Театр без определенного места жительства

       В ереванском ТЮЗе состоялась премьера спектакля “Священный козел” Государственного театра пантомимы. Увы, уже стало привычным, что этот театр представляет свои работы на чужих сценах. Привычным как для зрителей, так и для представителей культурного ведомства, занятых, разумеется, делами куда более важными. “Наш театр пантомимы, основанный в 1974 году, является единственным Государственным армянским театром, который со дня своего основания никогда не имел собственного здания. В Ереване нет такого театра, на сцене которого мы бы не сыграли”, — так началась наша беседа с худруком театра пантомимы, заслуженным деятелем искусств Жирайром ДАДАСЯНОМ.

— Два года назад нам пообещали предоставить, построить новое помещение на Северном проспекте в центре Ереване. Несмотря на то что обещанного, как известно, три года ждут, ничего пока не сдвинулось с мертвой точки... Но мы, как и прежде, работаем, создаем новые спектакли, однако долго так продолжаться не может. В конце концов, у нас тоже есть чувство собственного достоинства, и мириться с тем, что к твоей работе относятся, мягко говоря, наплевательски, уже невмоготу. Тем более когда мне как старшему приходится за все происходящее держать ответ перед молодыми, смотреть им в глаза... Если все будет так продолжаться, я буду вынужден отказаться от занимаемой позиции. “В миру” я заместитель председателя национальной комиссии по телевидению и радиовещанию — ну и что, останусь чиновником. Лучше быть чиновником “с крышей над головой”, чем руководить Государственным театром “на птичьих правах”.

— Ну а какова мотивация — почему проект заглох?

— Да он как бы и не заглох, но в то же время будущее очень мутное. Дело в том, что здание, которое должны были построить на Северном проспекте для нашего театра, перекрывало окна и балконы близлежащего дома. Жителям, естественно, это дело не понравилось. В итоге проект временно заморозили. Теперь рассматривается возможность построения здания в другой точке проспекта...

— Какова позиция Минкульта на этот счет?

— Никакая. Несмотря на то что пантомима из исполнительских искусств является одним из самых “конвертируемых”, и то, что нас периодически приглашают на гастроли в другие страны, где мы, увы, любимы и признаны куда больше, чем у себя дома, несмотря на награды и мастер-классы, которые нас просят проводить, Минкульт считает, что мы не заслуживаем более серьезного отношения.

Если б не Нарек Саркисян — автор проекта Северного проспекта — и его вполне обоснованное желание окультурить проспект, предоставив нам помещение, проект бы вообще давно закрыли. Кому мы нужны кроме себя самих и наших зрителей?..

— Думается, и премьерный спектакль имеет не самое отдаленное отношение к происходящему, учитывая хотя бы название?..

— И да, и нет. Перед началом работы над новым спектаклем я непременно “обнуляю счетчики”, причем как в творческом плане, так и в житейском. Но, конечно, что-то да и “проскальзывает”. Идея спектакля принадлежит моей супруге Анне Ширинян и заключается в том, чтобы, пройдя сквозь века, на примере отдельно взятой общинной группы показать то, что гложет нас сегодня, что как бы и далеко, и в то же время очень близко нам.
С творческой точки зрения мне очень повезло, что мы сошлись в едином порыве с композитором Ваче Шарафяном и художником-дизайнером Шамиром Шаиряном. Изначально задумывалась комическая форма спектакля: ну, по большому, идея стара как мир — в каждом обществе есть некий “священный козел”, отношение к которому меняется в зависимости от происходящего, новых и старых приоритетов, что неизменно приводит к хаосу и т.д. Потом, когда мы стали думать о декорации, о музыке, стали вырисовываться некие иные факторы, которые поступательно тянули спектакль в сторону серьезности и в целом более философского подхода. Шамир умудрился найти самую оптимальную и интересную “картинку” — ведь изначально у нас подразумевался позорный столб на сцене, вокруг которого будет разворачиваться действо. Но в итоге мы остановились на палках, сложенных в форме некого шалаша, затем конструкция трансформируется в древо жизни, затем снова меняется, что дает возможность актерам как бы шагать по воздуху на ходулях. И в заключение, из этих же палок собирается корабль, на котором актеры плывут... в никуда.
Что касается музыки, тот тут вообще отдельная тема — я изначально хотел, чтобы музыка присутствовала не как нечто второстепенное, а существовала даже автономно, звуча не в унисон “картинке”, но гармонично дополняя ее. Ваче написал музыку, наложив ее как бы поверх изображения, акцентируя каждый жест, каждый нюанс происходящего действа. Получилось, на мой взгляд, очень точно. Ну об остальном — судить зрителю...

— Ваше прошлое интервью нашей газете называлось “Дайте нам здание, и мы выйдем на улицу!” Со зданием вроде разобрались, а как же улица?..

— Я так понимаю, вы имеете в виду предстоящий IV фестиваль пантомимы им. Енгибарова в Цахкадзоре. В этом году зрителей ждет очень интересная программа. Помимо показа спектаклей, их ожидают также мастер-классы, не останутся без внимания и маленькие зрители. Для участия в фестивале заявки уже представили театральные труппы из Испании, Франции, Италии, Германии и других стран. Также ожидается участие артистов из Ирана и знаменитого японского актера Макото Иноуе, чье выступление на предыдущем фестивале (2012 г. — Прим. авт.) получило восторженные отклики среди зрителей.

— Каков бюджет фестиваля?

— Вот в этом у нас “завидное” постоянство — 8 млн. драмов. Увы, эта сумма чрезвычайно мала для подобного масштабного мероприятия и не позволяет нам проводить его с тем размахом, с которым хотелось бы. Ведь не столичный, а региональный фестиваль, нацеленный в первую очередь на развитие культурного поля на периферии. В итоге приходится искать — и порой, к счастью — поддержку “на стороне” — спасибо нашим спонсорам.

Но одно неприятно, что к другим фестивалям у Минкульта совершенно иное отношение: тоже стабильное, но в разы “теплее”...

 Рубен Пашинян, "Новое время"