Гуж МАНУКЯН: "Важно, во имя чего и кому ты служил и что после себя оставил!"

    "Я не люблю шумных праздников, а тем более юбилеев. Мне грустно в эти дни. Грущу оттого, что жизнь стремительно несется, разнося в пух и прах все мои несбывшиеся планы, несыгранные роли; унося с собой моих друзей, все ближе и ближе подводя меня к финальной точке... А я сижу на сцене, радуюсь чему-то и слушаю поздравительные речи", — так началась беседа с недавно отметившим свое 75-летие народным артистом Гужем МАНУКЯНОМ.

— Вы напомнили фразу Бернарда Шоу о возрасте: "Только дурак может праздновать годы приближения смерти"...

— Да, но в то же время неприятно, когда в этот день тебя забывают или относятся равнодушно. Вот я, например, изначально был против того, чтобы мой юбилей отмечался в Драмтеатре. Потом друзья настояли, мол, такой юбилей раз в жизни... Словом, решили собраться узким кругом, вспомнить мой творческий путь, посмотреть старые кадры, послушать поздравление коллег, я кое-что прочел... Все прошло как и было запланировано. За все всем спасибо... Но были и моменты, которые мне откровенно не понравились. Наш театр подчиняется мэрии, а оттуда никого не было. Затем, не хочу переоценивать свою персону, но все же поздравить народного артиста могла и министр культуры. Хорошо, допустим, в обоих этих ведомствах на тот момент руководство было занято чем-то очень-очень важным. А как же "многомиллионная" армия замов и советников? Неужели я не заслуживаю и их внимания?

Конечно, это все детали — спектакль подходит к финалу, а мы сетуем о мелочах...

— Уж очень у вас мрачновато получается все. Как часто вам помогала эта неудовлетворенность собой?

— Всю жизнь! Скажу больше — если это чувство пропадет, значит, уже все кончено, жизнь остановилась. Перефразировав Шоу, скажу, что лишь дурак может быть доволен абсолютно всем, что сделал в жизни. Конечно, на склоне лет мы больше сожалеем о том, что не сделано вовсе, нежели о том, что рискнули сделать или сказать. Но это и не значит, что нужно хвататься за все, что предложат — надо очень выборочно относиться ко всему. Так, я недавно отказался от роли в фильме "Гарегин Нжде". Не для того я прожил жизнь, чтобы на старости лет сыграть врага великого полководца.

— Основной причиной отказа является неинтересность роли?.. Не ваша тематика?..

— В первую очередь роль не должна быть пустой! Актер строит свою роль, выстраивая крупица за крупицей образ своего персонажа, его характерные особенности, привнося свою палитру, свою музыку... А если нет нуля, нет остова, чтобы потом — 1, 2, 3 и "форте!", то о каком построении может идти речь? Это вымучивание роли, высасывание из пальца. Извините, это не ко мне.

Вот сценарий мне недавно предложили. На протяжении всей пьесы мой персонаж сидит и читает газету. И вдруг в конце разражается длинным монологом. Действие происходит в доме престарелых — ничего не попишешь, крайне "увлекательная" роль. Вот несу отдавать...

— "Чего орешь? Ну чего ты орешь?!" — возмущался ваш Рубен из "Песни прошедших лет", призывая актера играть реалистично, а говорить спокойно и уверенно. Что происходит в сегодняшнем театре — поиск поиском, но почему они так "орут"?

— Во-первых, прервалась связь поколений, во-вторых, — как следствие, нарушился естественный ход событий и становления актера. Сегодняшний выпускник театрального попадает на сцену не шестым стражником или "кушать подано", как мы, а сразу на ведущие роли. Хорошо, возраст твой идеально подходит и красив ты как Ромео, а что, нам не было столько же или мы выглядели хуже? Мы ж исползали всю сцену, пока нам разрешили ходить по ней. Есть такая неписаная истина: актер, прежде чем встать на сцене обеими ногами, должен вдоволь надышаться ее пыли. Этого сегодня не происходит: основная партия актеров прибывает под лозунгом "с корабля на бал!" А когда чего-то не знаешь, не умеешь, пытаешься это скрыть и, как следствие, выдаешь как результат собственного видения, своего прочтения. О каком видении может идти речь у полуслепых котят? Отсюда зазнайство у молодых, самоуверенность, тотальное нежелание учиться и, как результат, деградация. Вот и орут.

— И тем не менее активно снимаются в сериалах и рекламах. Кстати, как вы относитесь к этому?

— Негативно. Я бы сказал, это вынужденная форма существования артиста. Вообще по востребованности актера в сериалах и рекламах можно судить об уровне его оплаты в госучреждениях, а, следовательно, об отношении к культуре в целом. Но и корить его за участие в таких проектах нельзя — все мы люди, у всех семьи, дети.

...Вот мне говорят, Джигарханян и Янковский снимаются в рекламах – ты чем хуже? Дело не в хуже-лучше, а в том, выгодно мне это или нет. Жертвовать всем, что накопил, ради каких-то жалких грошей?.. Смысл? Но я и не сноб — ты дай мне за рекламу десять тысяч, я хоть подумаю, во имя чего перечеркиваю пройденный путь. Я хоть семью смогу по-божески на эти деньги какое-то время содержать.

То, что происходит на съемочных площадках сериалов, не просто непрофессионально, но и губительно как для актера, так и для зрителя. У меня был опыт общения с этой "системой". Прихожу на съемки, спрашиваю сценарий на следующий день. Отвечают: "Еще не готов, будет завтра". Как? А как же мне готовиться?.. как потом играть? Словом, ненадолго я там задержался. Раскланялся и ушел. Но то, как коверкает эта машина молодых, просто уму непостижимо. Мало того, что им насильно вбиваются азы бездарнейшей игры, так еще и вдалбливается их ставка — их "стоимость" как актера. Изуродованные сознания, несчастные судьбы. Пройдет пара лет — кто их вспомнит? Какой театр их примет?.. Беда.

— Да, но и не сниматься вовсе неверно. Ведь те же Малян, Шамирханян и т.д. считали, что работа в кино является необходимым тренингом для театрального актера, стимулом для его роста...

— Абсолютно точно — тренингом. Но не единственной плоскостью и нишей. В наше время было три сферы, скажем так, самовыражения для актера: театр, кино и телевидение, точнее, телетеатр. Состоявшимся считался тот, кто постигал тонкости всех этих трех "плоскостей". К примеру, в кино я сыграю удивление совсем не так, как это сделаю в театре, а тем более — в телепостановке. Наша молодежь "жарит" везде одинаково – все под одну гребенку. Ну как так можно? А все потому что у режиссеров не хватает времени работать с актером, объяснять ему роль. Я вот преподаю сегодня, рассказываю ребятам о премудростях нашей профессии, так они, раскрыв рты, слушают, а потом признаются, что даже не подозревали о таких тонкостях. Их никто этому не учил, никто не тратил на них своего "ценного" времени.

В то же время в молодых пропал дух бунтарства. Помню, я сначала решил подавать дела в Сельхозинститут, даже друга подбил на это дело. Потом, поняв, какую ошибку совершил, решил-таки идти в актеры. Отец (драматург Александр Араксманян. — Прим. авт.) попросил Вардана Аджемяна, и нас — с Галей Новенц — с небольшим опозданием зачислили на его курс. Мне удалось краем уха подслушать их разговор, который впоследствии стал судьбоносным. Аджемян корил отца: "Ну зачем ты парня калечишь? Посмотри, какие орлы у меня на курсе — Армен Джигарханян, Тигран Левонян, Нерсес Ованисян, Ерванд Казанчян, Арцрун Манукян... Он же будет середнячком, посредственностью". Эти слова Варпета острой бритвой прошлись по мне. Я поклялся "отомстить" Аджемяну за эти слова. О результате судите сами. Первым получал народного Джигарханян — следующим был я. Он получал премию — потом я. Я рад, счастлив и благодарен своим учителям, что они смогли, хоть и невольно, взбунтовать меня, поднять эту волну внутреннего протеста, и в итоге я стал тем, кем стал. Ну а хорошо это получилось у меня или плохо — судить зрителям.

— А как случилось, что Гурген стал Гужем. Это псевдоним?

— Да нет, это описка паспортистки. Я был Гургеном, а паспортистка решила почему-то записать меня Гужиком. Бабушка, признаться, обрадовалась — так ведь звали ее покойного сына. Ну и я, не желая никого обидеть, избавившись от ненужного суффикса "ик", стал Гужем Манукяном.

Кстати, однажды был занятный случай — женщина, прося после спектакля подписать программку, спросила меня: "А как вас зовут?" Я удивился, но ответил: "Гуж Манукян". Сам думаю, наверное, хочет, чтоб я сказал Гурген. Она продолжает: "Да нет, я фамилию вашу знаю — имя как?" Тут до меня дошло: она решила, что "Гужманукян" это фамилия, ну типа Тер-Симонян и т.д. Пришлось "разочаровать".

— Ну и напоследок, что вы с высоты пройденного пути пожелаете будущим актерам и актрисам, которые еще только-только грезят сценой, но уже не мыслят своего существования вне театра?

— Если они выбирают этот путь не для каких-то далеко идущих планов, то им мое благословление и в добрый путь! Если это от души, если не можешь иначе — то вперед! Если же хочешь порисоваться, побольше помелькать там-сям, если жаждешь аплодисментов, наград, званий — то лучше не думать о театре и искусстве в целом. Это гнилой, заведомо ложный путь.

Мы всю жизнь служили театру. Ведь неспроста говорят "служить" в театре, а не "работать". Мы шли вперед, срывали голоса, ломали руки, ноги, и все это не во имя почестей и регалий — во имя Театра, во имя искусства! Конечно, приятно, когда это оценивается, и неприятно, когда игнорируется. Но, повторюсь, не это главное — важно, во имя чего ты все это делал, кому служил и что после себя оставил. Вот об этом стоит сегодня задуматься молодым!