Подари розу — спаси планету!

     Недавно прочитал о новом московском сервисе на 8 марта, лихо подхваченном уже и у нас, в Армении. Кто не в курсе: за определенную плату даме, обделенной вниманием кавалера, предоставляется огромный букет роз и другие прибамбасы "на подразнить". У заказчицы есть 10 минут, чтоб "отселфиться" на фоне всего этого изобилия и тем самым "отмстить благоверно-неразумному".

      Многие критикуют, похихикивают. А я считаю, идея передовая, перспективная. Бизнес ведь необходимо расширять, и аналогичные услуги можно, даже нужно предоставлять и в других случаях, сферах.

Скажем, забыли вас поздравить на День армии — фирма везет вам гвозди´ки, ящик водки, закусь. За доплату — ордена, медали и боевых друзей. За отдельную — неподдатых. 10 минут на селфи, и все в ажуре.

         Кстати о друзьях, многие частенько забывают о вашем дне рождения. Сервис тут как тут — вуаля: праздничный торт, подарки, друзья опять же, выпивка! 10 минут, и праздник удался. Больше, в общем-то, и не надо. Зачем? Завтра ж с утра на работу. А кому-то уже и с ночи. Работникам того же сервиса, например.

       Ночью заказов, разумеется, больше. Ну тут все понятно: разбитые сердца, забытые дни встреч и первых поцелуев, годовщины - да мало ли за что хочется отомстить ночью...

       Но не стоит ограничиваться личностями — шире надо мыслить. Скажем, не повезло городу с мэром или с главным архитектором, дизайнером — извольте получить! За 10 минут, и даже за 10 дней, правда, сложновато будет восстановить все удачно разворованное и обезображенное в одночасье. Но попробовать все же можно — пускай с доплатой, людям не привыкать, рискнуть стоит. А вдруг и он народу понравится, и народ его полюбит, отпускать не захочет — такое тоже бывает, — а взаимную любовь разрушать грех. Какая ж это будет грандиозная реклама по всему миру той же сервисной, но уже компании!

          Не ровен час население целой страны решит воспользоваться услугами "халиф на час" — "мы недовольны своим правительством, помогите!" И вот он джек-пот! Тут уж надо иметь широкий ассортимент по всем видам правления, разумеется, с разными тарифами. Не берусь прогнозировать, кто за 10 минут обойдется народу дороже: демократы или республиканцы, монархисты или коммунисты, но, уверен, спрос будет большой. Тут главное не размусоливать, имея дело с непосредственным заказчиком — не ровен час дойдёт до голосования, а всем не угодишь. Поэтому: сервис по высшему классу, на 10 минут — радуйтесь, фотографируйтесь с правительством, пойте, гуляйте, а не понравится — можем поменять. И сколько раз захотите. Каждый десятый заказ на новое правительство — за счет нашего холдинга. Кстати, о деньгах. Спросите, когда платить и как? Тут, думаю, велосипеда изобретать не надо — пойдём апробированным путем: 10 минут радости, а оплата потом, перманентно, за время пребывания у власти последнего заказа, выбранных народом его же слуг. Очень удобный тариф: во-первых, платить можно всем чем угодно, деньгами, газом, водой, натурой... Во-вторых, плата будет взиматься с народа без отрыва последнего от производства — слуги сами возьмут все, что им необходимо. Очень удобный тариф! Лонг-плей, по копеечке в месяц, а сколько удовольствия, радости!

          И не важно, будет эта любовь взаимной или нет — тут уж как портфель ляжет. Это вам не букет роз и побрякушка от Тиффани — это воля народа! А она никогда не была и не будет единой: кому-то власти могут со временам разонравится, а кто-то в них так и останется влюбленным, песни им будет петь, танцы танцевать. Таковы правила, таков закон — он же в данном случае желание клиента.

          И вообще — всё это заземленные мысли и горизонты. Выше надо мыслить! Хоть и боязно. Вот, например, не нравится мне эта планета, и вообще жизнь эта...

      А ведь как все хорошо начиналось. Мужчины, дарите женщинам цветы — не доводите планету до катаклизмов!

«БЛОКАДА.АМ» В ЛОНГ-ЛИСТЕ ПРЕМИИ ИМЕНИ ИСКАНДЕРА

     В лонг-лист Международной премии имени Фазиля Искандера вошел армянский сборник «блокада.ам» (редактор-составитель Рубен Пашинян). В основу сборника легли воспоминания о трудных годах блокады Армении 90-х.

«Это сильная и правдивая книга о том, в какой трагической изоляции оказалась Армения, ещё недавно относительно благополучная Советская  республика. Отрезанная от России, окружённая недружественными странами, Армения пережила годы, во многом напоминающие блокаду Ленинграда, хотя это сравнение и звучит по-своему непривычно и парадоксально. Книга открывает российскому читателю неизвестные страницы истории братской страны. В каком-то смысле это уникальный документ о мужестве и способности оставаться людьми в самые трудные времена истории», — отметил номинировавший сборник на соискание премии известный российский поэт, писатель Сергей Мнацаканян. 

Идея создания книги родилась в рамках Литературного фестиваля молодых писателей Армении с легкой руки известного русского писателя Евгения Попова. «Каждый раз, когда он слышал в наших рассказах слово "блокада", удивлялся, не понимал, о чем речь, — рассказывает  составитель сборника журналист и писатель Рубен Пашинян. — После того как мы — будущие соавторы-создатели сборника Елена Шуваева-Петросян, Ованес Азнаурян, Айк Мелконян и ваш покорный слуга — все основательно ему рассказали, показали фотографии тех лет, Евгений Анатольевич предложил нам сделать сборник рассказов-воспоминаний на эту тему. Так началась работа, продлившаяся более двух лет…" 

30 апреля прошлого года в Камерном театре состоялась презентация электронной версии сборника. Он состоит из двух частей: рассказы современных армянских журналистов, писателей, переживших блокаду, и воспоминания руководителей культурных очагов, продолжавших несмотря ни на что функционировать в то неспокойное время. В сборнике рассказы Ашота Газазяна, Рубена Пашиняна, Нелли Мадатян, Ованеса Азнауряна, Гоар Рштуни, Дмитрия Писаренко, Ирины Аброян, Айка Мелконяна, Нарине Карамян, Давид Хачиян и других. Своими воспоминаниями делятся худрук Камерного театра, Ара Ернджакян, худрук и директор Кукольного театра Рубен Бабаян, худрук Русского театра им. Станиславского Александр Григорян, директор созданного именно в годы блокады Музея Параджанова Завен Саркисян, актриса театра им. Параджанова Луиза Габбе, журналист, телеведущий — один из создателей «3 канала» Карен Кочарян, художник Рубен Арутчьян и худрук, главный дирижер Эстрадно-симфонического оркестра Гостелерадио Армении Ерванд Ерзнкян.

 «Сборник пока в электронном виде, он доступен для скачивания в интернете. Мы активно ищем меценатов, которые помогут с публикацией бумажной версии книги, а также с началом работ над следующей частью «блокада.ам», которая будет посвящена блокаде Арцаха… Что касается премии, шансов на ее получение не так уж и много, иллюзий мы не питаем, но сам факт, что книгу прочитает большее количество людей, аудитория выйдет наконец за "армянский периметр" — дорого стоит!» — отметили авторы проекта.

Короткий список номинантов премии будет оглашен в июне, в городе Сухуми, на родине Фазиля Искандера. Вручение премии состоится в сентябре в день города, в Москве. В жюри и оргкомитет премии входят известные писатели, члены Русского ПЕН-центра. Премия уже привлекла пристальное внимание писателей и читателей, как в России, так и за рубежом. 

Фильм “Землетрясение”: внутриармянские разборки

В ноябре в Ереване состоялась долгожданная премьера фильма Сарика Андреасяна «Землетрясение». О плюсах или минусах этой картины можно говорить, рассуждать, дискутировать, а можно и не делать этого вовсе. Но то, что это первый художественный фильм о страшной трагедии, постигшей Армению 28 лет назад, такого масштаба — факт неоспоримый. 

Почему за столько времени молчания фильм, снятый по инициативе наших соотечественников из России и поднявший столь больную тему для Армении, вызвал довольно неоднозначный резонанс? С одной стороны, бум, овации, более 12000 отзывов — в каждом из которых благодарность создателям фильма, чувства, потрясение. С другой — второй лагерь «дружащих против фильма» некоторых армянских режиссеров и не только, упреки, непонятное подсчитывание ляпов и даже бойкотирование просмотра фильма с «обоснованной патриотической» мотивацией типа «такой футбол нам не нужен: там герои русские, а армяне — мародеры». В этой связи вспоминается старый анекдот: «Фигня этот ваш Паваротти!» — «А когда вы слушали Паваротти?» — «А никогда! Мне Рабинович напел». Так чем объяснить такое отношение к картине — элементарная зависть несостоявшихся единиц? Неблагодарность? Недальновидность? Ведь слепому ясно, что в фразе “все картины Пикассо — мазня” о Пикассо не сказано ни слова, зато об авторе выражения — всё. Об отношении к происходящему, об отношении к критике: здоровой и не очень, о будущем продвижении фильма, о творческих планах и о многом другом беседуем с самим режиссером картины Сариком АНДРЕАСЯНОМ. 

— Решив обратиться к столь болезненной теме, вы предполагали подобный резонанс?

— Признаться, и да, и нет. Мы были уверены, что этот фильм найдет отклик не только в сердцах наших соотечественников, но и среди тех, для кого, выясняется, спитакское землетрясение стало своего рода открытием. Мой народ, армянский народ, — в целом очень благодарный. 99% отзывов — слова благодарности, от которых даже у меня наворачиваются слезы, и этот поток писем не останавливается… Пишут лично нам, пишут в интернете… Практически на всех показах аншлаги… Но есть и этот самый, назовем условно, один процент пытающихся что-то углядеть, за что-то «пожурить». На мой взгляд, они выглядят довольно глупо, хотя бы потому что на данный момент они одни против миллионов, исходя даже из сухой статистики. Пускай это прозвучит несколько громко, но фильм уже в истории, желают они или нет, — хотя бы в силу того, что первый, и вызвал такой обширный резонанс. Признаться, пару раз я попытался прочитать критические статьи в адрес фильма, но сразу понял, что это пишут не зрители, а какие-то весьма сомнительные персонажи. Для меня важнее реакция аудитории, важнее, что люди в зале плачут, аплодируют, выходят молча… Я не снимаю кино для критиков, кинематографистов — я снимаю кино для зрителей! У меня очень хороший контакт с ними, я их чувствую. А мнение, извините, узколобых «профессионалов» мне неинтересно — если б я отталкивался всегда от их мнения, то был бы безработным. И вообще, мне не совсем понятно, что означает профессиональная критика. Могут быть прекрасные отзывы, но какой-то фильм мне может не понравиться, и это не означает, что мое субъективное мнение будет основополагающим. Это мнение, хоть и считающей себя профессиональной, но единицы на фоне большинства аудитории, имеющей обратное мнение. Возможно, этим кинематографистам тоже хотелось обратиться к этой теме, но не хватило возможностей, оттуда и непринятие того, что сделал кто-то другой и не так, как видят они. Но это опять же их частное мнение — профи они или простые зрители.

— А как же бойкотирование просмотра фильма?

— Это позиция русофобов. Мне не о чем с ними разговаривать. Я армянин, но не меньше люблю и Россию, я прорусский человек и очень благодарен как своей стране Армении, так и России. Можно сказать, я вообще фанат всего постсоветского пространства. Много где я побывал в мире, но нет на свете лучше места, чем Армения и Россия — говорю абсолютно честно! И именно момент братства, любви, поддержки в первую очередь нашел свое отражение в нашем фильме: когда вся страна, весь СССР, а потом и весь мир протянули руку братской помощи пострадавшей Армении: первыми подоспели грузинские врачи, потом Россия, потом остальные. Причем не будем забывать, что 15% населения того же Ленинакана составляли в тот момент русские, и присутствие в картине людей этой национальности, их потери, их горе — не меньшие, чем у всех пострадавших в катастрофе. И в этой связи мне очень неприятно, что есть люди в Армении, которые, «проанализировав» зачастую неувиденный ими фильм, пытаются мне сказать что-то плохое про русского человека. Когда на одной из пресс-конференций меня спросили «почему в фильме есть русские?», мне просто стало стыдно за спрашивающего, за его неосведомленность и неадекватную предвзятость… Почему никто из них не вспоминает, кто одним из первых приехал в разрушенные Ленинакан, Спитак, Кировакан? Рыжков! Сколько хорошего он сделал, скольким помог! Как помогла Россия и как продолжает помогать до сих пор!

— Многим не понравился в фильме элемент присутствия мародеров…

— А почему избегать этой темы? Да, были мародеры: и армянские, и приезжие. Все было. И в нашем фильме это показано весьма нежно и скромно. Потому что те истории, которые рассказывали нам очевидцы — реальные истории! — были просто ужасающие. А всякого рода претензии на предмет присутствия в фильме русских, потом — мародеров, это чистейшей воды провокация, попытка разжигания розни. Даже стыдно об этом говорить…

— Ну и, как говорится, «знаешь как лучше — сделай сам». А каково было участие Армении в создании фильма?

— Если говорить о деньгах — весьма незначительное. Порядка 1-2% от всего бюджета картины. В основном это частные инвестиции, деньги кинокомпании «МарсМедиа» и Российского фонда кино. Но неоценимым для всех нас было и отношение губернатора, и помощь полиции, и отношение простых людей, каждый из которых пытался быть сопричастным, оказать помощь в создании картины. Отдельно хочется отметить наших армянских коллег, друзей: Гранта Тохатяна — низкий ему поклон, Рубена Джагиняна и компании «ШАРМ», Микаэла Погосяна… Всем армянским друзьям — огромное спасибо!

— А как же Национальный киноцентр?

— Он вписан в титры — мы у них арендовали некоторую технику.

— Недавно началось довольно неприятное «заваливание» рейтингов, выставление «единиц» картине на сайте Кинопоиск.ру. Чем это объясняется?

— Это уже никак не связано с самим землетрясением, с Арменией — это отношение хейтерской молодежи к российскому кино в целом. Здесь аудитория от 18 до 23 лет считает, что все российское — плохое. Такая прозападная молодежь. Это своего рода антикультура, собираются на каком-то форуме, сайте, планируют «топить» кого-то, и в случае голосования 2-3 тысяч человек достаточно, чтобы серьезно «загасить» оценки любому фильма. В Армении этого не ощущается, но в России — весьма больная тема для режиссеров. Просто опускаются уже руки воевать с поколением, воспитанным каналам MTV и американскими журналами, открыто пропагандирующими ненависть к стране.

— Об успешности фильма говорят кассовые сборы. Какова статистика на данный момент?

— Около 2,2 млн долларов и, думаю, фильм соберет еще миллион-полтора. Итого, фильм, стоящий 3 миллиона долларов, как минимум окупится. В этой связи хочется заметить братии «патриотов-кинокритиков», что мы не ставили цели заработать на этом фильме, это не бизнес-проект. За три миллиона я могу снять блокбастер типа «Защитников» и иметь куда более серьезную в финансовом плане отдачу. Для нас была недопустима сама мысль заработка на ТАКОЙ теме, как землетрясение, унесшем жизни десятков тысяч людей, тем более — наших соотечественников. Можно сказать, проект «Землетрясение» — своего рода благотворительность. Это фильм про армянскую трагедию, про армянский народ, про Советский Союз, про взаимопомощь, человечность. Люди пишут, «простите, мы ничего не знали о произошедшем — теперь знаем, какой вы великий народ». Это самое важное: люди узнают о том, через что мы прошли! Поэтому нельзя мыслить исключительно категорией Армении, точнее, 2-3 кинематографистов. Кино в данном случае — это глобальный пиар страны.

— И все же горчинка осталась и повлияет на твой дальнейший выбор темы или возможен возврат к армянской тематике в твоем творчестве?

— У меня, признаться, фильмы запланированы на несколько лет вперед, и ближайшие года два, понятное дело, «отведены» под коммерческое кино: это и голливудский проект, и «Защитники-2», и «Бременские музыканты»… Но вот года через три, думаю, я вернусь к армянской теме. Меня всегда интересовали и история Тиграна Великого, и эпос “Давид Сасунский”, и 40 дней Муса-Дага, и много другое, на основе чего, я считаю, можно и нужно делать мощные прекрасные фильмы!

— Не так давно фильм был выдвинут на «Оскар», но не прошел отбора, так как был признан российским проектом, а не той страны, которая подавала заявку. Если, как вы сказали, деньги российские, то, выходит, «Оскар» не так уж и ошибся?..

— Да, фильм не прошел на «документальном уровне». По регламенту «Оскар» прав — творческий контроль над фильмом должны осуществлять граждане той страны, от которой он подается. Мы просто неправильно заполнили заявку — рядом с армянскими фамилиями надо было указать гражданство не только России, но и Армении. В итоге из 20 создателей фильма 13 «оказались» русскими, в то время как больше половины составляли армяне. Я не следил за процессом подачи заявки от Армении, но по идее человек, непосредственно занимавшийся этим, думаю, должен быть уволен.

— И тем не менее фильм продолжает свое триумфальное шествие и даже попал в лонг-лист «Золотого Глобуса». Каковы ожидания и что будет дальше?

— Ну на предмет «Глобуса» особенных иллюзий не питаю — ведь так уж повелось, что «Глобус» - это репетиция перед «Оскаром», так что в нашем случае, а также учитывая очень серьезных и мощных «сопер-ников», надежд, в общем-то, ника-ких. Вряд ли фильм пройдет в луч-шую пятерку.

Я не знаю точно, что ожидает наш фильм — скорее всего, будет примерно так, как я сказал выше: премьеры, сборы… Но одно радует особенно, и на это хотелось бы обратить внимание некоторых «благодарных» армянских коллег, критикующих картину: не прошел фильм в пятерку, но попал в топ-40 — из тысячи фильмов, а это уже большая победа. И не только моя, а армянского кино! Ни один армянский фильм не имел ранее таких кассовых сборов, не «заходил так далеко», как наше «Землетрясение» — огромный труд проделан, два года мы пиарим фильм, а по сути — свой народ. И этим достижением, дорогие коллеги, мы открыли дорогу для всех армянских кинематографистов — открыли, в принципе, дорогу армянскому контенту! И не понимать этого, отмахиваясь псевдопатриотическими доводами, означает как минимум обнаруживать свою высокопрофессиональную близорукость.

Рубен Пашинян, «Новое время»

"Большой вам русский шноракалутюн*!"

79 лет... страшные болезни, до этого 15 дней комы, опухоль, обмороки...

79 лет... и 3 часа замеча-тельного концерта с исполнением песен советских армянских компози-торов в Большом зале ереванской филармонии. "Большой вам русский шноракалутюн!" — так народный артист СССР Иосиф Кобзон завершил концерт, организованный по иници-ативе первой леди Армении Риты Саргсян, и за время которого ни разу даже не присел — лишь "отпустил" зрителей на 10-минутный антракт...

79 лет... "Я очень рад, что в Армении у меня много друзей, что много друзей армян во всем мире. Особенно горжусь званием кавалера ордена Святого Месропа первой степени и тем, что являюсь почетным гражданином Спитака, куда приехал сразу после землетрясения". Накануне годовщины трагедии 1988 года, певец еще раз вспомнил о том, сколько человеческих жизней унесла эта трагедия. В его исполнении прозвучала также песня «Боль моя, Армения!» — та самая, которую он спел впервые 28 лет назад в разрушенном Спитаке… А сегодня вместе с бывшим мэром Спитака Мурадяном Кобзон, как он отметил, "борется за то, чтобы построить там часовню".

79 лет... "Сегодня мы вместе с Ритой Александровной побывали в обновленном Гематологическом центре, где неизлечимые болезни делают детей взрослыми, а врачи делают все для их выздоровления. Меня там очень приятно удивила одна девочка, которую я сейчас  с радостью приглашаю на эту сцену", — сказал Кобзон. Девочка Ани из нового Центра исполнила песню со сцены Большого зала филармонии лично по просьбе "виновника" мероприятия. Надо заметить, микрофон во время всего ее выступления держал ни кто иной, как сам Иосиф Кобзон. "Я хочу, чтобы мы все пожелали ей здоровья", — сказал он. Вся выручка от концерта будет направлена в благотворительный фонд "Подари жизнь", который под покровительством первой леди занимается лечением детей больных раком.

79 лет … Перед исполнением песни Вано Мурадели, Кобзон поинтересовался у зрителей, знают ли они, что настоящая фамилия Вано Ильича — Мурадян? В ответ зал ответил не только дружным «да», но и предложил самому Кобзону стать армянином. "Ну тогда уже Кобзян…" — пошутил певец. 

79 лет... «Мне бы очень хотелось представить эту же программу в сопровождении симфонического оркестра и в Ереване, и в Москве, особенно — для молодежи, напомнить о творческом наследии прекрасных армянских композиторов, а кого-то, возможно, и только-только познакомить с ним…" Потом с улыбкой добавил: "Но тут уж, как писал Лев Толстой в своем дневнике, "ебж", что означает "если буду жив"... "

Крепкого вам здоровья, Иосиф Давыдович, и до новых встреч — в первую очередь, на юбилейном концерте в Ереване!

*"шноракалутюн" – по арм. "спасибо"

«Надо быть героем в мелочах!»

       Встреча с этим замечательным российским актером, певцом и музыкантом произошла совершенно случайно — в фойе одной из ереванских гостиниц. Приехал он сюда не на гастроли, концерт или премьеру фильма, а просто, не афишируя, с женой и ребенком, посмотреть, познакомиться со страной, о которой много слышал, но, увы, никогда не бывал прежде. Наш сегодняшний гость — заслуженный артист России Евгений ДЯТЛОВ.

    — На меня произвело очень сильное впечатление все, что я успел увидеть в Армении, хоть и, конечно, одного дня очень мало. Особенно мне понравился Каскад — и сам комплекс, и представленные экспонаты, и архитектура зданий вокруг… Но отдельно хотелось бы отметить встречу с памятником Арно Бабаджаняну. Так уж получилось, что в первый же день мы вышли погулять и дошли до площади Свободы, где стоит этот замечательный, на мой взгляд, памятник. Признаться, я был несколько удивлен, узнав, что мнения на предмет памятника в Армении неоднозначные. По-моему, прекрасный памятник! Я даже пожалел, что нет такой точки, с которой можно посмотреть на него сверху и увидеть большой скрипичный ключ, а из него как бы «вырастает», звучит музыка в виде морских волн. И эти волны превращаются в человека, которого они «разбрасывают» по этой музыкальной глади — руки, пальцы, вздернутое к небу вдохновенное лицо… И даже рука в виде волны, и это «кипение» океана музыки, и она как бы распинает человека, превращая его в символ вдохновения… Просто шикарно — образность максимальная!

Также на меня произвел большое впечатление Хор Вирап, где томился св.Григорий Просветитель. И об этом, и об Арташате, на территории которого находилась темница, и о царе Артавазде, который считается основателем армянского театра, и об истории страны в целом нам с любовью рассказывали наши армянские друзья Србуи и Гор. За что им огромное спасибо! Казалось, нет вопросов об Армении (и не только), на которые они бы не знали ответа. И это же касается всех, с кем нам довелось пообщаться — прекрасно, что люди так чтят и знают историю своего народа. Народа-мученика, народа-воина, народа-победителя!

Мы как студенты ходили за нашими гидами, задавали вопросы, внимательно слушали. И вот уж скоро возвращаться домой, но мы непременно заново все это просмотрим в книгах, интернете. Культура страны, история Армении очень богаты — уверен, нам предстоит открыть для себя еще очень много интересного!

— Вы служите в театре, выступаете с сольными концертами, снимаетесь в разных телепроектах, а с 2015 года — и в программе «Точь-в-точь». В чем был «актерский соблазн» участия в этом проекте?

— Соблазн, если это можно так назвать, был в первую очередь в формате. В разнице между тем, что надо было сделать, и банальной пародией. В пародии, как правило, образ получается чуть ниже самого исполнителя. В «Точь-в-точь» пред-стояло взять столь серьезные план-ки, настолько погрузиться, а затем дотянуться до образа, что о «паро-дировании» и речи не могло быть. Тем более что для меня это были люди, на творчестве которых я вырос, к которым тянулся… И вот ты погружаешься в образ, в этот объем, и даже если не знаешь каких-то фактических данных, твое вообра-жение начинает его достраивать. Ты перевоплощаешься, становишься и, наконец, по-новому порой открываешь этого человека. И при такой скрупулезной работе начинаешь понимать — черт возьми, вот так надо вообще работать над ролью! Не может быть твой персонаж глупее тебя — иначе ты начинаешь пародировать, в общем-то, человеческую сущность.

Но и пародия пародии рознь. Одно дело жалкое, порой неуважительное, «недотянутое» и недоработанное изображение на потребу публике, а другое — когда человек, сам изначально будучи величиной, подмечает какие-то черты, нюансы и в формате дружеского шаржа, сатиры показывает этот образ. Вспомним Ираклия Андроникова — он просто как бы брал увеличительное стекло и через него представлял некую Величину, одновременно преклоняясь перед мощью и талантом этого человека. Он просто становился неким очевидцем, который рассказывает нам о каких-то планетах…

Увы, зачастую мы сталкиваемся в разных постановках, по большей части в опереттах, с процессом «быстрого подхода к перевоплощению», где персонаж становится как бы глупее актера, хотя последний-то сам понимает, что он лучше, просто показывает нам некого дурачка — влюбленного дурачка, или жадного дурачка, или злобного, или ревнивого… но все время какого-то дурачка. Если мы видим дурачка — значит мы выше его. Но такой персонаж меня, зрителя, ничему не научит, ни на что не вдохновит, не заставит ему сопереживать. Единственное, я могу посмеяться и, слава Богу, успокоиться, что я-то получше. Актер тщетно «тянется» к чужому уровню, а когда этого не получается, разумеется, возникает чувство заниженной самооценки. И тогда чтобы победить — и персонаж, и себя — пытается сделать его ниже. А это недопустимо! Ведь твой герой — вершина, а ты лишь инструмент, через который зритель может проникнуть в истинную сущность персонажа. И только тогда открываются все детали, все истинные свойства характера, выписанные автором, всё, чем пришлось пожертвовать этому человеку и что преодолеть, чтобы стать таким. Вот это и многое другое я для себя, можно сказать, открыл в работе над образами по-настоящему великих людей в проекте «Точь-в-точь»...

— Сегодня не только на ТВ, но и в кино, и в театре стали снова возвращаться к образу героя нашего времени. И не потому что героев не было, а потому что, видимо, стали осознавать всю важность этого фактора. Герои есть и поныне…

— Вот посмотрите, обратимся к личности вашего соотечественника, известного спортсмена и Человека Шаварша Карапетяна — он, сам того не ведая, одним лишь своим поступком реально попал в список, не побоюсь сказать, мифических героев. И это не выдуманный персонаж, а реальный человек, герой!

Но вместе с этим сегодня мы свидетели некой демифологизации и каких-то непонятных «разоблачений» — мол, этот в действительности был такой, а тот — сякой. Но ведь внутри любого мифа есть и остается ядро — фактор человеческого поступка. Или человеческой жизни — как поступка! Вместо этого порой слышим, что человек, не давший взорвать плотину и спасший человеческие жизни, был на самом деле алкоголиком или хулиганом. И все это тщательно затем перемалывается… Не надо мифологизировать или демифологизировать кого-то. Герой — это человек, оказавшийся в нужном месте в нужное время и сделавший то, что он обязан был сделать. Чем не герой старик-пенсионер, несмотря ни на что, продолжавший расчищать взлетную полосу в давно заброшенном аэропорте, но тем самым в день, когда самолет мог потерпеть крушение, реально спасший сотни жизней этой самой резервной полосой? Моя мама говорила: «Женя, на амбразуру может упасть и идиот — ты должен быть героем в мелочах!»

Мы научились идеально расписывать день, планировать, чтобы все успеть. А ведь героизм «в мелочах» — это, казалось бы, так просто: чтобы жена не почувствовала, что она другого сорта, чтобы дети не почувствовали, что они не были любимы в этот день, чтобы родители не ощущали себя забытыми…  Как все успеть? А ведь если будет героизм в мелочах, возможно, и не понадобится большего геройства. Как правило, героизм одних — результат разгильдяйства, равнодушия или, того хуже, преднамеренного вреда других.

Вот пока что мы не вышли на тот уровень, чтоб у нас в искусстве этот героизм в мелочах был подробно освещен. Искусство — зона конфликта, но мы еще не дошли до того, чтобы показывать конфликт с самим собой. А герои, вы правы, есть и поныне…

Рубен Пашинян, «Новое время»

“В Армении очень приличное документальное кино, а с игровым есть проблемы”

«У меня всегда очень хорошие впечатления от фестиваля «Золотой абрикос» — это мой самый любимый кинофестиваль. Я приезжаю домой и целый год его вспоминаю”, — говорит замглавного редактора портала Кино-театр.ру, секретарь Российской Гильдии неигрового кино и телевидения, пресс-секретарь фестиваля «Артдокфест» Екатерина ВИЗГАЛОВА.

— Мне всегда нравился подход организаторов к программированию. Во-первых, сама программа мощная, всегда есть, что посмотреть, но при этом все так грамотно распределено, да и общая атмосфера, видимо, такая, что ты здесь смотришь и работаешь только в удовольствие, нет этой сумасшедшей гонки, как на других крупных смотрах: как бы попасть в зал, как успеть посмотреть, что же, что же выбрать? Здесь все такие полурас- слабленные, и мне нигде так легко не пишется, как в Ереване.

— Были ли явные недоработки на нынешнем фестивале?

— Да. Они каждый год одинаковые, и я уже научилась воспринимать их как данность. Они тоже, наверное, от полурасслабленности. Если на представлении фильма обговаривается, что после просмотра будет обсуждение, то необходимо, чтобы микрофон к концу показа работал. А когда бегают шесть юношей и 40 минут (все время обсуждения) кому-то не могут дозвониться, пока режиссер надрывается — это, конечно, безобразие. Или когда на ретроспективе короткометражных фильмов запускают какой-то фильм повторно, ты выбегаешь и видишь совершенно пустой холл — некому сказать даже... С другой стороны, я сама работаю на фестивале документального кино в Москве, у нас тоже бывают накладки, ошибки в расписании, какие-то проблемы безумные.

— Как вам открытие фестиваля?

— Честно говоря, я на него не ходила. Хотя об этом, наверное, нельзя говорить. Просто меня сразу увезли в деревню, в Таширский район, и я впервые за пять лет посмотрела, как живут деревенские армяне. Это было важнее, чем церемония открытия. Они везде примерно одинаковые ведь: красные дорожки, гости, улыбки, музыка. В Москве я тоже не хожу на открытие. Я вообще не тусовщица.

— Какие работы вообще хотели бы отметить?

— Я очень рада, что мне удалось посмотреть почти все награжденные фильмы. Конечно, мне понравился победитель документального конкурса «Напротив левого берега» Григорьева, понравился «Бессмертный», иранский фильм, получивший Серебряный абрикос. В документальном конкурсе понравились «Олмо и чайка», «Хомо сапиенс», «Самир в пыли». В игровом прекрасный санденовский фильм «Земля просветленных» про Афганистан, «Амама» на баскском языке, «Инсайт» наш российский люблю. «Тони Эрдмана» не стала смотреть, я не очень виртуозно владею английским, и боялась пропустить нюансы, так что досмотрю в прокате у нас, он скоро выходит.

— А как вам картины армянских кинематографистов?

— Мне кажется, в Армении приличное документальное кино, а вот с игровым есть ощутимые проблемы. Вероятно, оттого, что большие формы и большие деньги тянут за собой высокий штиль и серьезную тематику, а кино — это просто способ спокойно рассказывать истории. Просто на обыкновенные истории денег никто не даст, вот и снимают только что-то претенциозное. Но вообще я не очень большой специалист в армянском кино.

— Что изменилось в Ереване за время вашего отсутствия?

— Ереван — живой город, тем мне и дорог. Я в нем чувствую себя свободной и даже лучше, чем в Европе, потому что нет языкового барьера. И даже в компании, где все абсолютно говорят на армянском, мне очень комфортно, и я даже прошу специально для меня ничего не переводить. По интонации понимаю, что все хорошо. Хотя все равно переходят на русский, а если еще иностранцы рядом, то на английский, французский, все очень легко общаются здесь. В Ереван я в последнее время зачастила: приезжала весной, теперь летом, может быть, на Новый год тоже приеду… Поэтому что изменилось — не могу сказать. Живой город! Всегда не хочется, чтобы менялось то, что любишь. Но хотелось бы, чтобы у моих друзей были бы возможности тут жить спокойно и работать, чтобы у них все получалось.

— Ваши впечатления о деятельности в рамках армяно-турецкой киноплатформы?

— Я испытываю большую признательность к программистам фестиваля, которые каждый год вводят в программу хотя бы один турецкий фильм и привозят оттуда хотя бы одного режиссера. Мне кажется, вот это одно вообще стоит всего фестиваля целиком: показать, что в этом гигантском поле отчуждения существуют пусть единичные, но точки соприкосновения, и они находятся в культурном поле.

— А что скажете о развитии армяно-российского кино?

— Вот, вы говорили про армяно-турецкую платформу, да? Я бы не сказала как раз, что там есть какая-то мощная платформа. А вот между Россией и Арменией она есть. Ее бы только отремонтировать и использовать не только так, что армяне приезжают у нас снимать и становятся российскими режиссерами, а и в обратную сторону. Школы какие-то делать выездные, потому что у нас есть люди, которые могли бы поделиться опытом, поучить другим методам работы, ну и самим поучиться чему-то. Армения маленькая, но очень киногеничная, здесь можно снимать истории человеческие, без политики, без пафоса. Было бы круто провести тут проект «Код города», потому что тут очень много талантливой молодежи, и кино могло бы получиться преотличное. Я верю, что просвещение всех спасет. Образование, любознательность. У нас те же самые проблемы в кино, что и здесь — все уходят в сериалы, денег нет, авторские фильмы не собирают зрителей… Зато стали появляться хорошие сериалы — все режиссеры метнулись туда, в телек.

Но все равно хотелось бы совместных проектов. Мы способны обогатить друг друга. Даже пусть при этом потеряются национальные какие-то штуки, Бог с ними. Пусть рождаются интернациональные дети-фильмы, я за это.

— В этом году специальным гостем была актриса Жаклин Биссет? А кого бы вы хотели увидеть на будущем фестивале?

— Я в этом году открыла для себя Жилника. Вот просто пошла и посмотрела все его фильмы, которые были здесь. И если бы не «Золотой абрикос», неизвестно, когда бы узнала. А он просто потрясающий режиссер. Я это поняла сразу, еще до того, как он, будучи председателем жюри документального конкурса, присудил первый приз моему другу Евгению Григорьеву. Вот такие звезды мне нужны. Всегда приятно узнавать что-то новое. А актеры и светские персоны — они украшают фестиваль, наверное, но если никто не приедет, для меня это вообще не будет трагедией.

©Рубен Пашинян, «Новое время»

«Армения красива, уникальна, но особенно меня потряс Нораванк…»

Несколько десятков выпусков передачи российской «Хочу знать» было посвящено Армении, армянской истории и армянским традициям. Автором более тридцати из них является популярный телеведущий, журналист и писатель Борис Бурда, остальные снял лично автор программы, известный российский теле-ведущий, теле- и кинопродюсер — наш сегодняшний гость — Михаил ШИРВИНДТ.

— С вашей легкой руки возрос интерес к Армении, к примеру, практически все туристы мечтают посетить Татевский монастырь, столь красиво и профес- сионально представленный в одном из ваших выпусков. А каковы были лично ваши ощущения от посещения Армении?

— Ну, начнем с того, что мы с Бурдой в разное время были в Армении, и его вклад в освещение Армении не менее серьезен. О его ощущениях сказать не могу, а мои — самые прекрасные! Я не был в Армении страшно сказать сколько лет, но сейчас она произвела на меня потрясающее впечатление, изменилась. Ереван стал очень уютным, комфортным городом.

Проводить аналогии между той Арменией и нынешней довольно сложно: все, что я видел, очень нравилось, радовало. Мы ездили, снимали самые интересные привлекательные туристические места, и все было красиво, уютно, вкусно и дружелюбно. Это главный знак, главное впечатление, которое осталось. А огрехов я не искал, потому и не увидел.

— А есть место, которое особо запало в душу?

— Все достопримечательности интересны, уникальны. Но меня потряс красавец Нораванк на вершине горы. Потряс своей мощью, статностью и в то же время нетрадиционностью, некой даже наивностью изображения святых. Также памятна история о том, как в церковь пришла как-то девушка в неподобающем виде - шортах и футболке, и священник сделал ей замечание, но та, пропустив слова мимо ушей, уверенно зашла в притвор церкви, и буквально через минуту в ужасе выбежала оттуда. Оказывается, подняв глаза к потолку, она ясно увидела на потолке проступившие черты лика Христова. Мы тоже видели этот лик, и это изображение нашло место в одном из наших выпусков.

— Как вы воспринимаете присутствие армян в российском телепространстве? С кем сотрудничаете?

— Начнем с того, что во мне идеально замешано две национальности: стопроцентно русская и стопроцентно еврейская. Это дает мне возможность с иронией относиться и к тем, и к другим. Последние гонения Сталина были на безродных космополитов. Вот я безродный космополит, и для меня не существует разделения на национальности, а есть разделения на людей. Мне совершенно не важно, какой нацпринадлежности человек — никогда национальность не определяет его отрицательных или положительных генов, предрасположенностей. Я знаю армян, которые активно участвуют в пропагандистском мире, выступают по СМИ, словом, делают то, что мне неприятно. Но есть и те, которые выступают против них. Так что был бы человек хороший, и совсем не важно, какой он национальности.

…У меня есть друзья как армяне, так и азербайджанцы, — причем и в их странах, и в России. Это нормальные, цивилизованные люди. А нормальность подразумевает здравый смысл, ум, нестадность. А люди, подверженные стадным инстинктам, мне неинтересны… Мы живем в страшное время: народы сбиваются лбами, людей настраивают друг против друга — украинцы, турки, египтяне, — и народ, привыкший за столько лет к тоталитарному режиму, пардон, как баран начинает не любить какую-то нацию. Среди моих друзей таких людей нет. Поэтому если мы говорим о цивилизованности, что подразумевает наличие не только спинного, но и головного мозга, — то среди этих людей нет и не может быть национальной розни, к какой бы нации они ни относились.

…Мы часто ходим с друзьями в один ресторан на Никитской, чтобы слушать дудук. И там уже знают, что с нашим приходом вся это попсово-ресторанная чушь должна замолкнуть, и должен звучать наш любимый дудук. Чарующая музыка…

— Сегодня много говорят о важности «интеграции культур», создаются совместные организации, фонды… Как вы к этому относитесь?

— Никак. Потому что опять же это все, на мой взгляд, искусственно, запротоколировано и не имеет никакого отношения к реальности. Есть объективное проникновение культур, которое преодолеет все стены и… любые, еще лучше, не стены. Я часто летаю, и когда стюардесса в самолете сообщает, что этот год, к примеру, объявлен годом литературы в России, хочется просто заткнуть уши, чтобы не слышать этой ахинеи! Кем объявлен? На каком основании? Чушь. Почему во всем мире такого не существует? Да потому что если какой-то объект культуры хорош, он моментально становится мировым достоянием. А у нас — что в советское время, что сейчас — эти объекты навязывают. И получается унылая картина…

— Какие у вас творческие планы и когда ожидается следующее посещение Армении?

— На предмет телевидения никаких планов нет: мне настолько омерзительно, что там сегодня происходит, что в ближайшее время я там не окажусь ни в каком качестве, хоть мне и активно предлагают. Что касается приезда в Армению, просто как человек всегда буду рад снова посетить эту прекрасную страну. Я недавно открыл кафе, правда, с еврейским уклоном, так что, почему бы не поехать, как говорится, по обмену опытом: мне очень нравится ваша кухня, у вас все очень вкусно. Так что весьма вероятно, приеду…

— Ну и напоследок ваше новогоднее пожелание…

— Сейчас одно пожелание — чтобы все успокоились, и покой, наконец, пришел в дома, в сердца наши — нормальных, хороших людей, не подверженных всему этому кошмару.

Рубен Пашинян, "Новое время"

«Оставьте уже в покое этот гранат — посмотрите на мир своими глазами!..»

В «Доме Москвы» состоялась ереванская премьера фильма «72 ча- са», автором сценария которого является наша соотечественница и сего- дняшний гость — писа- тель, драматург Ануш ВАРДАНЯН.

— Расскажите, по- жалуйста, о фильме. Как родилась идея его созда- ния и почему премьерный показ фильма о ВОВ сос- тоялся именно в Ереване?

— Начну с конца. Я сейчас проживаю в России, но армянские корни перма- нентно не дают покоя, и я часто приезжаю в город, где проучилась в школе им. Камо, получила прекрасное образование, в страну, с которой у меня очень много общего. Да, часть меня, и важная часть, русская, поскольку я пишу на этом языке, живу в этой стране, но другая часть — армянская! — всегда здесь. И я часто приезжаю «к себе в гости»…

Вот и на этот раз я приехала, и родилось желание показать фильм… дома. Я горжусь этой работой. Это история подполья, организованного в оккупированном немцами городе, причем группа возникла намного раньше небезызвестной «Молодой гвардии». И если в романе Фадеева не всё соответствует истине, то история нашего фильма абсолютно действительна. Не секрет, что Арм. ССР, будучи наименьшей республикой территориально, дала в ВОВ наибольшее количество героев, и этот фильм просто необходимо было показать именно здесь!

Но что меня поразило при знакомстве с документами в ходе создания сценария, это то, что в первый же день оккупации из маленького городка Людиново сотни людей перешли на сторону немцев. Это ж как лютовало НКВД, что столько людей добровольно решили противостоять большевистскому строю? Вот и главный палач Пронин мстит за репрессированного отца-священнослужителя. Его блистательно сыграли два актера: в молодости и в возрасте. Причем молодой актер Дмитрий Лабуш сыграл так, что невольно вызывал симпатию зрителя — даже пришлось его немного «притушить» на монтаже. Кстати, это дебютная продюсерская работа в кино популярного певца, композитора и просто замечательного человека Николая Расторгуева.

— Вы автор романа «Мой папа сапожник и Дон Корлеоне» об армянской семье. Расскажите, пожалуйста, об этом…

— Когда-то мне в Армении рассказывали о сапожнике, внезапно полюбившем Дона Корлеоне из романа Марио Пьюзо «Крестный отец» — единственной прочтенной им книги. Он впечатлился Доном, и это перевернуло его жизнь. Этот образ запал мне в душу. Ничего другого я об условном прототипе не знала, да и ни к чему. Но буквально все знала о своих вымышленных героях, будто их вместе с женами, детьми и домашними животными поместили мне в голову. Но текст написан от лица юноши, сына сапожника, у которого нет имени. Его «я» тонет в рассказе об отце, которого зовут Хачик. Даже выбор имени апеллирует к расхожему и устойчивому стереотипу — кавказец, значит «хачик». А меж тем «хач» по-армянски, как вы знаете, крест, а Хачатур — несущий крест, креститель. Он сапожник — самая расхожая профессия для армянина в глазах русских соседей. Вот хотелось как-то «поплясать» вокруг всех этих штампов. В некотором смысле рассказчик просто «сын своего отца», как, собственно, каждый сын, который может и не знать, кем был его папаша…

— Насколько автобиографичен текст, даже с учетом того, что повествование идет от лица юноши?

— Сложно ответить. Есть немало общего в деталях, в чертах и подсмотренных характерах людей, нюансах их поведения, которых я действительно встречала. Но есть и разница: я — единственная дочь дважды разведенных родителей, а мои герои — крепкая, сплоченная семья. Мой отец — архитектор, мама — бухгалтер. Они стопроцентные горожане. Отец и мать в романе — деревенские жители, ставшие горожанами по прихоти случая. Но «Сапожок» реален. Как реальна деревня, которую я описываю, Тавуш — родина моей любимой бабушки. Как реальны отношения бабки и деда, это тоже они — мои любимые дед и бабка… Этот роман о длинной дороге «от одного солнца к другому»: от армянского через русское — к калифорнийскому. Я написала его, только потому что хотела понять, кто я. Иногда в разговоре с сыном говорю, «а вот у нас…», на что сын отвечает: «Вот сейчас ты о ком — определись», прекрасно понимая, что означает это «у нас». Для полукровки, стоящей одной ногой тут, а другой там — это сложно. Ты чужой везде — по ментальности, по характеру. Там я слишком консервативная, здесь — эксцентричная. Мне 49 лет, и надо принять данность и сказать себе: это так, и ничего не изменится. Надо научиться жить с этим и там, и тут. Спасибо сапожнику-мечтателю — помог разобраться и понять всё.

…Армения всегда спасала меня, причем с раннего детства. Я, маленькая, заболела, была, можно сказать, на краю, и бабушка попросила отца привезти меня к ней в Армению. Папа рассказывает, что когда он со мной, с сорокоградусной температурой, на руках спускался по трапу, я открыла глаза и впервые за столько дней болезни улыбнулась… Помню, позже, после страшного спитакского землетрясения, мы с мужем решили усыновить ребенка из пострадавших. Но не удалось: мы узнали, что никто из детей не остался сиротой. А сейчас… люди, и не только в России, вынуждены оставлять своих детей в детских домах, поскольку просто не могут прокормить их. Это страшно.

— Не думали о создания сценария на армянскую тему?

— Конечно, думала. Но все это упирается в средства на съемку фильма или постановку спектакля. Конечно, дорогу осилит идущий, но нужна поддержка. Хотя… один сюжет запал в душу — о последних армянских пахлеванах. Я увидела его по ТВ, а потом познакомилась с «персонажами»: стариком-пахлеваном и 7-летним мальчиком, которого тот взял из приюта, чтобы он продолжил династию армянских канатоходцев. Один только монолог этого старика тянет на большой фильм — какие вещи он рассказывал! К примеру, после выступления где-то в России заказчик, хозяин дома, у которого не было детей, предложил старику продать мальчонку. «Сколько веса в ребенке — столько золота тебе отдам за него!» — уверял он. Старик рассказывает, с какими трудностями им удалось бежать из этого страшного дома… И таких историй очень много, уйма сюжетов — можно сказать, на каждом шагу: надо просто не полениться и дать им жизнь. И это в первую очередь обязанность государства — помогать творцам создавать фильмы, спектакли, а потом «экспортировать» эту культуру в мир. Мы обязаны напомнить миру, кто мы есть на самом деле!

— Вы часто посещаете Армению — какие особенно явные изменения вы бы отметили?

— Ну то, что Армения моего детства — это некая Атлантида, потерянный рай, и не только для меня, но и для большинства представителей моего поколения, однозначно. Какой-то период меня не было здесь, потом умер отец, я привезла его прах, чтобы похоронить на родине, и первая утренняя картинка, которую я увидела, повергла меня в ужас — в моем Ереване дедушка копается в мусорном баке. Даже не ужас, скорее крайняя степень удивления, потому что такое и представить нельзя было… Очень изменилась роль женщины — если раньше это была хранительница очага, то сейчас, в большей степени, и содержательница. Мужчины растерялись: часть погибла на войне, другие уехали на заработки, третьи прочно приклеились к дивану… Женщины переучились, обрели новые профессии, стали во главах домов. Хотя я могу ошибаться, это мои личные ощущения, основанные на увиденном.

Но одно явно — падение, я бы сказала, стагнация в области искусства. Тотальное копирование штампов — сарьяновских цветов, этого несчастного граната, который, кажется, везде. Оставьте вы уже в покое этот гранат — что, у такой креативной и одухотворенной нации, как мы, других идей нет? Забудьте вы хоть временно эти заезженные символы, посмотрите наконец на мир своими глазами!

…И в то же самое время я узнала здесь о прекрасных новых именах — конечно, Камо Нигоян далеко не молодым ушел в мир лучший, но его изумительные работы только сейчас становятся доступны широкой аудитории… Признаться, я настроена оптимистически. Армяне здесь зачастую не замечают позитивных изменений, а надо ориентироваться на них. Сегодня Ереван один из самых уютных, теплых, гостеприимных и безопасных городов мира — люди приезжают сюда, чтобы хоть временно спастись от агрессивного мира. Это город, который принимает всех и сразу. Добрый, милый, родной…

— Что для вас сегодняшнее лицо Еревана?

— Возможно, вас удивит мой ответ — библиотека Мирзояна, которая находится в старинном армянском дворике. Тут чувствуется дух не просто сегодняшнего, но настоящего Еревана. Дом старинный, но в то же время внутри стоит современная техника, интернет, очень часто обновляются экспозиции, проводятся презентации и встречи с авторами — для меня это живая, пульсирующая артерия подлинного современного искусства Армении. Вы бы видели, какие молодые люди туда приходят, какие обсуждения — причем ведутся они на трех языках, которыми свободно владеют присутствующие. Образованная, прекрасная молодежь!

Я верю в будущее Армении. Да, в советское время было много хорошего, но было и плохое — люди не знали своей истории, своего языка. Мне рассказали, что в то время в Раздане КГБ «пасло» подпольную организацию, которая занималась тем, что собирала детишек, им рассказывали историю своей страны, дети читали своих поэтов, изучали свой язык. Представьте, подпольная организация! Сегодня, к счастью, эти бастионы рухнули. Конечно, кое-где понятие «свобода» заменено «вседозволенностью», но надо понимать, что это процесс взросления государства, и подобные сложности еще долго будут нас сопровождать — надо жить положительными достижениями, позитивом, побеждать трудности и препоны.

…Да, конечно, для меня многое в новинку — и в хорошем смысле, и наоборот. Но это мои стереотипы, я, возможно, привыкла к той Армении, к тому Еревану, но искренне радуюсь сегодняшней. А это и правильно, ведь страна — это живой организм, она должна развиваться, меняться. И, слава Богу, что она сегодня такая — шагающая вперед!

Рубен Пашинян, «Новое время»

«Армения притянула меня к себе властной рукой три года назад и с тех пор не отпускает…»

       Сегодня в МКДЦ “Дом Москвы” состоится презентация книги Ирины Горюновой “Цавд танем. Армянский дневник”. Этот дневник не путеводитель по Армении, не описание достопримеча-тельностей, кухни и традиций, а внутреннее осмысление великой страны, наследницы древнего Урарту, восп- риятие необычное, в котором лиричность и трагизм переплетаются воедино, в многоголосую симфонию, звучащую среди скал, ущелий и древних храмов. Это путешествие неожиданно привело автора не только к восхищению самой страной, культурой, людьми, но и к глубокому сопереживанию, вызванному трагедиями геноцида и карабахского конфликта. 

          У нас ранее публиковались отрывки из этой книги, а сегодня наш гость — российская писательница, литературный агент и критик Ирина ГОРЮНОВА. 

— Как родилась идея создания книги и, вообще, как произошло ваше знакомство с Арменией?

— Несколько лет назад писатель Рубен Ишханян увидел меня в передаче “Апокриф” на телеканале “Культура”, нашел мои данные в интернете, и мы стали общаться. В 2011 году он пригласил меня приехать на “Форум переводчиков и издателей стран СНГ и Балтии”. Так в первый раз я приехала в Армению, в Ереван. В 2012 году я снова приехала на форум, а в 2013-м — меня позвали на “Литературный Ковчег”. Что касается идеи книги, ее не было. После возвращения из Еревана я хотела выразить свои ощущения от этой страны, от того глубинного ее понимания, которое вдруг во мне проснулось и начало набирать силу. Я села и стала набрасывать эти лирические заметки, которые неожиданно для меня превратились в книгу.

...Сказать, о чем эта книга, я не могу, не сформулирую. Она о любви к Армении, о том, какой я ее увидела и почувствовала. Издательство “РИПОЛ классик”, выпустившее дневник, написало хорошую аннотацию. Те, кому интересно, могут ее прочитать, чтобы понять, хотят ли они прочитать эту книгу.

— Кому адресован ваш дневник?

— Всем тем, кто только хочет познакомиться с этой страной, и тем, кто в ней живет. Иногда большое видится на расстоянии, и я думаю, что даже кому-то из жителей Армении удастся по-новому взглянуть на собственную страну. Дневник может быть интересен и этническим армянам, живущим в других странах, тем, кто еще ни разу не приезжал на историческую родину.

— Вы, русская, полюбили и написали книгу об Армении, ее высоко оценил не только армянский читатель...

— Что касается отзывов читателей, то да, мне очень приятно, что на эту книгу я получаю большое количество хороших эмоциональных откликов, и понимаю, что значит этот текст написан мною не зря. Я думаю, что причина таких высоких оценок в том, что в нашем непростом мире люди устали от разобщенности, войн, экономических кризисов, необходимости выживать любой ценой. Они очень нуждаются в чем-то светлом, искреннем, в том, что даст им силу, надежду, веру, поможет им вспомнить, какими они были, когда только пришли в этот мир, как мечтали детьми о подвигах, чудесах, добрых сказках, где добро всегда побеждает зло...

— Вы много путешествовали как по миру, так и по Армении. А есть место, которое особо дорого вам и почему? В Армении?..

— Если говорить о мире в целом, так получилось, что Армения произвела на меня самое большое впечатление. Это некая необъяснимая внутренняя связь, глубинная, значимая, истоки которой непонятны даже мне самой. Если говорить о том, какое место мне больше всего понравилось в Армении — не скажу. Я воспринимаю и люблю эту страну целиком. К примеру, если ты любишь человека, то любишь не только его голос, глаза, руку или ногу, ты любишь его самого в целом.

— Ереван живет активной литературной, кино- и театральной фестивальной жизнью. Насколько вы причастны к этим проектам?

— У меня много разных проектов, которые я делаю, поэтому времени иногда катастрофически не хватает. И если с литературной составляющей я еще как-то справляюсь, то с другими бывает сложнее. Поэтому к кинопроектам Армении я не причастна, хотя смотрела довольно много фильмов, в первую очередь это “Майрик”, “Гнездо жаворонка”, “Арарат”, “Если все”, “Жрица”, “Тени забытых предков”, “Цвет граната”... На театральных фестивалях в Армении я еще не бывала, хотя знаю, что несколько известных театральных фестивалей проходит в Ереване ежегодно, и даже знаю несколько российских театров, которые очень хотят в них поучаствовать. По их просьбе я даже находила контакты организаторов и передавала им заявки на участие от этих театров.

— Благодаря всемирной паутине мы с вами, несмотря на тысячи разделяющих нас километров, можем общаться. С другой стороны — бытует мнение, что именно интернет тормозит развитие нынешней молодежи?

— Мир таков, каков он есть. Учиться извлекать выгоду из технического прогресса, но не быть от него зависимым, возможно. А задача каждого из родителей и учителей — воспитывать своих детей так, чтобы они развивались гармонично. Еще Герман Гессе сокрушался о потере интереса к книге и к чтению, рассуждали об этом и многие другие писатели, вошедшие на сегодняшний день в разряд классиков, но книги пока существуют, они нужны, люди их читают. Значит, не все так плохо. Давайте лучше подумаем о том, что развитие молодежи и вообще развитие личности тормозят ненависть, разобщенность, войны, нищета...

— С чем у вас ассоциировалась Армения до приезда и как вспоминаете ее теперь?

— Честно говоря, не задумывалась... Все-таки я выросла в Советском Союзе, где все были братьями и сестрами, где слова “дружба народов” были не пустым звуком, а реальностью. Из своего детства я помню улыбающихся продавцов на рынке, угощавших меня фруктами, разных национальностей врачей, работавших в Боткинской больнице с моей бабушкой, музыкантов и композиторов, с которыми в Московском музыкальном обществе работала моя мама... Позже, когда я выросла, меня занимала моя жизнь, а Армения, как и многие другие страны, просто была неким существующим на географической карте местом. Как я ее вспоминаю и ощущаю теперь, можно узнать из моего “Армянского дневника”.

Рубен Пашинян, «Новое время»

Блестящие концерты "Мирзоян-квартета" в России

   В московском Музее П.И.Чайковского с большим успехом выступил наш "Мирзоян-квартет" — зал аплодировал стоя, музыкантов долго не отпускали со сцены! Арам Асатрян (первая скрипка), Сона Азарян (вторая скрипка), Армен Торосян (альт) и Ваан Григорян (виолончель) — "Мирзоян-квартет" родился в 2013-м, однако музыканты уже давно выступают вместе в составе как армянских, так и российских коллективов, имеют большое количество наград и премий. О прошедшем концерте и не только беседуем с участницей и продюсером коллектива Соной АЗАРЯН.

— Концерт состоялся в конце января, его организовали наши старые московские друзья. В первом отделении мы представили русскую и западноевропейскую программы, а во втором звучала сугубо армянская музыка — Мирзоян, Комитас, Бабаджанян и обработки Хачатуряна. Гвоздем программы стала премьера обработки "Хорала" Микаэла Таривердиева — кстати, ноты нам подарила лично вдова композитора, Вера Таривердиева.

Специальным гостем концерта стал наш большой друг, пианист Михаил Мордвинов, представивший "Ноктюрн" и "Экспромт" Бабаджаняна. Его исполнение было просто на разрыв аорты!

— Это далеко не первая ваша удача в России — в конце прошлого года в Калуге одержали знаменательную победу, не так ли?

— Совершенно верно. В октябре 2014 года на II Международном конкурсе "Композитор ХХI" века мы победили в номинации "ансамбли" и получили ряд предложений о сотрудничестве и гастрольных турах по России от российских композиторов и продюсерских центров. О победе квартета писали ведущие музыкальные СМИ столицы, такие, как московское популярное издание "Играем с начала". К сожалению, победа Армении больше обсуждалась в музыкальных кругах России, чем у нас на родине...

Представили произведения Мансуряна, Мартина Улиханяна "7 смертных грехов" и "Псалм" молодого российского композитора Сергея Ахунова. А еще мы пошли на известный риск — по просьбе оргкомитета включили в программу "Танго" конкурсанта-заочника из номинации "композитор" Станислава Хусаинова, и оно в нашем исполнении тоже взяло приз — специальный диплом.

— Говорят, даже жюри вам аплодировало?

— Да, было дело. Члены жюри, да и конкуренты, композиторы, уже установили с нами долгие творческие контакты, и над некоторыми их произведениями мы уже с удовольствием работаем — для российских турне, ну и в Армении сыграем, разумеется.

В рамках фестиваля "Мир Гитары" у нас был и собственный концерт — в первом отделении выступил Артем Дервоед, кстати, по нашему приглашению он уже дважды бывал с концертами в Армении. Концерт прошел в калужском Доме Камерной музыки. В нашу честь сцена была оформлена в цвета армянского триколора. Квартет очень тепло приняли, опять же долго не отпускали со сцены, на бис мы исполнили "Миниатюры" Комитаса.

Безумно трогательной была реакция руководства компании "Ташир". Узнав о победе армянского коллектива, они нашли нас, устроили роскошный вечер, на который пригласили и наших калужских и московских друзей (с нами была "фан-группа" из Москвы), и, узнав, что мы остановились в отеле, принадлежащем их группе, не позволили заплатить по счетам. Вот такие дела...

— Кстати, о финансах — путешествия стоят недешево, ты занимаешься продюсированием, а кто "оплачивает банкеты"?

— Хотела бы отметить, что каждый из нас чем может помогает коллективу: Арам — директор и библиотекарь, Ваан решает все технические проблемы, Армен — "голос профессиональной совести", строжайший куратор репертуара. А наш главный спонсор — компания "Билайн-Армения": мы уже второй год сотрудничаем с ними, сроднились на почве благотворительной дея- тельности под слоганом "социальная ответственность", и без их помощи мы не смогли бы сделать того, что успели за почти два года существования коллектива. Под нашим патронажем две школы...

— Вот об этой "стороне медали" квартета, если можно, поподробнее.

— Кредо "Мирзоян-квартета" и огромной частью его деятельности является благотворительность. Большие суммы денег собираются на благотворительных концертах для тяжелобольных детей. Непосредственно под патронажем коллектива находятся свыше 300 учащихся, две школы — музыкальная школа N 6 в Гюмри, где коллектив дважды в год проводит бесплатные мастер-классы и индивидуальные уроки, а также музыкальная школа-интернат N 13 в Ереване для детей из неблагополучных семей, которой "Мирзоян-квартет", в числе прочего, помог в приобретении дорогостоящих инструментов и открытии класса гобоя с привлечением лучших специалистов из России. Нам в этом также очень помогают наши московские друзья.

— А кто именно?

— Главный дирижер и худрук Музыкального театра им.Станиславского и Немировича-Данченко Феликс Коробов, оперная дива Анна Самуил, Ева Бреннер, Филипп Нодель, известный кларнетист и дирижер Валентин Урюпин, солист оркестра Башмета валторнист Глеб Карпушкин, меломан Дарья Хуторецкая и множество других. Да, а также неизвестный мне на тот момент человек Борис Тоботрас, который взял и подарил много "дудок", на которых он особо не играет, так — хобби... А тут — взял человек и подарил, увидев репост моего "воззвания" в Фейсбуке.

Одна читательница моего блога позвонила и принесла роскошный саксофон — все, что знаю о ней: зовут Анна, и она потрясающей души человек.

Кстати, о пользе соцсетей. Пользуясь случаем, хотелось бы обратиться к друзьям коллектива: к сожалению, из-за нехватки средств мы часто отказываемся от множества интереснейших в творческом плане проектов и гастролей. Наша мечта — купить Ваану fly-case, чтобы не платить каждый раз за авиабилет для его виолончели. Это такой футляр для инструмента, чтобы сдавать в багаж. Хочется надеяться, друзья отзовутся...

— Ну и напоследок пару слов о ближайших планах.

— В связи со 100-летней годовщиной гено- цида армян часть апрельских концертов в России будет посвящена памяти невинно убиенных жертв. На концерте в Москве мы уже посвятили этому номер. 

Турне по России, затем по Европе, много музыки — современной и классической, проекты с театрами и чтецами, премьеры пока, по понятным соображениям, держим в секрете. И мечтаем, наконец, найти время и доехать до НКР, дать концерт в Шуши, в который "Мирзоян-квартет" влюблен безоговорочно!

Рубен Пашинян, "Новое время"