Культура — это стремление к совершенству посредством познания того, что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят... А заботит нас сегодня, как раз, отсутствие этой самой культуры. Замкнутый круг?.. О том, как выйти из сложившейся непростой ситуации, читайте в эксклюзивных интервью видных деятелей культуры Армении… и не только.

суббота, 23 января 2016 г.

Наш американский «Амарас»!

На фоне существу-ющих тенденций в совре-менном международном ис-кусстве, подчиняющемся формулам, понятным разве что сторонникам новомод-ных течений и в то же время подверженном жестким за-конам рынка, до сих пор существуют единицы, про-должающие свою миссию вне установленной «систе-мы ценностей» и не особо зависящие от диктовки времени. Мой собеседник — человек, реально делающий в США для Армении то, о необходимости чего многие здешние «культурные деятели» лишь предпочитают говорить, поучать, направлять… Это племянница известного армянского певца Ованеса Бадаляна, директор армяно-американской культурно-образовательной организации Amaras Art Alliance Аракс БАДАЛЯН.
— Вы правы, мы всегда стремились делом, а не словом доказывать право на существование. Цель организации — освещение нашей культуры, если так можно сказать, экспорт ее в мировое сообщество. Мы предоставляем детям (и не только) возможность приехать сюда, показать свое умение, будь то музыка, изобразительное искусство, фотография и т.д. И не только для армянской диаспоры — мы стараемся представить нашу многогранную культуру, наших талантливых исполнителей в первую очередь не армянам. Сегодня часто используется выражение «интеграция культур». Можно сказать, наша цель в сближении культур, в создании диалога.
— А почему «Амарас»?
— Амарас, как вы знаете, название армянского монастыря в Нагорном Карабахе, основанного в IV веке Григорием Просветителем. Он является одним из древнейших христианских памятников мира и местом, где Месроп Маштоц основал свою первую школу. Вот и мы решили назвать свой культурно-образовательный центр «Амарас». Организация была основана в 1990 году. Изначально нашей целью было содействие армянским художникам, исполнителям, писателям и музыкантам, проживающим в Соединенных Штатах. Через год после создания нашего центра Республика Армения провозгласила независимость, исчезли ограничения на предмет приезда сюда из Армении. Сегодня «Амарас Арт Альянс» работает с профессиональными художниками и музыкантами, а также молодыми исполнителями, стремящимися к культурному диалогу посредством музыки, танца, драматического и изобразительного искусства…
— Вы сотрудничаете с нашим культурным ведомством?
— Скорее нет, чем да. Контакт исключительно на уровне писем, документов. Формальный. Мы никогда ни от кого не зависели, в то же время ни от кого не отмахивались — хотят работать вместе, ради Бога, нет — мы сами. Именно из-за этого, как понимаете, мы несколько ограничены в своих возможностях. Но то, что можем, стараемся делать хорошо и максимально продуктивно для нашей культуры.
К примеру, мы в отличие от других армянских центров США, таких как Текеян и т.д., никогда не представляли программ, посвященных геноциду армян. Однако поскольку в прошлом году исполнилось 100 лет со дня этой страшной трагедии, мы посчитали невозможным для себя остаться в стороне и решили привезти сюда группы армянских детей-исполнителей. Увы, это нам не удалось, поскольку их приезд никак не укладывался в намеченный Арменией бюджет, возникли сложности, в итоге пришлось отказаться от этой идеи. Конечно, сюда приехали другие исполнители и еще приедут, но нельзя сказать, что это политика нашей организации, нельзя сказать, что это именно те выступления, посредством которых хотелось бы представить мировому сообществу наш древний народ, переживший 100 лет назад эту черную страницу своей истории.
— Каковы приоритеты вашей организации? И на что, по-вашему, должен делаться акцент при представлении нашей культуры за рубежом?
— Я не могу говорить обо всем мире, но что касается нашего города, Бостона, думаю, правильнее представлять классику в равном соотношении с народным творчеством. И, разумеется, больший акцент должен ставиться на юные дарования. Вот сейчас мы ведем переговоры на предмет привоза сюда новой группы «Цирани», недавно здесь побывали «Маленькие певцы Армении», а два года назад группа детей из ереванской школы им.Саят-Новы. Видели бы вы, какой успех они тут имели, как их тепло приняли в армянских и американских семьях… Согласитесь, не так-то просто устроить турне для 20-30 детей по семи городам Америки! Но мы это делаем и будем продолжать делать. Не выпячивая, не пиаря свою деятельность — всего лишь продолжая работу в меру своих скромных возможностей.
Конечно, есть много талантливых исполнителей, к примеру, поп-музыки, которые довольно популярны в Армении. Но если говорить о Бостоне, тут это не будет иметь особого успеха. Город, в котором находится Армянский музей Америки, коллекция которого значительно превышает венскую, ватиканскую и даже иерусалимскую, а также замечательный Музей изящных искусств с его редкой коллекцией и другие достопримечательности мирового уровня, придерживается несколько иных приоритетов, исповедует и глубоко чтит ценности иного класса и направленности. Если говорить о взрослых исполнителях, то сюда нужно привозить коллективы уровня нашего хора «Овер». Вот это класс, вот это достойный представитель Армении за ее пределами!
— Как вы оцениваете обстановку в культурном пространстве Армении? Многие называют это ре-грессом, духовным паде-нием — особенно если го-ворить о той же поп- или рабис-музыке, когда на турецко-арабские мотивы «натягивается» дешевень-кий армянский текст и это превращается чуть ли не в хит для молодежи…
— Все зависит от времени и от соотношения сил. 46 лет назад, когда я приехала в США, здешние армяне слушали именно то, что вы называете рабисом. Но именно эта музыка позволяла им остаться армянами, хотя они и прекрасно понимали, что армянского в этой музыке не так уж много, разве что только текст. Сегодня же, когда в Армении оставляет желать лучшего происходящее в оперном мире, нет условий для работы армянских композиторов, не развивается современная армянская классическая музыка, довольно слабо пропагандируется народная и духовная, взлет рабиса и попсы, конечно, губителен. Но еще более опасно и недальновидно на государственном уровне поощрять, «причислять» этих исполнителей к культуре Армении, давать им высокие «заслуженные» звания и награды. Вот в этом я вижу истинное духовное падение, ведь тем самым государство, как бы озвучивая чаяния народа, обозначивает свои приоритеты. А поскольку культура — это государственный императив, то все это, разумеется, не может не внушать серьезного опасения как за будущее нашей культуры, так и государства в целом.
Я, конечно, не искусствовед, и правильнее, наверное, спросить об этом профессионалов, но я всего лишь представляю свою позицию как член армянского общества, это моя гражданская позиция. Именно исходя из этих соображений считаю правильным не поощрять и не запрещать, а делать свою работу, создавать высококачественную альтернативу низкосортной «культурной продукции». Мы по мере возможностей стараемся создавать выходы в свет для тех, кто, увы, по тем или иным причинам не имеет возможности представить себя и быть заслуженно оцененным на родине.
— Для многих исполнителей «Амарас» стал точкой отсчета, путевкой в жизнь. Какие планы на будущее?
— Постараемся все же привезти «Цирани» или «Маленьких певцов Армении». Это что касается детей. А из взрослых коллективов, есть замечательная группа во Франции под названием «Ераз» — будем работать в этом направлении. В свою очередь несколько лет назад был и такой опыт, мы отвезли американских детей из музыкальной школы в Лесингтоне в Армению, где их квартет имел большой успех. Есть мысль повторить и это. Так что изыскиваем средства, работаем — во благо наших детей, во благо нашего будущего.





вторник, 19 января 2016 г.

Театр оперы и балета в ожидании чудес

      Недавно в соцсети Фейсбук появилась доволь-но острая заметка, автор которой был озабочен поло-жением в Оперном театре, в частности — притеснением главного дирижера Карена Дургаряна — «куда катится Театр оперы и балета». Позже в интернете появи-лась еще одна заметка, из которой стало ясно, что не все так просто и не все виноватые виновны, а притесненные — наоборот. Сегодняшний гость «НВ» — автор этих записей, промоутер, не раз вывозивший оркестр театра на гастроли, директор музыкального продюсерского центра «Каданс» — Ника БАБАЯН.
— Надо бы сказать многое и заклеймить всех, кто измывался и измывается над Оперным театром за все годы независимости. Начиная от сделки по так называемой аренде “опера-клуба”, кончая притеснением главного дирижёра Дургаряна. Но этот долгий анализ оставлю на другой раз, сейчас максимально кратко выскажусь по кадровой политике в театре и в отношении театра.
Начнем с Карена Дургаряна. Он, бесспорно, талантливый профессионал, делающий серьезную международную дирижерскую карьеру. Его дирижерская гибкость и работоспособность, несмотря на большие проблемы со здоровьем в последние годы, удивительны. Иметь такого маэстро — большая удача для любого оперного театра или симфонического оркестра.
Но вот если бы он занимался только музыкой и шлифовкой своего оркестра, ему бы цены не было! Но он, к моему большому сожалению, вместо того чтобы заниматься музыкой, создал параллельную менеджерскую структуру в театре в виде некоего Фонда содействия театру с использованием логотипа театра. В другой ситуации идея не новая и даже полезная — создание Фонда содействия. Но в конкретном случае — этим не должен был заниматься главный дирижер театра, и тем более команда, которая собралась вокруг Карена в названном фонде. Не буду вдаваться в подробности “успешной деятельности и достижений фонда” — еще раз скажу кратко: этим фондом не он должен был заниматься. Плохую службу сослужили Карену его заносчивость, высокомерное и грубое обращение с музыкантами и работниками театра. В итоге он сумел настроить против себя очень многих в театре. К чести оркестра, надо отметить, что, несмотря на неприятие «особенностей характера» Карена, некоторые музыканты тем не менее нашли в себе силы встать на защиту маэстро (даже в прессе появились сообщения о том, что оркестранты чуть ли не в полном составе письменно обратились к руководству страны с просьбой восстановить справедливость, но никаких письменных заявлений не было, и по идее вряд ли будет). Да, Карен не лучший музыкальный руководитель театра, но он, без сомнений, — лучший из всех дирижеров театра и достоин называться его главным дирижером. Тем более что любой музыкальный коллектив должен безальтернативно иметь своего главного дирижера. Да, в мире есть оркестры, в основном камерные, которые не имеют дирижеров, но это не касается театров оперы и балета или симфонических оркестров. Очень хочу надеяться, что маэстро Дургарян после всех перипетий будет заниматься только дирижированием и продолжит делать свою успешную международную карьеру.
— Интересен тот факт, что последние кадровые назначения делаются не от имени дирекции, а нового старого художественного руководителя…
— Да, это действительно очень интересно. Гегам Григорян, к радости директора Андраника Арзуманяна, всю ответственность за деятельность театра взял в свои руки. Хотелось бы, конечно, верить, что ему по-настоящему удастся кардинально изменить к лучшему ситуацию с театром. Но после первого его практического шага в виде устранения позиций «главных» как-то с трудом верится, что театр ожидает светлое будущее...
Кстати, о худруке. Только в плохом сне можно представить театр, тем более Театр оперы и балета, без художественного руководителя. Это “ноу-хау” армянских чиновников от культуры просто поражает. Через годы решили исправить ошибку и вернуть Оперному театру худрука. Вроде бы надо радоваться — решили исправить недоразумение. Но фантазии хватило вернуть на эту должность Гегама Григоряна, который однажды уже был художественным руководителем театра. Причем именно с его легкой руки произошли трагические события в виде скандального изгнания Огана Дуряна. Одни говорят — Гегаму не было альтернативы. Это неправда — альтернатива всегда и всем есть. Могу с ходу назвать несколько имен. Тем более что альтернативу можно было легко найти за пределами Армении.
Никто не возражает, Гегам — высококлассный оперный певец. Согласен, Карена Дургаряна безоговорочно надо было лишить всех функций музыкального руководителя театра (он себя так называл, и с какого-то момента даже так начала называться его должность — “главный дирижер и музыкальный руководитель театра”), ему надо было указать на его место, то есть — главного дирижера. Но когда Гегам Григорян упраздняет должность главного дирижера, это дает право усмотреть в этом какой-то заказ или подковерную интригу.
И наконец, самое принципиальное — художественного руководителя театра должен был подобрать человек, который называется директором театра.
— Вот как раз об этом. Не секрет, что любой институт в сфере культуры имеет шансы на успех только в случае наличия профессионального менеджмента во главе с директором…
— Совершенно верно! А в случае с Театром оперы и балета успех заведения зависит от слаженной работы таких основных звеньев, как менеджмент, худрук, главный дирижёр оркестра, руководитель балета, главный хормейстер, и вся работа должна быть скоординирована директором театра. В нашем случае такой человек номинально в театре есть, но де-факто его нет! Вместо Карена названы имена трёх дирижёров, которые, при всём моём уважении, конкуренции Дургаряну не составляют! А итальянский дирижёр, о котором определённые заинтересованные дамы и господа говорят с восторженным придыханием… Что тут сказать, таких ребят в мире множество. Раз уж решили привести что-то из-за кордона, пригласите хотя бы кого-либо не хуже Дургаряна или класса Джорджа Пехливаняна!
Директор, повторюсь, в театре вроде есть и вроде его нет. Андраник Арзуманян настолько далек от занимаемой должности, что я не буду об этом что-либо говорить. Он не негодяй или грязный интриган, о котором надо писать страшные вещи и клеймить позором. Он жертва какого-то странного чиновничьего расчета или недоразумения. Если хотите знать, всей этой ситуации в театре не могло бы быть по понятию, будь на этой должности по-настоящему профессиональный менеджер. Благодаря профессиональному директору на своих местах в театре были бы и художественный руководитель, и главный дирижер, и главный режиссер, и руководитель балета, и руководитель хора и... все остальные, призванные служить театру...
— А как обстоит дело с финансированием театра? Средства для поддержания и развития системы нужны немалые…
— Разумеется, нужны. И такая махина как Оперный театр, с его огромным потенциалом и историей, должен зарабатывать не сторонними способами типа субаренд помещений и территорий, а непосредственно своей профессиональной деятельностью. Я уже не говорю о финансовом потенциале — огромном количестве соотечественников по всему миру, которые с радостью помогли бы нашему театру, если б они видели, что этот театр реально что-то делает или хотя бы собирается. Во всем мире деньги дают Оперным театрам или под худрука, или под менеджмент. И под кого же дадут у нас?.. Под худрука? Может, под директора? Вряд ли. Тут есть о чем задуматься…
Почему мы боимся приглашать профессионалов? Есть много мастеров, наших соотечественников, которые с радостью приняли бы приглашения и очень помогли бы выправить сложившуюся ситуацию не только в Оперном театре, но и в культуре в целом. Сегодня им рукоплещут Европа, Америка, а мы о них даже не в курсе. Более того, они сами пытаются как-то помочь, но мы от них отбрыкиваемся типа не учите нас жить — помогите материально. Тот же Гергиев мог очень сильно помочь нашему театру. Но его когда-то обидели, он уехал, то же самое произошло позже с Дуряном, Чкнаворяном, Карабекяном. Мало что изменилось: сегодня из театра убираются люди, которые реально могли бы быть полезны ему. У театра были режиссеры – тот же Виген Степанян и другие. Где они сегодня? Мне говорят: характерами не сошлись. Но я не хочу обращаться к человеческим качествам — как правило, одаренные люди в жизни довольно сложны в общении. Но это не означает, что от них надо отказываться. Приструнить, заставить продуктивно работать — да, но для этого и руководство должно быть компетентно. А сегодня мы имеем дело с зиц-председателями, которым дано право устанавливать свои правила игры.
— И каковы ваши прогнозы на будущее театра?
— Не думаю, что тот менеджмент, который сегодня работает, та команда, которая есть, может сделать что-то путное. Очень хочется верить в чудеса. Но чудес не бывает…
Друзья, здесь нужны совершенно другие люди, другие знания. И проблема не в том, что это какие-то выдающиеся знания, а в том, что их попросту нет… Поэтому, что касается прогноза, если все продолжится таким образом, то сведения о кончине Оперного театра, увы, не будут преувеличены.


четверг, 14 января 2016 г.

"Сегодня Вера, Надежда и Любовь – не только христианские догматы, но и общенациональные!"

Старейшей армянской церковью в Нью-Йорке, на Манхеттене, является Сурб Лусаворич (Св.Просветителя), основанная еще в 1915 году. С тех пор эта обитель собирает воедино не только армян Нью-Йорка и других армянских общин, но и, конечно, приехавших из Армении. В рамках мероприятий, посвященных 100-летию геноцида армян в Османской империи, церковь Святого Лусаворича не осталась в стороне. "Мы 100 лет боролись за признание геноцида армян и продолжим нашу борьбу", — так началась наша беседа с духовным пастырем церкви Месропом ЛАКИСЯНОМ.
— В прошлом мы с болью и сожалением узнали о взрыве церкви Србоц Наатакац (Святых Великомучеников) в Дейр-эз-Зоре (Сирия). Это ужасное событие, и мы знаем, что этот удар был адресован всему армянскому народу, в частности, в преддверии 100-летия геноцида армян. Думаю, была осуществлена попытка заставить нас замолчать, но мы боролись 100 лет, и наша борьба продолжится.
В прошлом году, начиная с 24 апреля и по сей день, у нас проходят мероприятия, посвященные 100-летию этой страшной даты: благотворительные вечера, встречи, показы фильмов о геноциде, об Армении и т.д. Они продолжатся и в этом году.
— Расскажите, пожалуйста, об истории церкви.
— Церковь Святого Просветителя была раньше Методистской Церковью, она сооружена в 1860-х, а в 1915 году уже была освящена как армянская церковь. В прошлом году 17 мая мы отметили 100-летие церкви. Ныне здесь хранятся мощи жертв геноцида армян, привезенные из Дейр-эз-Зора в 2000 году. Эта стало возможно благодаря благоволению и помощи архиепископа Ошакана Чолояна и при непосредственном участии доктора Гранта Маргаряна. Теперь святыни хранятся у нас — в Алтаре памяти. Мы привезли их не просто для демонстрации — это немой укор всем, не признающим это страшное злодеяние.
В церкви также хранятся списки проведенных здесь свадебных обрядов и церемоний крещения, начиная с начала XX века. Увы, сегодня примерно 70% прихожан проживают в районе Куинс Нью-Йорка, поскольку в Манхэттене мало армян.
При церкви действуют ежедневная и субботняя школы, молодежный музыкальный кружок "Уйсер", который периодически получает приглашения на участие в различных мероприятиях из церквей других штатов США.
— Есть расхожее мнение, что сегодня церковь, вера и религия — чуть ли не три разных системы, три разных института. Каково ваше мнение на этот счет?
— Для меня Церковь — Божий дом, будь она в Армении, в диаспоре или в каком-то ином уголке мира. Но помимо Божьей обители церковь – Обитель нашего многострадального народа. Посему под Верой, Надеждой и Любовью мы сегодня подразумеваем не только христианские догматы, но и общенациональные. Ведь именно следуя этим путеводным звездам, наш народ выживал, возрождался из пепла, войн и разорений. Именно эти ценности мы донесли до сегодняшних дней, и они должны оставаться всегда основополагающими, находись мы в Армении или за пределами нашей исторической родины.
Что же касается утерянной системы ценностей — это явление сегодня мирового масштаба, — уверен, вернуть все на круги своя возможно лишь через должное христианское воспитание. Да, сама проблема глобальна, но она начинается с семьи, продолжается в школе и далее. И если в Армении это проблема не только церковнослужителей, но и всего нашего общества, то здесь мы прилагаем максимум усилий для сплочения наших соотечественников под сенью Божьего дома, вокруг наших исконных национальных ценностей. В итоге вся тяжесть этой ноши остается на плечах истинных христиан — будь то священнослужители или же рядовые члены церкви.
— Христианское воспитание — главное условие развития. Что необходимо для христианского воспитания?
— Это главнейшее условие развития — необходимое и достаточное. Я воспринимаю Церковь не только как Божий дом, но и как Школу. Быть христианином не так уж легко — это очень ответственная и тяжелая ноша. Лишь через молитвы и покаяние человек может прозреть и обрести смысл, понять, как он живет, для чего. Задуматься над своей жизнью! Осознать свое истинное призвание. Ведь человек — образ и подобие Божье. Насколько же он в себе его исказил? Насколько старается восстановить в себе утраченное Богоподобие? Надо серьезно задуматься над своей жизнью и просить у Бога помощи. "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам!"
— Тем не менее приоритеты у людей порой, мягко говоря, далеки от христианских: бешеный ритм, материальное превыше всего, и мало кому удается остановиться, осознать, просветлеть... В чем вы видите возможность, ну, если не остановить движущуюся в пропасть толпу, то хоть протереть глаза идущим?
— В первую очередь это молитва и проповеди. Утеряв единожды веру, надежду и любовь, человек лишился самого главного на сегодняшний день — доверия! Вернуть доверие народу, значит, и вернуть его в Божий дом. Замкнутый круг? Как быть? Поверить и не сдаваться, идти вперед, не ища наград и похвал! Ежедневно священнослужители молятся и призывают паству — верующих сынов и дочерей — молиться за спасение нашего народа. Мы молимся за то, чтобы Господь простил, помог и просветил наш народ, как в начале прошлого тысячелетия, подарив нам истинную веру. Я думаю, что Господь услышит наши молитвы!
И они услышаны — посмотрите, какая у нас золотая молодежь! Она наше будущее, и не только — она наше настоящее, наша надежда на возрождение! И, слава Богу, она намного умнее и, не побоюсь этого слова, смелее нас. Мы не имеем права затыкать молодым рты, мешать, тем более что большинство предпринимаемых ими начинаний успешны. Мы должны защищать их, помогать, предоставлять им возможность сделать свой вклад во всех сферах – будь то в Армении или диаспоре. Ведь они — наши будущие руководители, и мы должны их воспитать, окрылить, чтобы более не повторять... пройденного пути.

Рубен Пашинян, "Эфир", 2016

«Без интеллигенции город сначала начинает грустить, а потом и вовсе умирает»

«Очень важно, чтобы город не стал напоминать большое кладбище: память — прекрасная вещь, но превращать город в выс-тавку этой памяти, думаю, не совсем правильно. Конечно, необ-ходимо, чтобы молодежь, шагая по улицам, видела памятники извест-ным людям. Но это столица, центр Армении, поэтому должен сохра-няться баланс между произведе-ниями искусства, коих сегодня ничтожно мало, и памятниками конкретным людям», — так нача-лась беседа с известным скульп-тором, ныне проживающем во Флоренции, но оставшимся в душе истинным ереванцем Вигеном АВЕТИСОМ.
— Поясню на конкретном примере. Совершенно недавно в центре Еревана открылся памятник дудукистам. Автор позиционирует его как памятник дудуку. Во-первых, как ни крути, этот инструмент ассоциируется в первую очередь с траурной музыкой, и как бы ни была интересна задумка авторов с рамкой и запоздалой фотографией, первое ощущение — дудукисты у кладбищенской оградки играют на похоронах. Во-вторых, почему всё фокусируется и буквально впихивается в столицу? Такое ощущение, что у нас других городов нет. Тех же «дудукистов» поставить бы где-нибудь в приграничной зоне — почему выбрана именно улица Абовяна? Хотя понятно: есть, видимо, конкретные интересы… Но ведь работают профессионалы, и стоит ли напоминать, что градостроительство и культура должны дополнять, а не противоречить друг другу. Ныне же наблюдается обратная картина. Это, разумеется, мое личное мнение, человека, имеющего возможность наблюдать изменения в культуре родного города — как издалека, так и приезжая сюда, что делаю нередко.
— Что для вас ереванская культура, ереванская интеллигенция?
— Очень больной для меня вопрос. Часто думаю об этом… Не может существовать город без интеллигенции, без людей, любящих свою страну и ставящих интересы отечества выше собственных. Без интеллигенции город сначала начинает грустить, а потом… умирает. И таких умерших городов, увы, сегодня немало — красивых, но… мертвых. Возрождение города начинается с появления в нем преданных, любящих его людей. Это произошло с нашим городом много лет назад, когда вернувшаяся из диаспоры интеллигенция возродила его, а потом был поток возвращенцев 1948 года, и Ереван окончательно заявил о своем перерождении и заставил весь мир любить его. Сюда стремились попасть, называли Ереван розовым городом, восторгались им, завидовали нам… Ереван стал культурным центром — сюда даже перебралась тифлисская армянская интеллигенция.
Сегодня мы наблюдаем обратный, я бы сказал, варварский процесс — планомерное уничтожение созданного. В Ереван пришли и стали решать, каким ему быть, люди, никогда не любившие и так и неполюбившие эту страну, этот прекрасный город. Как обрести  полную власть? Лучший способ свести все до своего уровня, переделать по своему образу и подобию и, самое главное, посеять хаос. В этих «благодатных» условиях очень удобно проворачивать темные делишки. В итоге дух Еревана исчез, точнее, был вытеснен «душами» его новых хозяев. И противостоять этому, увы, уже нельзя. Ведь эта гидра, рожденная не революцией, а трещиной в эпохах, куда провалилось не одно поколение. Есть улицы, есть новогодняя елка, рестораны, памятники, но нет того самого Еревана. Есть лишь далеко не лучшее его подобие, иллюзия, в которой мы пребываем…
— И каковы ваши прогнозы на возрождение духа Еревана?
— Разумеется, я связываю надежды с нашей молодежью — с ее силой духа, воли, бескомпромиссностью и истинной любовью к родному городу. Они не видели нашего Еревана. Может, это и хорошо, и они воссоздадут тот Ереван, о котором нам остается лишь мечтать? Уверен, так и будет. Они будут уважать старших, знать свою историю, почитать тех же великих дудукистов, но не превращать свой город в каменные джунгли. Будут преклоняться перед памятью великих меценатов, Манташева и других, но не ставить в центре города «памятника олигархии», скорее напоминающего грозного короля из мультфильма о Нильсе, нежели добрейшего человека, ярчайшую личность, имевшую огромный вклад в развитие нашей культуры и науки.
Я думаю, дух города и его красота вернутся с отказом от символов, которыми некоторые пытаются завуалировать, забальзамировать ушедший город, — с возрождением истинной красоты и чувства меры! Надо восстанавливать городскую культуру, а не всеми правдами-неправдами стараться «увековечить» в камне или бронзе свою «память».
— Вы автор фонтана «Цовинар с Санасаром и Багдасаром» в Арабкире. Планируете ли новые работы в столице?
— Мне приходилось общаться с руководством мэрии на предмет оживления Северного проспекта. Я предложил построить фонтан «Звартноц» наподобие храма, высеченного из воды, который будет то появляться, то исчезать вместе со струями воды.
Первая моя работа была установлена в Арабкире, это мой выбор, не хотелось вносить сумятицу в ансамбль центра: энергия должна быть распределена правильно, равномерно по всему городу. Увы, мой пример не был заразителен…  Взять тот же памятник Геворгу Чаушу, который многим не нравится. Не скажу, что разделяю это мнение, но одно точно — место выбрано неверно: какое он имеет отношение к площади в Ачапняке? Поставьте на вершину горы, пусть проезжающие рядом склоняют головы перед памятью этого великого мужа. Помните, как памятник Айку был перенесен в Норкский массив — прекрасное, на мой взгляд, решение. Уверен, со временем ереванцы станут активно участвовать в этом процессе, как, скажем, те же флорентийцы, которые не позволили достраивать неоконченную работу Микеланджело в своем городе, а заставили городские власти прислушаться и оставить фасад церкви в исконном виде. Ереванцы тоже должны быть активны, должны доказывать свое право называться ереванцами.
Вторая моя скульптура после проведенного в Шуши симпозиума скульпторов появилась в Карабахе. А в Европе моих работ немало — все же более 20 лет там живу, — во Флоренции, в разных городах Италии, а также в Канаде, США… В целом почти 100 работ. О планах на будущее предпочитаю не говорить — пускай обо мне говорят мои работы.
— Во все времена людям нужны были ориентиры, приоритеты, герои.. Кто для вас сегодня герой нашего времени? На кого должна равняться наша молодежь?
— На меня, на вас, на наших друзей. Мы боимся быть теми, на кого должны равняться те, с кем мы связываем будущее нашей страны. Что может быть страшнее и позорнее? Мы должны иметь столько мужества и смелости, чтобы взять на себя ответственность и стать теми примерами, на которые будут ориентироваться наши дети. Не надо все сваливать на ушедших отцов и дедов, не надо искать причины в прошлом,  ностальгировать. Вот когда мы поймем и наконец станем героями своего времени для нашей же молодежи, тогда все встанет на свои места. Тогда начнется настоящее возрождение!

Рубен Пашинян, «Новое время»

вторник, 12 января 2016 г.

Моисей, Джеки Чан, Арменчик и другие

Смотрел по телевизору Рождество. Сначала наше, потом в России. Слышу свист летящих в меня упреков, но скажу: у них это праздник, у нас же — подобие траурной процедуры. Если оператор на ТВ перепутал бы записи и поставил бы литургию с 24 апреля в день Святого Рождества Христова, прости меня Господи, то вряд ли кто заметил бы подмену. Хорошо, согласен, у нас так принято, литургия, причащение, освящение воды — все прекрасно, жаль только, что о Боге мы вспоминаем от праздников к празднику, точнее, виноват, от траура к трауру. Но это отдельная тема…
Одно точно: грусть стала неким брендом нашей страны, что отчетливо можно наблюдать даже в праздники и в первую очередь на ТВ. Мы народ, первым принявший христианство как государственную религию, отмечаем этот день так грустно, словно нам навязали эту веру, и мы в глубине души все еще язычники. Иначе как объяснить идолопоклонничество плоским «кумирам» в виде плебейских сериалов, серых певичек и певунов, которыми ТВ не гнушаются «кормить» нас, и даже в праздники. А мы с удовольствием питаемся этой тухлятиной.
Закончилась литургия, и что мы видим дальше. Первый канал ощутимо выделялся на фоне тотального убожества в день святого праздника. Мы слушали оперные произведения… несколько часов. Ну хоть что-то, хотя, признаться, звук, картинка и сама идея оперизировать население на протяжении нескольких часов, мягко говоря, несколько спорные. Далее, «Шант» блеснул креативом — трансляция награждения «Грэмми». Видимо, смысл тут настолько глубок, что докопаться до него можно лишь после изрядного возлияния или реинкарнации в образе руководителей этого милого ТВ-канала. Что в общем-то то же самое...
Телеканалы «Арарат» и «Н2» сразу после завершения трансляции из церкви пустили в эфир фильмы о каратэ с Джеки Чаном и другими выдающимися актерами, иначе как с Рождеством ничем, видимо, о руководителей каналов не ассоциирующимися. Блеск! Ну, конечно, освятили воду, причастились — самое время кому-нибудь морду набить. Набить, а затем усладить свой слух полуторачасовым концертом несравненного Арменчика.
О плоских поп-шоу и заезженных кристмас-фильмах на «Дар21», «Армньюз», «Кентрон» и т.д. просто говорить не хочется. Впрочем, «Армения» и некоторое другие каналы остались верными многолетним традициям — фильмы о Христе, Моисее и даже Адаме. Интересно. Жаль, дубляж кошмарный… Как всегда.
Мне как верующему очень интересно было бы узнать, как относится Господь к тому, что происходит у нас, к тому, как мы «весело» отмечаем день Его рождения? Вряд ли Он в восторге.
Почему же нам нравится и спокойнее жить так — грустя, втайне завидуя, питаясь негативом… А может, нам по-настоящему стоит немного сойти с ума? Всем вместе ну хоть немножечко оторваться от стереотипов? Сойти с ума — в хорошем смысле этого слова. Сойти с ума — и он взлетит! Ведь мы талантливая нация. Великая!

P.S. Не совсем по теме, но кто действительно от души повеселился в этом году, так это природа. Сплошной позитив — пушистая, белая, РОЖДЕСТВЕНСКАЯ зима. Так что, думаю, звание главного дизайнера Еревана за праздничное новогоднее украшение города однозначно должно быть присвоено ЗИМЕ!