О родном языке замолвите слово...

      Продолжая волнующую многих сограждан тему засорения телеэфира уличным сленгом, тюркизмами и бездействия на этом фоне общественных советов управления, существующих сегодня чисто фиктивно, но призванных де-юре защищать телезрителей от вульгарщины, беседуем с заведующим отделом театра Института Искусств НАН РА, членом Общественного совета РА, доктором искусствоведения, профессором, членом-корреспондентом НАН РА, заслуженным деятелем науки РА Генриком ИОАННИСЯНОМ.

— Мне кажется, дело на самом деле не столько в телевидении, сколько в нашей жизни, в нашем поведении. Если человек считает, что он свободен в своем выборе и поступках, то это переносится и на отношение к языку. Он ведет себя с родным языком так, как ему вздумается. И это отношение не только простого народа, но и людей просвещенных, интеллигенции. Язык — всего лишь верхушка айсберга, результат процессов более глубоких.

В советское время, когда государственность армянского языка, казалось бы, носила фиктивный характер, он был на самом деле защищен намного сильнее, чем сейчас! В эфире невозможно было услышать безграмотностей, а отбор дикторов (коим был и ваш покорный слуга) проходил в несколько туров, и человек получал доступ к микрофону лишь после тщательнейшего отбора. И то первые месяцы ему позволялось лишь сидеть и наблюдать за работой мастеров.

А что мы видим сегодня?.. Кто сегодня читает новости? Кто общается с народом? На каком языке? И язык ли это — нет, скорее, некий сленг. Свобода доступа, естественно, отражается на качестве предлагаемой радио- и телепродукции.

Я уже не говорю об обилии самых распространенных ошибок. Например, во время новогодних праздников стало уже нормальным использовать слово «ամանորյա» («новогодний»). Друзья мои, это ведь не от слова «օր» («день»), а «նոր» («новый»). Следовательно, правильно говорить «ամանորի». А произносимое по тысяче раз на протяжении всех новогодних праздников «ամանորյա» — грубейшая ошибка, методично вбиваемая в сознание зрителя. Казалось бы, всего лишь одно слово — какая от него может быть опасность?.. Но таких «ляпов» уйма! Вот и выходит, что зритель, он же гражданин Армении, волей-неволей переключается на совершенно безобразное неграмотное использование родного языка.

Самое страшное — рекламы. Нет, не то, что в них рекламируется, а как это делается. Языковые ошибки в них — явление чуть ли не узаконенное. Катастрофически неграмотно используются ударения. Известно, что в нашем языке ударение ставится на последнем слоге. В наших рекламах все с точностью до наоборот. В то же время в иностранных словах, где должно оставаться исконное ударение, оно почему-то переносится на последний слог. В результате мы слышим Ֆրանսիա՛, но почему-то Հա՛յաստան. Что это за безобразие? Откуда это взялось? Непонятно... Равно как не представляется возможным понять, а тем более достучаться до рекламщиков, что не существует слова «բացի՛ր» — есть слово «բա՛ց». А «կիսվի՛ր»? В истории Армении был зарегистрирован один случай деления — все помним историю с Мсра Меликом — в ином контексте это слово использовать как минимум глупо.

С другой стороны идет насильственное усложнение языка «словами-хищниками». Сколько раз я говорил, что вместо «միանշանակ» можно просто сказать «այո» или «իհարկե». Так нет, каждое второе слово — «միանշանակ». Слова-паразиты тоже делают свое дело…

— Но ведь у нас есть Комитет по языку. Чем он занят?

— Он как раз рекламами и занимается — зорко и дотошно следя за переводом текстов на армянский язык. Почему нельзя под теми же табличками указывать буковками поменьше и их иностранное значение. Ведь мы пытаемся развивать туризм, а это немаловажный фактор. И потом почему некоторые рекламы, которые адаптируются у нас, не могут идти на языке оригинала? Не вижу в этом ничего страшного. Напротив, меньше будет ляпов — засорений языка.

— Невольно вспоминается рекламная вывеска «Բելի Լեբեդ» близ джаз-клуба «Поплавок»…

— Да, сложно... Комитет по языку ведет сегодня неверную, на мой взгляд, политику языкового пуризма. Переводят все, «изобретают» и диктуют использование новых слов. Но, друзья, слова нельзя просто так придумывать! Они должны создаваться в литературе. Если слово создано в литературе, научной или художественной, то оно получит свой вес и право на существование — в противоположном случае это балласт.

Я уже не говорю о кино- и театральных словарях, пестрящих «неологизмами». Составителям кажется, что, придумав с десяток новых слов, они окажут неоценимую пользу родному языку. Не понимают, что своими деконструктивными выходками наносят ему огромный вред! Если б Месроп Маштоц и Саак Партев вели б себя аналогично, у нас бы сегодня попросту не было языка.

Ведь известно, что в любом языке коренных слов намного меньше, чем приобретенных. И это нормально. Армянский язык не является исключением. Возьмите словарь Ачаряна и посмотрите, сколько там слов исконно армянских и какие имеют иностранные корни. Неплохо было бы, чтобы в Комитете по языку тоже это понимали и пересмотрели бы свою политику. В первую очередь по отношению к тем же рекламам. В частности, я против даже самого слова «գովազդ». В древней Армении не было такого слова. Реклама появилась у нас относительно недавно — вот и называйте вещи своими именами.

Я категорически против перевода на армянский слов с латинскими корнями — считаю эту политику ретроградной и в корне неверной. Если будет так продолжаться, мы в один «прекрасный» день перестанем понимать друг друга, и уличный сленг станет «спасительным кругом» для хоть мало-мальски осознанного общения. «Симптомы» сегодня уже налицо. «Սենց», «տենց», неизвестно откуда взятое «ուրդուց» (такого слова уже ни в каком диалекте не существует) и еще много-много страшной безграмотности. И что самое катастрофичное в большинстве случае, — это результат телесленга, результат неграмотности теле- и радио-ведущих. Где они учились? Чему?.. Непонятно. Вот как все взаимосвязано, вот как нам аукается «свободность» в общении — на деле безалаберное отношение к родному языку.

— В нашей недавней беседе в худруком кукольного театра Рубеном Бабаяном им была высказана мысль об Общественных советах управления, об апробированности их действия во всем мире. Они есть и у нас, но ничего не решают, существуют просто для галочки. Хотя на ОАТ общественный совет есть и неплохо функционирует. Почему бы не иметь таковые на всех телеканалах? Вы разделяете это мнение? И вообще какую систему контроля считаете максимально продуктивной, рентабельной в создавшейся ситуации?

— Мне кажется, все начинается со школы, учителей, продолжается в филологических вузах. Всем миром надо встать на защиту своего языка. Но... руки опускаются, когда встречаешь преподавателя филфака, не умеющего грамотно и четко выражать свои мысли. Чему он может научить студента, если сам, мягко говоря, далек от идеала? Вот посмотрите, российские языковеды — виртуозы своего языка. Как филигранно и умело они им пользуются. Их язык понятен как людям просвещенным, интеллектуалам, так и простому народу.

Что делать? Цензура, запрет?.. Запрещая что-то, рискуешь повысить интерес к запретному плоду, который, как известно, сладок. Признаться, я не вижу путей выхода из этой ситуации. Не понимаю, почему в советское время все это было упорядочено, а сегодня не удается наладить контроль? Я сам стою перед этой задачей уже несколько лет и не вижу решения. Увы, приходится признать, что я также беспомощен перед этой дилеммой. Перед нависшей угрозой...

...Общество стало более наглым, я бы сказал, похабным. Все изменилось, обесценилось. Вы обратили внимание, как изменились людские походки? Даже в этом ощущается развязанность, лжесвободность. Недавно увидел на улице женщину и по походке понял, что это человек 50-х. Не вытерпел, догнал — оказалось, это актриса Марго Мурадян. У нее осталась походка девушки из 50-х...

Действительно, джинсы, каблуки и т.д. отражаются на изменениях в походке, но, надо признать, люди ходят так же, как и думают, чувствуют. Где было видано, чтобы перед началом концерта в филармонии в зале было шумно? В наше время переговаривались шепотом, стояла тишина. А сегодня люди кричат. И ведь в зале сидят не рабочие или грузчики, а люди, казалось бы, интеллигентные, «покалеченные» воспитанием. Почему мы стали вести себя и разговаривать так дико?.. Ведь язык — это тоже форма поведения. Мы негодуем из-за уличного сленга, льющегося из телеэкранов, а как мы ведем себя? На каком языке сами разговариваем? На каком стали думать?

Вспоминаю свое посещение одного из концертов в Европе. В зале было тихо, спокойно... Я закрыл глаза и мне вдруг показалось, что я попал в Армению 50-х... Обидно, ведь это все у нас было. Почему же мы так бессовестно растранжирили это наследие, растоптали?..

Рубен Пашинян, "Новое время", 2014