна Хачатряна, которая была представлена в рамках фестиваля. Имя режиссера мне не было знакомо и я, признаться, нехотя пошел на просмотр. Как ни странно, фильм мне понравился, и я захотел встретиться с автором картины. Меня пригласили на банкет, мы познакомились, выпили, причем немало, разговор зашел о кино в Армении. Гостей было много, каждый высказывал свое мнение, все это представлялось в виде длинных тостов... Я тоже решил сказать пару слов. Хотя мой тост был намного короче, он оказался судьбоноснее других. “Я слышал о Независимой Армении, немного знаком с историей этой страны. Но я не смогу воспринимать Армению как независимую страну, пока у нее не будет своего международного кинофестиваля”. Вы бы видели, что началось после этих слов, Арутюн, мне кажется, даже обиделся. Он стукнул по столу и сказал: “Будет у нас фестиваль, и вы на него уже приглашены!” И надо отдать ему должное — в этом же году состоялась его встреча с министром культуры, после чего было решено начать работы к подготовке первого армянского международного кинофестиваля. Так родился “Золотой абрикос”...

Прошло 11 лет, фестиваль живет, развивается. Я рад, что имею к его возникновению определенное отношение и искренне желаю фестивалю процветания, а организаторам удачи, стойкости и терпения. До встречи на XII “Золотом абрикосе”! 

Кирилл РАЗЛОГОВ,

киновед, культуролог:

“Безусловно, фестиваль утвердился — “Абрикос” достиг зрелости, это кинобренд Армении. Радует жизнерадостность фестиваля, его устремленность в будущее, оптимизм. Также стоит отметить превращение фестиваля действительно в международный при сохранении здравой концепции небольшого количества гостей и непосредственного взаимодействия между ними. Это далеко не у всех фестивалей получается. Что касается фестивальной атмосферы, есть, может быть, некоторый даже перебор светских мероприятий, тем не менее очень важно чтобы люди общались между собой, чтоб у них не было голода общения”.

Кшиштоф ЗАНУССИ,

кинорежиссер:

“Фестиваль начинался в нелегкое время — не было денег, все практически дер- жалось на личной инициативе организаторов. Но армянское гостеприимство, тепло и мягкость армянского народа сотворили чудо — сюда потянулись люди со всех уголков мира, и побывавшие тут однажды затем не просто стремились сюда вновь, но и всюду восторженно рассказы- вали о “Золотом абрикосе”, о замечательной Армении... Я тому живое доказательство. ...Фестиваль растет. И связанный с ним хаос растет параллельно. Я даже удивляюсь, как устроителям фестиваля удается всем этим руководить? Хаос — явление обычное на многих фестивалях. Но тут как-то особенно... Помню, в первые годы фестивальные показы посещало мало зрителей. А потом залы стали заполняться. Так вот: если зал полон, значит фестиваль хороший!”

Ольга ШЕРВУД,

кинокритик, журналист газеты “Санкт-Петербургские ведомости”:

“Я езжу на “Золотой абрикос”, можно сказать, со дня его основания. И скажу, что с самого начала этот фестиваль был очень грамотно и гармонично устроен. В основу были заложены правильные идеи. Во-первых, знакомство Армении с новыми фильмами мирового кино, т.е. устроители не гонятся за всякими премьерами и т.д., и второе — это фестиваль режиссеров. То есть была цель создать свой круг, в котором режиссеры смогут демонстрировать свои работы... И наконец, самое главное — фестиваль вырастил свою публику! Первые годы залы были полупустыми: никто не понимал, что это за “абрикос” и с чем его едят? Ну а посмотрите сегодня — в залы же не пробиться! Я искренне рада за фестиваль и всегда с большой любовью приезжаю в Армению!” 

И напоследок, конечно же, итоги фестиваля:

Победителем фестиваля в номинации “Игровое кино” стал фильм “Племя” украинского режиссера Мирослава Слабошпицкого. “Серебряный абрикос” в той же номинации достался фильму “Свидания вслепую” грузинского режиссера Левана Кагуашвили. Спецпремии жюри удостоился “Натюрморт” итальянского режиссера Роберто Пазолини.

Лучшим документальным фильмом была признана “Каменная река” итальянского режиссера Джиованни Донфранческо, а второго приза удостоилась картина “Эффект домино” польских режиссеров Эльвиры Неверы и Петра Россоловского.

Обладателем “Золотого абри- коса” в номинации короткомет-ражных фильмов “Абрикосовая кос- точка” стала лента “Хотя я знаю, что река сухая” палестинского режис- сера Омара Роберта Гамильтона. Спецприза “Абрикосовой косточки” удостоился фильм “Красный Халк” греческого режиссера Асмины Проедру.

Обладателем “Золотого абрикоса” в конкурсной программе “Армянская панорама” стали фильмы “Теваник” армянского режиссера Дживана Аветисяна и “Молочный брат” Ваграма Мхитаряна. “Серебряный абрикос” достался полнометражно-игровой картине “Романтики” армянских режиссеров Шогик Тадевосян и Арега Азатяна.

Специальный приз имени Гранта Матевосяна за лучший сценарий был присужден фильму “Молочный брат” Ваграма Мхитаряна, а специального приза имени Армена Мазманяна удостоился фильм-дебют “Воскресение” армянского режиссера Алена Манукяна.

Главного приза экуменического жюри удостоился фильм армянского режиссера Лусине Саргсян “Парадный подъезд”, а поощрительного — фильм “Свидания вслепую”.

Приз союза кинематографистов “Царица Нуард” получили фильмы американского режиссера Айка Кочаряна “Прошу, будь нормальной” и китайского режиссера Рубена Гини “Андин — хроники армянских путешествий”. 

Рубен Пашинян, "Новое время"

Отар ИОСЕЛИАНИ: «Уезжая надолго, вернешься не домой, а заграницу…»

       В рамках “Золотого абрикоса” проходит ретроспективный показ фильмов всемирно известного грузинского кинорежиссера Ота- ра ИОСЕЛИАНИ, приуроченный к его 80-летнему юбилею. В фестивальной программе “Дань уважения” представлены фильмы грузинского периода и картина “Шантрапа”, снятая во Франции.
  Перед первым показом кинорежиссеру был вручена наивысшая награда фестиваля — “Параджановский талер”. 

 — Если честно, я абсолютно безразличен к призам и наградам, но приз, носящий имя моего друга, не может оставить меня равнодушным...

В нашем ремесле тот, кто гонится за деньгами, кино делать не сможет. Есть один секрет — надо снимать каждый фильм как последний, что я и советую всем молодым людям: не надо рассчитывать, что сегодня вы сделаете какую-то дрянь, а потом — что-то прекрасное. Так не бывает.

Хотя есть одно исключение. В начале своего творческого пути Параджанов, находясь под влиянием советской власти, снимал не самые удачные картины, и вдруг Господь его вдохновил — он сделал “Тени забытых предков”. С этого началась моя дружба и огромное уважение к нему. Вообще, когда встречаются два художника, они сначала долго присматриваются друг к другу, и лишь потом решают, общаться им или нет. Главное условие, чтоб это был не дурак, не хвастун и порядочный человек. Так я познакомился и с Бродским. Это был строгий молодой человек, но когда он раскрывался, становился нормальным питерским хулиганом. У Параджанова тоже были свои “штучки”...

Я советую молодому поколению как можно больше смотреть хорошее кино, которое, безусловно, существует. Смотрите фильмы Глеба Панфилова, Алексея Германа, Ильи Авербаха, Сергея Параджанова, Артавазда Пелешяна и других корифеев мирового кино. В советское время на всю армию режиссеров было человек семь приличных людей. Остальные занимались пропагандой советского образа жизни. Когда началась перестройка, необходимость в этой пропаганде пропала, и кино везде закрылось. А искусство осталось.

В этом смысле “Золотой абрикос” играет очень серьезную роль и имеет большое будущее. Фильмы отбираются крайне скрупулезно, предоставляется возможность ознакомиться с лучшими примерами как европейского, так и мирового кино.

— Отар Давидович, а что вас привело в кино?

— Кино для меня — вещь второстепенная, хотя и одна из необходимых, сопутствующих нашей жизни. К сожалению, я больше ничего другого делать не могу.

В кино пришел не сразу. Сначала серьезно занимался музыкой, играл на скрипке. Однажды дядя заглянул в мои ноты и сказал: “Так и будешь всю жизнь читать чужие тексты?” Признаться, это меня очень расстроило. “А действительно: они написали, а я всего лишь читаю...” — подумал я и... переключился на математику. Но в то время практически все, кто преуспевал в математике, рано или поздно концентрировались на топологии и попадали в руки военных — Советский Союз строил бомбы. Я не хотел идти путем Сахарова, создавать бомбу, чтобы потом горько сожалеть об этом. Как говорил Солженицын, главное — не участвовать во зле.

Я отправился к ректору университета и сообщил о своем желании оставить математику. На вопрос, что я буду делать, ответил — пойду в архитектуру. “А ты видел, что они строят”, — спросил ректор. Признаться, строили тогда действительно страшновато, но далеко не так, как изуродовали сегодня Ереван. Уж извините за прямоту, но иначе это назвать сложно... “Тогда я пойду в кино”, — продолжил я. “А ты видишь, что они снимают?” — не унимался ректор. Но сердце мое лежало к кино, и я решил попробовать. Так и попал в мастерскую Александра Довженко...

— Вы не раз бывали в Ереване. Что еще измени- лось, на ваш взгляд?

— Может быть, люди... Я не знаю, нет времени ходить по городу, приехал, увы, ненадолго. Помню, как-то я сидел у фонтана в летнем кафе, а рядом — компания во главе с карабахским писателем Енгояном. Сидел я себе спокойно, пил свой коньяк. Вдруг подходит Енгоян и говорит: “Слушай, ты чего один сидишь? Мы видим, сколько ты выпил — мы тоже пьем, иди к нам”. И все. Вот такой был город. И весь город был таким. И город был как город. И дома были как дома, и богатых людей не было.

...Тбилиси рождает те же чувства. Он всегда был армянским городом — построили ведь его армяне. Я вырос в окружении армян, язык этот был у меня всегда на слуху. Тбилисские армяне — это и ремесленники, и гончары, и строители, и люди искусства, и благотворители. Они построили дивный город, замечательный!..

А потом пришло быдло, деревня, и армяне, к сожалению, уехали. Интеллигенции не стало, ушло предыдущее поколение, остались мы, несколько человек... Ходим по улице, никто нас не знает и не с кем здороваться. Город опустел, духовно обнищал...

Уезжая куда-то, помни, спустя годы вернешься не домой, а за границу. Вот так и с нами произошло...

— А чем вы бываете разочарованы в людях больше всего?

— Создана целая система передачи из поколения в поколение понятий о добре и зле, понятий о благовидных поступках и неблаговидных. Человек не рождается мерзавцем, он просто бывает дурно воспитан. Все-таки на этом свете есть очень много порядочных людей. А те, кто совершает неблаговидные поступки... так лучше не иметь с ними дело, не знакомиться. Я за ними издали наблюдаю.

Есть люди, закореневшие в том, что жить надо так: хапать, жульничать, безобразничать, обманывать, двуличничать, стать вельможей, иметь отношение к власть предержащим, потом им изменять, вступать в партии. Есть такой метод жизни на свете. Но для каждого есть понятия “мы” и “они”. И лучше, чтобы “они” как-то параллельно жили и нас не касались.

— Человеческие взаимоотношения глобально изменил интернет...

— Вряд ли рабочий человек открывает Facebook. Но если говорить о молодых людях... Они перестали читать, слушать музыку, я не говорю о клипах и безобразии.

Хотя... мы наивно думаем, что беда свалилась на нас сегодня, а раньше было лучше. А вы вспомните, что происходило с человечеством в давние времена: была инквизиция, было такое количество предательств. Просто меняется время, и мерзости меняют свою маску. Ведь в каждую эпоху мерзости совершают по-разному. Приличные люди совершают приличные поступки тоже по-другому. Но и сейчас хорошо воспитанный человек не идет на сделку с совестью, старается не изменить тому статусу, который выработан у него с детства.

— Каково ваше отношение к современному кинематографу?

— Сегодня делать кино очень дорого. Раньше было плохо из-за цензуры. Сейчас цензуры нет, но есть публика, дурно воспитанная, диктую- щая правила людям, вклады-вающим деньги в кинематог- раф. Эта публика, молодежь до 25 лет, воспитана на телесериалах или голливудс- кой халтуре. Любой голли- вудский фильм предсказуем, потому что сделан по классическим методам греческой мифологии, когда один герой побеждает все зло. Это не романтика, а безобразие, которое делается очень убедительно и захватывающе. Раньше это называлось “сделать из дерьма конфетку”.

Трудно сегодня определить то, что однажды исчезнет навсегда. Спрос на кровожадность и порнографию, царящие в современном кино, воспитан усилиями Голливуда. Чем более жестока и бесстыдна ситуация на экране, тем лучший урожай собирает поставщик этого барахла.

В нашей памяти остались произведения Данте, Рабле, Шекспира, а сколько было замарано бумаги, никто не считает. В погоне за выгодой люди часто забывают о миссии, которая на них возложена. Они думают потом вернуться к этому, но подходящее время почему-то не наступает. И вновь приходится повторить фразу Александра Довженко: “Совершайте каждый ваш поступок, как последний в жизни”.

— Но все же есть авторское кино и коммерческое...

— Что вы такое говорите? Какое авторское кино? Кто эту чушь придумал? Есть кино и некино — хорошее, которое надо смотреть, и мерзость, которую смотреть нормальным людям противопоказано. Авторским кино назвали коммерсанты, чтоб обозначить для себя уровень риска вкладов и возможности возврата своих инвестиций. Называя хорошее кино “авторским”, они просто издеваются над нами — типа, билеты не продаются. Что ж, я им искренне сочувствую.

...Раньше было французское кино, индийское, шведское. Был Бергман, Феллини, Савченко, Довженко, Барнет. Была французская школа: Рене Клер, Жак Тати, Абель Ганс, были чудные деятели. Но все это исчезло наравне с исчезновением литературы, и все стало одинаково. Почему в Чехии не появляется ни одного писателя, равного Гашеку? Может, потому что нет Первой мировой войны, нет Швейков? Нет, Швейки не исчезли, но исчезла литература. А появилось что-то совсем другое: блоги, общение через какую-то неслыханную брань. Я не думаю, что кино не возродится, но возродится оно в какой-то другой форме...

Начало «абрикосового» сезона!

    Завтра в Национальном академическом театре оперы и балеты состоится церемония тор- жественного открытия XI Ереван- ского международного кинофес-тиваля “Золотой абрикос”. По традиции начнется мероприятие с освящения фестивального симво- ла — абрикосовых плодов, а затем уже — торжественный проход именитых участников и гостей по красной ковровой дорожке. Откроется фестиваль показом восстановленного Фондом Мартина Скорсезе фильма “Цвет граната” Сергея Параджанова. 

       “На этот раз эксклюзивная церемония освящения абрикосов пройдет не в церкви Сурб Зоравор, а в Сурб Григор Лусаворич, чтобы вместить всех, кто желает соприкоснуться с таинством причастия фестиваля и избежать свадебных обрядов, нередких в этот сезон, — сообщил президент фестиваля Арутюн Хачатрян. — Также в течение всей фестивальной недели будет работать еще один кинотеатр под открытым небом, который откроется на территории столичного “Лебединого озера”, и с 21:00 там будут демонстрироваться фильмы из программы “Золотого абрикоса”. Эта новая площадка станет дополнением к Парку влюбленных, где уже не первый год по вечерам показывают фестивальные фильмы. Уверен, это даст возможность большему числу зрителей насладиться хорошим кино”.

“Это ереванский фестиваль, есть даже мысль в будущем один день фестиваля назвать Ереванским: планируется установить подобные площадки под открытым небом и в других районах города — Норкском Массиве, III участке и т.д., дабы приобщить к фестивалю большее число наших граждан”, — отметил заместитель мэра Арам Сукиасян.

Напомним, что нынешний “Золотой абрикос” проходит под знаменем Параджанова, чей 90-летний юбилей киномир празднует в этом году. В первый день фестиваля в фойе кинотеатра “Москва” откроется фотовыставка, посвященная юбиляру, и презентация книги “Гарри Кунцев. Жил-был Параджанов”. Автор эксклюзивных кадров — известный украинский фотограф Юрий Гармаш. “На снимках Параджанов запечатлен в разные моменты жизни, но самый памятный снимок сделан в Тбилиси: на нем Сергей Иосифович показывает мне здание КГБ на улице Шевченко”, — рассказал накануне фотограф.

Параджановский дух “абрикоса” можно будет ощутить и в одном из зеленых уголков столицы — одном из новых культурно-исторических центров под необычным назва- нием “Узел народного искус-ства”. Это инициатива антро- полога и этнографа, знатока армянской национальной кух- ни Левона Дер-Бедросяна из Сан-Франциско. 
   Тут же располагается гостиница “Шелковый путь”, гостеприимно распахнувшая двери для гостей фестиваля. На протяжении недели они будут участвовать в проводимых тут мероприятиях: круглых столах, обсуждениях, научных докладах на параджановские темы и т.д. “Ежедневно на двух экранах будут демонстрироваться параджановские фильмы, любезно предоставленные центру директором Национального кинофонда Гарегином Закояном. Есть также идея реорганизовать проект “Абрикосовое дерево” в фестиваль этнического кино с целью ознакомления его участников с бытовыми особенностями, традициями, народными привычками и поведенческими нормами, а также ремеслом и народным искусством друг друга”, — сообщил Арутюн Хачатрян.

По словам художественного руководителя кинофестиваля Сусанны Арутюнян, в этом году фестиваль будет сотрудничать с рядом иностранных посольств, аккредитованных в Армении. Ряд фестивальных инициатив будет реализован совместно с посольствами Франции, Германии, Польши и США в Армении. “Совместно с посольством ФРГ в Армении и при содействии Института Гете фестиваль инициировал в этом году новую немецкую кинопрограмму, в рамках которой ереванцы и гости столицы смогут увидеть новое немецкое кино. Также в этом году предусмотрен показ 17 французских фильмов, — сообщила арт-директор фестиваля. — В рамках уже традиционного сотрудничества с французским посольством, в составе разных жюри мы увидим актрису Анну Мугралиси, кинокритика Жана-Кристофа Ферарри, продюсера Рона Дьена. Кроме того, при содействии посольства Франции в рамках кинофестиваля состоятся ретроспективы фильмов известных режиссеров Амоса Гита и Отара Иоселиани. Это сотрудничество обеспечило также возможность ереванской премьеры фильма Жан Люка Годара”.

В этом году также будут широко представлены польские кинофильмы, но центральным событием станет День польского кино, в связи с чем ожидается приезд большого друга кинофестиваля, всемирно известного польского режиссера Кшиштофа Занусси. Он также отметит в Армении свой юбилей и получит премию Католикоса Всех Армян “Да будет свет”.

Также стоит отметить, что при содействии американского посольства в рамках “Золотого абрикоса” реализуется киноплатформа “Армения-Турция”, она пройдет с 14 по 16 июля. Лучший проект будет удостоен денежной премии в 10 тысяч долларов США.

Возвращаясь к программе фестиваля, напомним, что фильмы традиционно будут представлены в четырех конкурсах: игровой, документальный, “Армянская панорама” и “Косточка”, каждый из конкурсов будет иметь свое жюри. Наряду с этим есть и множество внеконкурсных программ, одну из которых хочется отметить отдельно — “Армяне: взгляд снаружи и изнутри”. В нее вошли фильмы об армянах, об Армении или созданные кинодеятелями армянского происхождения, но не включенные в конкурсную программу.

“Напоследок хотелось бы непременно поблагодарить всех наших друзей и спонсоров и, конечно, главного и неизменного спонсора фестиваля — компанию “ВиваСелл-МТС” в лице генерального президента Ральфа Йирикяна, без поддержи которого нам просто не обойтись. Огромное спасибо всем друзьям и участникам “Золотого абрикоса”, и до встречи 13 июля!” — резюмировал встречу с журналистами президент фестиваля Арутюн Хачатрян.

Рубен Пашинян, "Новое время"

Севан: анфас и профиль

      С 1 июля открылся пляжный сезон на Севане, туристы и местные жители, не в силах противостоять ереванской жаре, рванули к армянской жемчужине. О том, как обстоят дела с туризмом на Севане, о ценах на отдых в Армении и не только беседуем с тур-менеджером компании “Левон Травел” Давидом ХАЧИЯНОМ.

— Есть такая шутка — мол, армяне среднего достатка летом отдыхают в Кобулети и Уреки, те, что чуть побогаче — в Европе и на островах, а самые зажиточные — в Дилижане, на Севане и т.д.

— Ваш анекдот, несомненно, смешной, но это только байка. Ничего подобного нет. Нет, если, конечно, сравнивать хибару с общим туалетом в Уреки и комфортабельный номер, предположим, в Туфенкяновской гостинице или “Арснакаре” на Севане, то, понятное дело, результат не в пользу Армении. Но это разные уровни, которые даже в принципе сравнивать нельзя. Мы очень любим плакаться, жаловаться, а потом вдруг выкладывать в соцсетях фотографии с островов, мотивируя выбор неимоверной дороговизной гостиничных услуг на родине. Это по меньшей мере смешно, если не сказать большего...

Теперь детальнее. Возьмем тот же Севан. Пляжный сезон (заметьте, не туристический) начинается 1 июля и официально заканчивается 10 сентября. Люди, сделавшие кое-какие инвестиции на Севане — гостиницы, рестораны и т.д., — разумеется, пытаются за этот небольшой срок хотя бы вернуть если не все, то хоть часть вложений. Безусловно, если бы Севан “работал” круглогодично, то цены были бы ниже, доступнее.

— Вы подчеркнули пляжный, а не туристический сезон...

— Да, потому что именно эти два с небольшим месяца приносят максимальную пользу. Ну, скажите, вы поедете зимой, весной или поздней осенью отдыхать с семьей на Севан? Думаю, вряд ли. В это время там делать нечего — резкий воздух, холодрыга. Из плюсов только чарующие краски озера, и только. Даже когда мы провозим группы в несезон через Севан, остановка длится максимум 5-10 минут — исключительно, чтобы туристы смогли сделать фотографии.

— Ну а если потратить больше денег и построить что-то комплексное. В конце концов, зимой у нас сезон хаша, рыбалки и т.д.?

— Можно, конечно. Только никакой серьезный бизнесмен этого не сделает. Потому что привык считать прибыль до копейки. Вложения на Севане сегодня нерентабельны, если вы, конечно, не хотите заморозить свои средства на долгий срок. Но и тут не все гладко — учитывая геополитическую ситуацию Армении, не много найдется желающих рискнуть своими деньгами.

Рынок диктует свою политику, и не надо придумывать велосипед. Если бизнесмен будет уверен, что зимний период — допустим, встреча Нового года на Севане в его гостинице — принесет ощутимую прибыль, то сделает все возможное для достижения цели. Но до этого подсчитает свои затраты, прикинет риск и лишь потом перейдет к действиям.

— А как же череда пансионатов и домов отдыхов, построенных в советский период и ныне пришедших, мягко говоря, в негодность?

— Так тогда не было тех законов рынка, что сейчас, той рыночной экономики. Средства из бюджета перечислялись, дома отдыхов строились, люди отдыхали (опять же только летом). Сейчас, видимо, нет возможностей у тех же творческих союзов содержать эти пансионаты. Вот они и умирают...

— Вернемся к 2,5 пляжным месяцам. Чего вам как тур-менеджеру не хватает на Севане для более эффективной работы и привлечения сюда гостей?

— Отношения к Севану — не только как к туристической зоне, — простого человеческого, бережного, уважительного отношения к одной из наших, не побоюсь этого слова, святынь. Ходили слухи — об этом даже писали в соцсетях, — что какой-то итальянец решил подать в суд за халатное, преступное отношение к Севану: не только армянской, но и общечеловеческой ценности. Почему должно быть так? Если даже это всего лишь слухи, почему такая мысль в принципе могла зародиться?

Есть закон, который сегодня, увы, не всегда соблюдается. На то есть понятные причины — севанская вода используется для орошения земель, ну и, конечно, каскад ГЭС, ради которых приходится спускать воду, чтобы получать электричество. Это, скажем так, уважительные причины несоблюдения закона. Но меня возмущает другое: всем понятно, что вода Севана, несмотря ни на что, медленно, но поступательно поднимается. Так почему только в этом году было, наконец, принято решение заранее вырубать ту биомассу — деревья и кусты, — которая ежегодно затопляется и наносит огромный ущерб экологии озера? И даже сейчас проводимые работы по зачистке не позволяют полностью защитить Севан от загрязнения — одной машины все-таки маловато для всего водоема.

Второе и самое главное — вокруг озера нет канализационных сооружений. То есть все нечистоты попросту сливаются в Севан. И не только из гостиниц, пляжей, ресторанов, но и из городов — Севан, Гавар и т.д. Да, есть проект постройки кругового коллектора, но пока он не функционирует, состояние Севана внушает большие опасения. Ведь в этой воде купаемся мы, наши дети, наши гости, кушаем рыбу из этого водоема...

Кстати, о рыбе. Есть организации, которые выводят мальков севанской форели (ишхана) в искусственных водоемах, потом торжественно выпускают их в озеро, вылов рыбы в котором законом запрещен, и это все освещается в прессе... А теперь зайдите в любой севанский ресторан или столичный супермаркет — тут вам и ишхан, и сиг как в живом, так и в копченом видах. Законы пишутся, чтоб их нарушать — это старо как мир. Но ужель мы вправе сегодня так рисковать своим национальным достоянием?.. Так что возможная претензия итальянца — слухи то или нет — более чем обоснована.

— Ну так почему те же благотворительные организации сами не подают в суд?

— Прежде чем обращаться в судебные инстанции, надо попытаться решить вопрос миром. Вот представьте, приду я в севанскую администрацию и потребую построить коллектор. Мне ответят — дай 50 млн, построим. Да, этот проект есть, разработан. Но пока проблемы с финансированием. Государство в курсе проблемы и старается ее решить.

— Какой-то замкнутый круг: в пляжный сезон найти свободное место на Севане порой невозможно, туристы и местные, несмотря ни на что, приезжают сюда, тратят деньги, которые идут в государственную казну, куда “капают” и налоги с принимающих турагентств, а государство не может найти денег для финансирования проекта, приносящего максимальную прибыль, потому что всех все устраивает?

— Этот вопрос в компетенции парламента. По закону демократического общества, в котором мы хотим жить, необходимо пойти на выборы, избрать своего депутата, который будет лоббировать проекты, связанные с Севаном и т.д. Но не надо думать, что государство не в курсе проблемы. Повторюсь, насколько мне известно, проект оформлен и, я надеюсь, вскоре будет запущен.

...Вообще мне периодически приходится сталкиваться с формулировкой “государство должно...” Друзья, государство не обязано строить гостиницы, рестораны, пляжи, туалеты и т.п. — оно предоставляет возможность всем желающим вложить свой капитал в данную отрасль. Вы спросите о налогах, о большем субсидировании объектов местного управления? Это серьезная тема разговора, но она вне моей компетенции.

— Слегка ознакомив- шись с тур-пакетами, можно заметить, что все поездки на Севан ограничиваются посещением двух церквей на полуострове, купанием, поеданием рыбы и в лучшем случае — путешествием в Айриванк и Норадуз. Но ведь это только часть того, что можно показать туристам на Севане?

— Согласен. Многим невыгодно “раздувать” туры — у каждого агентства своя политика. Но, например, мы — как только открывается Селимский перевал — делаем туры по западному побережью вплоть до Мартуни. В этой связи хотел бы обратить внимание на две очень серьезные темы — это Лчашен и краеведческий музей в Гаваре. Недавно я побывал в Лчашене, там мне предложили приобрести за пять тысяч драмов античный кувшинчик. Я думаю, ему более двух тысяч лет. Я приобрел — лишь для того, чтоб этого не сделал кто-то из приезжих, и реликвия не покинула бы пределов страны. Иначе как разбазариванием своего национального достояния это назвать нельзя! Положение просто катастрофическое и требует серьезнейшего вмешательства — хотя бы со стороны тех, кто де-юре должен защищать наши памятники старины. 

Далее, музей в Гаваре — замечательный музей, где хранятся бесподобные редчайшие экспонаты, а вход в музей стоит всего 50 драмов. Вот тут уже не государство, а мы сами — представители туризма — должны проявить свою обеспокоенность и инициативу. У нас есть такое богатство, а мы его скрываем. Опять же понятно — невыгодно возить в такую даль, вот и обходят вниманием. Здесь есть о чем задуматься и, возможно, решить вопрос сообща. Так же обстоит дело с уникальным Геологическим музеем в Гюмри — дороги нет, нет туристов. Обо всем этом надо думать и пытаться решить, а не сваливать все исключительно на “бездействие” государства...

Рубен Пашинян, "Новое время"

Fresco — поврежденное нуждается в восстановлении!

       В столичном The Club-е были подведены итоги I Международ- ного фестиваля современного искусства и духовно-нравствен- ных фильмов Fresco. О смотре, в рамках которого были показаны фильмы о любви, духовности, толерантности и моральных цен- ностях, беседуем с президентом фестиваля Шагеном НАЗАРЕНКО.

— Как родилась идея фестиваля?

— Изначально мы хотели создать площадку для диалога, для обсуждения различных вопросов, интересующих наше общество, в частности молодежь. Были проведены первые встречи в зале церкви Св.Троицы (Малатия-Себастия), продемонстрированы фильмы, после чего состоялись бурные обсуждения — словом, задумка удалась. Потом было решено перенести эти встречи под открытое небо — вытащить, как говорится, наших сограждан из клабов-пабов-баров, предоставить возможность посмотреть кинокартины, после чего обсудить, быть может, подискутировать... Вот так мало-помалу стал вырисовываться силуэт будущего фестиваля, целью которого стало объединение самых разных людей вокруг творчества, общих ценностей и положительных эмоций, побуждение людей искусства к социальной активности, да и в целом формирование единого арт-пространства, в рамках которого все желающие смогут открыто и активно участвовать в культурной и социальной жизни нашей страны и пропаганде духовных ценностей.

Мы связались с самым крупным европейским фестивалем духовно-нравственных фильмов Religion Today, заручились их поддержкой и... тут началось. Заработала, как говорится, “партизанская почта”, и нас завалили фильмами — 380 картин из 38 стран! Мы отобрали 57 фильмов из 17 стран, из которых лишь 21 был включен в конкурсную программу, а остальные ленты были показаны в рамках внеконкурсной программы. Поскольку формат показа под открытым небом предполагает лишь небольшой отрезок времени — от девяти до одиннадцати вечера, — было решено демонстрировать короткометражные фильмы на экране у Лебединого озера, а “полный метр” — в зале Хорового общества Армении, с двух до шести дня.

— По какому принципу, параметрам и приоритетам отбирались фильмы?

— Изначально нами было установлено, что в фестивале могу принять участие игровые и документальные, полнометражные и короткометражные фильмы разных форматов, видеоролики, отрицающие войны, насилие, национальную, религиозную и любую другую нетерпимость и пропагандирующие мир, терпимость, гуманность, добро и другие общечеловеческие ценности. В фильмах и сценариях должны были отсутствовать сцены и сюжеты, оскорбляющие чувства верующих, сцены жестокости и насилия, эротические сцены, сюжеты и кадры, рекламирующие или пропагандирующие наркотики, алкоголь, курение и другие пороки, а также сцены, содержащие рекламу.

Все заявленные фильмы прошли тщательный отбор и в результате наибольшее количество картин конкурсного списка представили участники из России — 16 лент. Хочется отметить достаточно высокую заинтересованность фестивалем со стороны зарубежных режиссеров и довольно парадоксальную пассивность армянских кинодеятелей. Так, в рамках фестиваля было показано всего восемь армянских картин, лишь одна из которых — “Затмение” Ара Ернджакяна, попала в конкурсную программу.

Начались смотры, обсуждения, словом, машина заработала. На фестиваль приехали режиссеры, продюсеры, драматурги, священники, пожелавшие лично участвовать в нем. Итого 21 гость.

— И как вы смогли их всех принять?

— Это вообще отдельная история — если вы спросите, каков бюджет фестиваля, я не смогу озвучить эту сумму: не потому что это коммерческий секрет, а потому что это не представляется возможным. Могу лишь сказать, что нас поддержало Министерство культуры в размере одного миллиона драмов, остальное же сделали наши Друзья. Я не просто так говорю о них с большой буквы — они помогли сделать нашу сказку былью. Начнем по порядку: Air Armenia, сразу же уловив всю важность данного мероприятия, поддержала фестиваль на предмет привоза сюда наших гостей. Гостиницы в свою очередь помогли с проживанием визитеров. Отдельно спасибо мэрии города и лично Араму Сукиасяну, который вошел позже и в состав жюри фестиваля. Городскими властями были предоставлены площадки для проведения фестиваля, оказана помощь в установке рекламных постеров и щитов и многое другое. Например, открытие состоялось у Лебединого озера, прошло очень красочно, выступили опять же наши друзья, музыкальные коллективы и т.д. Обществом глухих были изготовлены свечи в огромном количестве, которые мы раздали всем собравшимся, и территория Лебединого озера осветилась как светом этих свечей, так и блеском глаз всех гостей. Это было очень трогательное зрелище. Кстати, скажу, что представители общества глухих активно участвовали в нашем фестивале и специально для них все фильмы демонстрировались с живым сурдопереводом.

Но самое главное — это наша команда и в первую очередь волонтеры — именно их силами, их “мучениями” фестиваль состоялся!

— Насколько мне известно, также участие в организации фестиваля приняли и дети из Харбердского детдома?

— Это наши старые друзья — как же без них?! Кроме того, что они принимали активное участие в проведении фестиваля — таскали вещи, натягивали палатки и т.д., — призы победителям в виде символа фестиваля, рыбки, вопреки принятым в мире нормам и правилам были изготовлены не профессионалами международного уровня, а руками воспитанников специализированного Харбердского детского дома. Работали ребята 15-20 дней. Фигурки, бывало, ломались, трескались, но они изготавливали их заново. И что характерно, тема одна и та же, но все работы отличаются одна от другой, поскольку над каждой деталью работали сразу несколько человек.

Вообще, работа с детьми с ограниченными возможностями для FRESCO не только приятна, но и принципиальна. Это, с одной стороны, помогло сделать их участниками фестиваля, а с другой, дало возможность не только на словах, но и на практике подойти к решению крайне насущных проблем в нашей стране.

— География фестиваля не ограничилась Ереваном, не так ли?

— Да, под конец месяца мы отвезли всех в Одзун и Ахталу, где были разбиты палаточные городки и продемонстрированы фильмы, опять же с последующим обсуждением. Более того, несмотря на то что итоги фестиваля были подведены 1 июля, мероприятие продлится до 6-го, поскольку последние дни мы приглашаем не только всех участников, но и наших журналистов в Татев (с ночевкой), где состоятся показы и обсуждения кинокартин, представленных в рамках Fresco.

— Тема геноцида армян имела отношение к фестивалю?

— Да, несомненно. Фишкой фестиваля стала спецпрограмма “Памятник ис- тине”, посвященная 100-летию геноцида армян. В нее вошло семь картин из Италии, Армении и Израиля, а также голливудский фильм “Аврора” — первая картина о геноциде армян, снятый по книге воспоминаний “Растерзанная Армения” очевидца трагедии Аршалуйса Мартиканяна и впервые показанный 16 февраля 1919 года.

Музей-институт геноцида Армении стал одним из основных партнеров специальной программы фестиваля и посодействовал в организации показов двух фильмов, а также встречи со специальным гостем фестиваля — отцом Джованни Гуайта, священником Русской Православной Церкви, итальянским историком, богословом и писателем, автором трех книг об армянах. В их числе вышедшая в 2005 году в Москве книга “Крик с Арарата. Армин Вегнер и геноцид армян”. Кстати, он также планирует остаться в Армении после фестиваля для изучения дополнительных материалов о геноциде армян.

— Ну и напоследок пару слов о победителях фестиваля...

— Надо отметить, что фестиваль FRESCO придерживался традиций мировых фестивалей и призы были вручены в различных номинациях, но основной упор при оценке конкурсных лент ставился на наличие глубинного смысла. Мы не оценивали лишь работу режиссеров и операторов, либо игру актеров. Наша цель — не оценка профессионализма фильма, а распознание его смысла и пропаганды духовных ценностей. Посему призы вручались за наилучшее послание, месседж, как сегодня принято говорить:

Наилучшее послание “Любовь” — “МГА”, Россия, Виктор Гуров.

Наилучшее послание “Мир” — “Второе дыхание”, Россия, Сергей Цысс.

Наилучшее послание “Отвага” — “Мухаммед и рыбак”, Италия, Марко Леопарди.

Наилучшее послание “Диалог” — “Прием”, Гарри Какатсакис.

Наилучшее послание “Терпимость” — “Черное и белое”, Джалал Панахи.

Наилучшее послание “Милосердие” — “Божий дар”, Россия, София Гевейлер.

В отдельной номинации “Поврежденное нуждается в восстановлении” — так, кстати, звучит и слоган нашего фестиваля — приза удостоился фильм “Затмение” Ара Ернджакяна. А специальный приз от детей Харбердского детдома был передан Зое Котович из Белоруссии за фильм “Мы есть!”.

Этот фестиваль почти закончен — как я сказал, нас ждет еще путешествие в Татев, — но мы уже начинаем готовиться к фестивалю 2015 года. Будет сложно, но когда рядом друзья, все получается. Мы в этом убедились — еще раз всем большое спасибо! Посему мы и впредь будем стараться объединять самых разных людей вокруг созидательного творчества, общих ценностей и положительных эмоций, стимулируя интерес к созданию и развитию духовно-нравственных фильмов и увеличению общественного спроса на них как на важный социально-культурный фактор.

Пашинян Рубен, "Новое время"