Армянские "Угли" на Пусанском кинофестивале

  На XVII Международном кинофестивале в Пусане лучшим в номинации "Документально кино" был признан фильм "Угли" Тамары Степанян. Это вторая серьезнная победа режиссера за этот год — в августе на X Ливанском кинофестивале ее фильм "19 февраля" стал "Лучшим короткометражным фильмом". Тамара Степанян — дочь известного режиссера и актера Вигена Степаняна, ныне проживает с супругом, кинокритиком Жаном-Кристофом Феррари, во Франции. Посредством интернета нам удалось связаться и побеседовать с  ней.

— Тамара, ваш фильм "Угли" посвящен Великой Отечественной войне. Не часто представители молодого поколения обращаются к этой теме — чем обусловлен подобный выбор?

— Начнем с того, что Тамарой меня назвали в честь бабушки. Общение с ней оставило неизгладимый отпечаток, можно сказать, во многом повлияло на мое творческое формирование. Фильм "Угли" — не просто документальный фильм. В Дании, где я училась, подобное направленность в кино классифицируется как креативное (личностное) документальное кино. Действительно, фильм задуман как диалог двух поколений: смелого — верившего, воевавшего, шедшего к светлому будущему и молодого — инфантильного, не верящего практически ни во что и не пытающегося отстаивать свои принципы за неимением таковых. Это фильм о духовной потере, о разрыве поколений...

— Ну а каков сюжет?

— В годы Великой Отечественной войны бабушка вместе с сокурсниками-добровольцами отправилась на фронт. А по окончании войны они ежегодно 9 мая собирались и отмечали праздник победы. Организовывала эти встречи бабушка — единственная из воевавших девушек с курса. Сначала собирался полный курс — 27 человек, — потом их стало меньше, потом еще меньше... Потом умерла бабушка, и встречи вовсе прекратились. Фильм "Угли" начинается с того, что я нахожу трех из четверых ныне здравствующих членов этой группы и сама организовываю их встречу в День победы.

— А вы лично помните те встречи?

— Да, поскольку поначалу они собирались у нас дома. Я, несмотря на то что была тогда еще очень маленькой, отчетливо помню их шумные застолья, песни, речи о марксизме-ленинзме, тосты во славу светлого будущего... Самое главное, никогда мне не забыть блеска в их глазах, искренней веры в победу коммунизма и, не побоюсь этого слова, фанатической преданности Родине.

В 90-х мы с семьей переехали в Бейрут. Майские встречи перенеслись в ресторан, в их организации уже стали принимать участие как папа, так и его сестра. Ну а затем все оборвалось, и я решила поднять упавшую эстафетную палочку... в своей картине. В ней много интервью с ныне здравствующими членами группы, немало и пустых комнат: вместо ушедших в мир иной говорят их комнаты, на стенах — их портреты. Вообще, если классифицировать картину по форме, то это скорее поэма, состоящая из нескольких глав, весьма характерных, выразительных и по-своему лиричных.

— Фильм удостоился высокой оценки жюри в Пусане. А какова была реакция зрителей, сидящих в зале? 

— 90% сидящих в зале — южнокорейцам — тема была очень близка и понятна. Конечно, Они не в курсе о происходящем сегодня в Армении, но что такое война, сталинизм, коммунизм, лагеря, Сибирь и т.д. им неплохо известно. В картине говорится о людях, искренне верящих и готовых отдать свои жизни во имя победы, во благо родины — так же, как некогда их родители. И вот они уходят... Один за другим... Остаются "последние могикане"... Боль утраты — потери чего-то могущественного, светлого, доброго. И вместе с этим — "подстрочное" дыхание молодого поколения, оставшегося на распутье...

— Две победы на международных кинофестивалях — роскошный подарок как отцу на 60-летие, так и самой себе — также отметившей в этом году юбилей. Первый фильм "19 февраля" — игровой, не так ли?

— Да, это история двух молодых людей — Алекса и Анны, — едущих из Еревана в Тбилиси в разных купе одного вагона. Их разделяет стена, но это не мешает им чувствовать и любить друг друга, ссориться и переживать бурю страстей... Не хотелось бы раскрывать всего сюжета — желательно, чтоб каждый из зрителей вынес из картины что-то свое, сокровенное. Ведь не секрет, что кому-то тесно в "своем купе", а кто-то уже настолько привык, что и не может жить без этой "разделяющей стены".

— Ваше нежелание продолжить актерскую династию — некий демарш, желание выделиться?..

— Нельзя сказать, что не было протеста — действительно, приятнее, когда тебя называют по твоему имени, а не воспринимают исключительно в ореоле известного предка. Однако надо отдать должное моим родителям: они никогда не пытались "перекроить" меня по своему "по образу и подобию", не ломали моей индивидуальности. Папа даже рассказывает (с улыбкой), когда меня в детстве спрашивали: "Ты кто?", я неизменно отвечала: "Я — человек!"

Оставаться вдали от театра и кино, конечно, не получалось. Моим первым потрясением, во многом повлиявшем на дальнейший выбор, стала небольшая роль в фильме "Игры" Эдгара Багдасаряна. Эта съемочная площадка, обстановка, аура, состояние души!.. Я отчетливо поняла, что ничем иным, кроме искусства я заниматься не смогу. Оставалось лишь определиться в формате. Мне очень хотелось стать актрисой, но желание создать что-то свое — свой мир, свое видение, свой стиль — оказалось сильнее. И вот они результаты. Уж каковы они — судить зрителю.

— Ну и напоследок пару слов о ближайших творческих планах.

  

— На предмет творчества не хотелось бы пока забегать вперед... Что же касается дальнейшей судьбы "Углей" — вскоре фильм будет представлен на Международных кинофестивалях в Катаре и Тунисе. После ожидаются показы в Европе, но это уже в будущем году... Поживем — увидим.