«Хатабалада» — спектакль, разбудивший Ереван!

15 лет назад, 28 ноября 1996 года, состоялась премьера спектакля, который по определению его создателей, должен был стать криком людей, возмущенных происходящим в стране и стремящихся вывести её из коматозного состояния. Стоит вспомнить, что это был за период — 1996 год — ранняя постблокадная оттепель…

                 Премьера 28 ноября 1996 года. Фото В.Назаретяна.

Постарайтесь припомнить, когда в последний раз на наших отечественных спектаклях, вам приходилось видеть публику, плотно стоящую в проходах. Так что уже в этом спектакль «Хатабалада» был из ряда вон выходящим. Перепрочтение классических сюжетов — явление не новое. Фабульно «Хатабаладу» можно было определить как Новые приключения Мефистофеля в Армении, или взгляд на лужу, сидя по горлышко в ней.

Авторами идеи создания спектакля были актер Микаэл Погосян и его друг, театральный продюсер, а в прошлом также актер — Армен Амбарцумян. Драматургу Ваграму Саакяну было предложено, используя общую канву спектакля — так называемую "болванку", — написать текст будущей пьесы. Работали, можно сказать, коммунарно — все абсолютно бескорыстно вносили свои идеи в общий котел. Тогда же к «заговорщикам» присоединился и Грант Тохатян.

Надо отметить, практически все участники «Хатабалады» — актеры, режиссер, сценарист, продюсер, менеджер — являлись выходцами из Ереванского Камерного театра. Так что нахождение на общей сцене было для них более чем привычным явлением.

Однако для города, повергнутого в голод и холод, мрак и безразличие, «исполосованного» левыми линиями и очередями за хлебом, было уже чуть ли не в диковинку появление новой театральной постановки. Авторы спектакля, коих к этому времени уже стало пятеро — к ним присоединился режиссер Артур Саакян — признаются, что до последнего дня волновались: станет ли этот спектаклем тем откровением, тем колоколом, который разбудит сонное царство? Ведь именно на это рассчитывали и ради этого бескорыстно работали целый год все участники труппы.

Не будем забывать и об опасности, которая нависала над создателями спектакля. ««Хатабалада» была демаршем против цинизма и аодовских беспорядков, — вспоминает продюсер спектакля. — Против деятельности псеводпатриотов, обративших страну в хаос и извративших национальные идеалы, которые они сами же, якобы, проповедовали».

«Хатабалада» стала не только иронической словесной маской, не только виртуозной красочной игрой слов, карнавалом слов, карнавалом смыслов, но ещё и словесным портретом дрянного времени, дурной эпохи. А отсутствие естественной связи с городским фольклором определенного сорта, но его мастерский «перевод», искусная стилизация и превратили диалоги, написанные В. Саакяном, в жонглирование афоризмами. В них не было обычных, столь раздражающих пошлостей, а лишь тотальное ощущение подлинности.
     Ощущение реализма в сюрной фантасмагории, именуемой «Хатабалада», было вообще удивительным. Тут уж режиссер Артур Саакян постарался на совесть, сделав очаровательную вивисекцию «закидонов» нашего национального характера. Из фейерверка условных приемов и строго отобранных подробностей режиссер создал спектакль максимально театрализованный, но и бытовой, неузнаваемо преображенный и волнующе узнаваемый.
    Вспомним и прекрасную актерскую работу, проделанную в спектакле. Акварельными красками, воскрешая чувство ранимости человека, нарисовала Мариам Давтян свою героиню — двушку-мечту, Любовь небесную. И на контрасте ярко, в выразительной пластике работала Ирина Даниелян, ее игра была очаровательной пародией по отношению к традиционной Гелле при новоявленном Воланде.

Воланд, он же Мефистофель, он же Князь тьмы, он же Сатана, он же Грант Тохатян — стихия диаволиады, но вполне свойской, стихия фарса, но фарса лукавого, утонченного, шаржированные интонации, звучащие легко и очень смешно: едва уловимый жест, едва уловимые гримаски. Внутренне чрезвычайно подвижный, способный к быстрым переходам Г. Тохатян явил еще и удивительный талант партнерства, необыкновенно тонко “подавая” зрителю главного героя “Хатабалады”.

Ну и, конечно, главный герой спектакля Микаэл Погоян. Промерзшим и давно потерявшим надежду на лучик света — как в переносном, так и в прямом смысле слова — ереванцам давно не приходилось видеть такого сочного театрального лицедейства, такой высочайшей интенсивности интонаций, такой пластичности и такого вокального диапазона, такого упоения игрой! М. Погосян смаковал свою роль как редчайший гурман. Какое-то несовпадение внешнего и внутреннего стиля игры, которым, возможно и объяснялось магическое воздействие на зрителя. По внешнему рисунку — сверхсовременный, сверхгротескный актер, даже актер-абсурдист, по внутреннему гену — воодушевленный певец мечты.

“Жизнь города кончается, когда из него уходят военные”, — сказал когда-то Козьма Прутков … Жизнь города кончается, когда из него уходят поэты, сказали нам 15 лет назад создатели “Хатабалады”. Сказали очень по-своему, без надрыва, сквозь феерию приколов, музыки, танцев, превращений, но ни на секунду при этом не снижая смысла сказанного.

“Хатабалада” стала не заурядной постановкой с хохмами, песнями и танцами, которую лишь ленивый не ставит в наше время, а драматически—музыкально—хореографическим опусом, требующим иного мастерства. Благодаря этому, наверное, финал спектакля и повернулся вдруг неожиданной гранью — острой и горькой, став эпитафией своему городу, которым мало-помалу завладело захолустье.

В конце спектакля обезумевший поэт Амазасп тщетно пытался сорвать с себя личину Сатаны, но вдруг с ужасом осознавал, что он стала его настоящим лицом. На сцене шел снег, и звучали бессмертные строчки Ахвердяна: ««Я Вас люблю» — три этих слова скажу тебе, мой Ереван. И стоит мир объехать снова, чтоб эту истину понять?» Для многих спектакль стал пророческим: кто-то уехал, кто-то вернулся, а кто-то… и не думал уезжать.

Искренне хотелось бы сегодня поздравить всех участников «Хатабалады», которые по сей день живут в Ереване и продолжают создавать новые спектакли и проекты, с 15-летием их общего театрального первенца — «Хатабаладой» — спектаклем, разбудившим Ереван!