Культура — это стремление к совершенству посредством познания того, что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят... А заботит нас сегодня, как раз, отсутствие этой самой культуры. Замкнутый круг?.. О том, как выйти из сложившейся непростой ситуации, читайте в эксклюзивных интервью видных деятелей культуры Армении… и не только.

среда, 25 января 2017 г.

От корней советской “цензуры” до жесткого продюсерского “попкорна”

        Сегодня немало разговоров о серости, некондиционности, низ-копробности кино и телепродук-ции. И, как правило, участники этих разговоров сразу вспоми- нают о редактуре, цензуре — «жесткой» когда-то и никакой сейчас. Каковы плюсы и минусы «тех» и нынешних подходов? Наш собеседник — бывший главный редактор «Арменфильма» Эверт ПАЯЗАТЯН.
— Вы не один год прора-ботали на «Арменфильме», и за этот период появились фильмы, позже вошедшие в сокровищницу армянского кинематографа. В чем был рецепт?
— Говоря о том времени, могу на 100% заручиться, что никто из редакторов на «Арменфильме» не выступал в качестве цензора. Об этом смешно даже говорить. Да и вообще идеологическая, политическая атмосфера в Армении была несравненно мягче, чем в других союзных республиках. За многое из того, что мы здесь спокойно и открыто говорили, в других республиках незамедлительно пригласили бы «на разговор по душам».
И вот «рухнули бастионы советского диктата», и на смену ему сегодня пришел диктат куда более ощутимый и куда более жесткий — продюсерский. Причем сами продюсеры, по своему уровню, — порой очень далекие от того, что делается. Экономическая цензура «инвестиционного кино» оказалась куда более беспощадной по отношению к фильмам, нежели «страшная» советская цензура, «пропустившая» на экраны «Цвет граната», «Карот» и т.д. Так что, на мой взгляд, говорить о цензуре сегодня не имеет смысла, и плохой уровень кинопродукции — далеко не следствие отсутствия цензуры.
— Как относитесь к идее реинкарнации «Арменфильма»?
— На мой взгляд, стремиться восстановить, возродить из пепла «Арменфильм» — тот, который был, — не имеет смысла. Мягко говоря, это будет выглядеть несовременно. Сегодня иные приоритеты, иные системы. На сегодня Голливуд — тоже весьма размытое понятие. Кто предложил, где предложили — так и снимается кино. Как говорится, все товары разные, но все делается в Китае. Как ни крути, упираемся в законы «рынка».
— Те же китайцы считают, умный в ветреную погоду строит не стену, а ветряную мельницу…
— Точно. Смотрите, что произошло в России: там в систему проката была интегрирована так называемая «голливудская система». И не от хорошей жизни. Если раньше в Госкино запускалось несколько десятков картин, то в годы моей там работы снималось от силы два-три фильма. Государство участвовало, но отдельно изыскивались средства, и кино в итоге стало коммерческим. Деньги давали уже не под гениальный сценарий, а под конкретного актера, режиссера и т.д. Кинотеатры расцвели «попкорном», и люди стали ходить туда чисто для времяпровождения, приятной компании… И в какой-то мере на фоне мрака и серости этот самый пресловутый фаст-фуд-попкорн, эдакое «провоцирование» культуры похода в кинотеатр, дал в общем-то позитивный, полезный результат. Зритель проглотил «наживку» в виде легких развлекательных фильмов, и привычка смотреть кино на большом экране «возродилась».
Я не знаю, на каком уровне сегодня этот процесс в Армении — я недавно приехал из Москвы, — но подозреваю, что в начальном. Огромную роль, конечно, играют фестивали. Но чтобы вернуть зрителя по-настоящему в кинотеатры, нужно, чтоб он проглотил эту самую «наживку». Потом уже снимайте серьезное кино, воспитывайте аудиторию — будет что кому показывать. Будет спрос, а следовательно, и возможность представления продукции иного уровня. Вот тогда уже можно говорить о редактуре, о трепетном отношении к материалу, продвижению картин и т.д.
— Сегодня многие армянские кинодеятели, и вы тоже не исключение, живут и работают за пределами родины…
— Во всем нужен план и хозяйское отношение. Увы, в тех, кто сегодня вершит судьбу армянского кино, я такого не вижу: не ощущается ответственности, преданности своему делу. Бог с нами, в первую очередь — по отношению к молодым! Надо строить модель, которая будет рассчитана на годы, но ведь сразу этого не сделаешь. Если сценарист приносит на рассмотрение сценарий, то должен быть уверен в том, что к нему хотя бы серьезно отнесутся. Ведь у любого творческого человека есть свои горизонты, свои задумки, свои планы на будущее. Выходит, планы есть у всех, кроме самой системы? И что в этом может привлечь, воодушевить? Особенно людей, прошедших большую половину пути… Но еще страшнее, что плугом проходится и по судьбам будущих киношников. Суровые законы, конечно, закаляют, но полное отсутствие правил игры и «основного сценария» расхолаживает, отталкивает.
Так что проблему не только кино, но в целом культуры, я вижу в недостаточно серьезном отношении со стороны ответственных за нее — то бишь в своего рода «культурной недостаточности». И все-таки надеюсь, что молодежь — возможно, путем нелегких проб и ошибок — сможет все же победить в этой неравной борьбе… за свое будущее.

Рубен Пашинян, «Новое время»

суббота, 14 января 2017 г.

«Народу не потакать надо, оправдываясь “конъюнктуркой”, а воспитывать!»

Казалось бы, еще вчера в эфире Общественного телевидения от-мечали 100-й выпуск передачи “Ерг ергоц”, а сегодня проект уже перевалил за 200-й, и в феврале будет отмечаться его 7-летие. За время существования передача успела полюбиться как в Арме-нии, так и в диаспоре — прак-тически везде, где ретранслиру-ется ОАТ. Причем, если поначалу большинство аудитории составля-ли люди старшего возраста, то мало-помалу ее «завсегдатаями» стали как молодые исполнители, так и их немалочисленные пок-лонники. Наш собеседник — му-зыкальный руководитель переда-чи “Ерг ергоц”, композитор, аран-жировщик, пианист, гитарист — словом, человек-оркестр Артур АКОПЯН.
С чем проект пришел к своему семилетию? Какова ваша оценка?
— Многое, конечно, изменилось к лучшему, во-первых, я стал мудрее, и как следствие — отношение к проекту. Было проштудировано несметное количество материалов, заново «открыты» незаслуженно забытые произведения, авторы… И чем больше я входил в материал, чем больше погружался в него, тем больнее ощущал, что за всю историю проекта мы не озвучили, не представили даже одной десятой нашей музыкальной сокровищницы. Так что, как говорится, работы непочатый край — еще многое предстоит сделать, если хоть половину успеем — считай большое достижение! На нас лежит огромная ответственность — достойной качественной пропаганды армянской музыки. А особенно важно, на мой взгляд, уделять внимание средневековому периоду — то есть той музыке, которая очень важна для нашей молодежи, но к которой, увы, сегодня очень редко и поверхностно обращаются.
Отдельное место занимают современные армянские композиторы, в том числе проживающие вне Армении, к творчеству которых мы периодически обращаемся: к примеру, недавно с большим успехом были представлены произведения замечательного армянского композитора Константина Петросяна — это музыка, которую должна знать наша молодежь, воспитываться на ней.
— А каково ваше отношение к «новому» прочтению «старого» материала? Многие считают недопустимым какие-либо изменения в духе современных течений, я имею в виду «новомодные» перепевки и т.д.
— В «Ерг ергоц» мы строго следуем написанному композитором, будь то современный композитор, средневековый или еще раньше. Я считаю недопустимым изменение мелодий, добавление «мугамизмов» и т.д. Но с другой стороны, мы живем в 2017 году, и не имеем права находиться вне прогресса, пренебрегать новыми технологиями. Мелодии нельзя трогать, но аранжировки должны быть современными, избегать общения с компьютером нельзя. То есть «платье», в котором исполнитель преподносит материал, не может быть старомодным — в первую очередь для того, чтоб оно было интересным для молодежи, в общем-то той аудитории, для которой все это в первую очередь и делается. И чем красочнее и мощнее будет аранжировка, тем сильнее будет интерес. А о том, что армянская монодия, гармония, полифония не просто одни из древнейших и богатейших в мире, но и прародительницы многих других ладотональных основ, думаю, всем известно. Так как же можно пренебрегать этим богатством?
— Ежегодно «Ерг Ергоц» дарит новогодний праздник армянским зрителям. Как вы оцениваете нынешний выпуск в рамках пройденного проектом пути и в целом — подход к новогодним программам на нашем ТВ?
— Признаться, по большому счету я не в восторге от «ново-годних историй» в нашем телеэфире. Создается ощущение, что есть некий негласный утвержденный план, сце-нарий, и многие телеканалы по ста-ринке строго следуют ему, не удо-суживаясь переосмыслить что-то и представить что-то совершенно но-вое, интересное. С другой стороны — все эти программы в основном делаются для галочки, на скорую руку. И как следствие, наш зритель их не смотрит — переключается на Россию или другие каналы. А почему? Да потому что российские телеканалы подходят ко всему более серьезно, начинают съемки аж в августе, работают над каждой мелочью.
О других проблемах. Мне лично не нравится качество звука на наших ТВ-каналах. Я понимаю, что все упирается в деньги, но если хочешь поднять уровень программ, рейтингов, экономить на звуке в музыкальных, тем более новогодних программах, как минимум недальновидно. Этого, видимо, не понимают или не хотят понимать многие коммерческие каналы.
Однако самым больным местом остается обширная палитра «звезд», новых исполнителей, нещадно представляющих «армянскую» музыку везде, где это только возможно. Если серьезно разобраться, провести эдакий «техосмотр», то толком поющих из них — раз-два и обчелся. Я не сторонник цензур и запретов, но какой-то отсев все же должен быть, а его нет. В итоге страдает качество, опускается планка, и нечто совершенно чуждое нашей музыке прочно укрепляется в сознании аудитории, особенно молодежи, как самое что ни на есть армянское. Это просто недопустимо, и серьезное внимание должно быть проявлено к происходящему на самом высоком уровне, поскольку вопрос культуры, ее пропаганды, представления мировому сообществу — вопрос стратегического для Армении значения. Пусть будет меньше исполнителей, но останутся лучшие — мал золотник, да дорог!
— «Попса дробит шрапнелью наши души…» А как же рабис — все так же живее всех живых?
— Это отдельная тема, на многих ТВ поют вроде не рабисные певцы, но звучит рабис. Даже кошмарнее, чем рабис. Восточные мелизы с армянским текстом. А посмотрите, что подчас происходит в архитектуре, живописи, современной армянской “моде”... Друзья, рабис — это не жанровая планка, а исключительно культурная! Так что воевать с этим так, как это пытаются делать наши адепты нацкультуры — за чашечкой кофе, исподтишка и исключительно поливая негативом — что плевать против ветра. Представьте слушателю качественную альтернативу, верните его к истокам, но сделайте это интересно, объясните ему, потомком и носителем какой культуры он является, и тогда вопрос обсуждения того или иного неблаговидного явления в культуре отпадет сам собой. Что мы в общем-то и делаем в рамках «Ерг Ергоц»…
Не люблю, когда некачественный ширпотреб представляют под девизом “народ это любит!” Народ не любит, а привыкает к тому, что ему постоянно подсовывают. Но подсознательно тянется к той музыке, к которой мы и пытаемся его вернуть в рамках нашего проекта. Задумайтесь, Месроп Маштоц, Сюнеци, Нарекаци — ведь это основа основ, на этой музыке держится и европейская. А мы почему-то забыли о ней… Довольно смешно, если не сказать глупо, звучит «оправдание» поп-рабис-исполнителей, объясняющих свое «творчество» тем, что под Комитаса и Маштоца никто танцевать не станет. А почему мы должны только танцевать? А как же думать? Слушать? И потом, смотря как и что исполнять — кто скажет, у нас нет танцевальных народных мелодий? Народу не потакать надо, оправдываясь “конъюнктуркой”, а воспитывать! Вот тогда он и станет требовать свою музыку, свою культуру. А многие певуны, увы, останутся не у дел. Возможно, этого они и опасаются...
— В этой связи хочется отметить ОАТ — заметно улучшились программы, очистились от нежелательных элементов, в целом канал «дышит» по-новому, не так ли?
— Не хотелось бы заниматься саморекламой, но это действительно так, и это замечательно. Тому свидетельством не просто возросшее внимание и любовь со стороны зрителя, но и сухая статистика, взлетевшие за эти годы рейтинги программы и т.д. Конечно, все дается с большим трудом: согласитесь, еженедельно готовить новую концертную программу — дело не из легких. Ситуация, мягко говоря, стрессовая. Тем более представлять все надо основательно, серьезно. Но мы, кажется, справляемся и сдавать позиции не собираемся.
— Вы, можно сказать, человек-оркестр, душа этой программы. А как обстоят дела у композитора Артура Акопяна — успеваете зани-маться творчеством?
— Сложно, конечно, но за этот период я успел напи-cать две симфонии, закончить первую часть фортепианного концерта, работаю сейчас над второй частью и финалом, а также другие произведения — для гитары, народных инстру-ментов и т.д. В целом не легко, но если правильно спланировать время, успеть можно многое, что я и пытаюсь делать по мере возможностей.
— Небольшой экскурс в историю: с чего все началось и как вы «дошли до жизни такой»?
— Музыку я любил с детства — в основном рок и классику. В 15 лет уже исполнял композиции Led Zeppelin, Pink Floyd, слушал Бетховена, Рахманинова... Поступил в Пединститут, затем — в консерваторию, но не доучился. Работать надо было, деньги зарабатывать — мне уже было 26 лет — и я пошел в Армконцерт ведущим гитаристом. В 78-м, пройдя серьезный отбор, пробился в оркестр к Орбеляну... Далее был музруком группы “Арарат”, играли фольк-фьюжн — не джаз-рок, не джаз, не рок — что-то новое, что-то свое. Потом произошло землетрясение, развал Союза, и мы оказались не у дел. Вживую играть было невозможно, тем более содержать группу — каждый думал, как выжить. 20 лет проработал в ресторанах “Армения”, “Двин”, “Цезаре”. Сегодня искренне жалею о потерянных годах. Я мог сделать лучше, стать лучше... Но что поделать — выбора у нас не было... Но, слава Богу, забрезжил «свет в конце тоннеля», и я очень рад, что сегодня занимаюсь делом, от которого в первую очередь сам получаю удовольствие, а оно еще сильнее от осознания того, что делаю нужное дело, благодарное. Пускай нелегко, но — дорогу осилит идущий…
— Ну и напоследок, каким будет ваше новогоднее пожелание армянскому зрителю?
— Мира, мира и еще раз мира! И пусть наша страна станет такой мощной державой, к которой будут тянуться, равняться! И каждый на своем месте должен к этому стремиться, внося свой необходимый для этого вклад!

Рубен Пашинян, «Новое время»