«Наша жизнь — театр, ведь он и продлевает нам ее...»

В рамках Миссии народной дипломатии “Все едут в Ереван” в столице со спектаклем “Подслушанное, подсмотренное, незаписанное...” выступил московский театр “Школа современной пьесы”. Что интересно, участниками обоих “импровизированных” спектаклей по одноименной пьесе Е.Гришковца стали не только москвичи, но и эстонские артисты, и даже представители ереванского театра им. Станиславского. Как тут не вспомнить знаменитую кавээновскую фразу о том, что лучшая импровизация — это хорошо сделанное домашнее задание. Ведь по ходу действа заявленным актерским “импровизом” не особенно и пахло... Оба спектакля были отыграны импровизированным составом (что есть, то есть), но по строго выверенной формуле, с использованием четких текстов и заранее заготовленных видеоматериалов. Такой вот микс-экспромт, такая вот международная дипломатия...

Об этом и многом другом беседуем с одним из основателей театра — народным артистом России Альбертом ФИЛОЗОВЫМ.

— Альберт Леонидович, как вам Ереван и ереванский зритель?  
         — Да, это мое первое посещение Армении, хоть я и всегда стремился сюда, и, как видно, не зря. Ереван совершенно не похож ни на какие другие города. Есть города-женщины и города-мужчины — к примеру, Париж и Санкт-Петербург. Ереван — абсолютно мужской город, гордый, гостеприимный... Мне очень понравился Каскад, замечательный вид, открывающийся сверху. А вечерний город — это вообще что-то фантастическое — просто магнит какой-то... Я уже не говорю о мощнейшей энергетике Эчмиадзина, Гарни, Гегарда... Сказка!

Что же касается спектакля, не знаю, было ли больше в зале армян или русских, но прием был очень теплым. Естественно, было приятно играть для такого зрителя. Вообще, я искренне приветствую гражданские инициативы, как Миссия народной дипломатии, благодаря которой мы оказались в Ереване. Именно таким образом, считаю, сглаживаются все шероховатости между бывшими союзными республиками. К примеру, до этого мы побывали в Вильнюсе: сначала выступили в Национальном литовском театре, а потом — в русском. Так вот, в литовском театре нас принимали гораздо лучше! Потому что все обиды прошлого как бы забылись, и пришло новое поколение, которое принимает вчистую, безо всяких оглядок назад.

— В спектакле, кроме вас, заняты известные российские артисты — Елена Санаева, Татьяна Веденеева... А также эстонские и ереванские актеры. Чем было продиктовано такое решение?

— Ну, наверное, этот вопрос стоит адресовать худруку театра, нежели мне. Хотя, признаться, сама пьеса Гришковца предполагает такое вот свободное общение, импровизацию... В мини-сюжетах, из которых состоит весь спектакль, были задействованы актеры трех разных театров. Играть было довольно интересно, поскольку мы не знали, что “выкинет” тот или другой коллега... Уж как получилось, судить зрителю.

— Вы, представитель классической школы, являетесь одним из основателей театра “Школа современной пьесы”. Как относитесь к неожиданным, порой откровенно спорным способам поиска в современной драматургии и режиссуре?

— Очень положительно, поскольку это живое! Мешают всякие набившие оскомину штампы и трафареты. А поскольку творчество живое, то и мы всегда пытаемся быть живыми. Особенно актеры, стоявшие у истоков основания этого театра, — нам это очень любопытно и приятно.

— Вы вели во ВГИКе курс вместе с Арменом Джигарханяном. С кем еще из армянских коллег поддерживаете отношения?

— С Арменом работать было сплошное удовольствие — представьте, мы никогда не обсуждали заранее учебной программы! И ни разу не было, чтобы мы разошлись во взглядах по какому-то поводу: все, что нравилось ему, было по сердцу мне, и наоборот, соответственно. Это касается как преподавательской деятельности, так и актерской. Хотя, признаться, мы редко с ним пересекались на съемочной площадке, потому что наши эпизоды снимались отдельно, и зачастую я приезжал сниматься, когда Армен уже заканчивал свои съемки.

Однако из армянских коллег в первую очередь я должен отметить свою давнишнюю дружбу с Владимиром Мсряном, которого, увы, не стало три года назад. Мы познакомились с ним на съемках кинофильма “Николо Паганини”. Это был замечательный глубокий и безумно одаренный артист! По праву созданный им образ гениального скрипача считается лучшим в мире. Я видел итальянский фильм, там играл какой-то немецкий актер — очень скучное зрелище. То ли дело Мсрян — его Паганини останется в веках... Он был, конечно, создан для этой роли. Незадолго до его смерти мы встретились на юбилее картины, в Петербурге, а потом... Я всегда с большой теплотой вспоминаю о нем. Светлая память...

— Увы, не редки примеры, когда актеры становились “заложниками” своих персонажей — Шурик, Штирлиц, Холмс, Паганини... И что бы потом ни делал актер, зритель неизменно смотрел на него, сравнивая с уже полюбившимся образом...

— Конечно, сложно актеру бороться с этим. Но что поделать, ведь это нормально — когда бывает какая-то удавшаяся роль и зритель принимает личностно актера, то отсвет его индивидуальности ложится на все. Я помню, когда Петр Олейников играл Пушкина в картине “Глина”, то как только он появлялся на экране, зал начинал смеяться — “Ваня Курский!” И никто его не воспринимал как Пушкина, все видели в нем Ваню Курского из “Большой жизни”... Это нормально, и надо стараться видеть в этом положительные стороны. То, что Мсряну удалось так воплотиться в образ Паганини, что его никто уже иначе не воспринимал, поверьте, очень большая актерская удача!

— Ваш мистер Бэнкс из “Мэри Поппинс, до свидания!”, хватаясь за сердце, говорил: “Бегом, бегом от инфаркта!..” Вам 75 и вы в прекрасной форме. Раскроете ваш секрет — спорт, диеты?..

— Работа и только работа! Это вам и спорт, и диеты, и намного большее. Лишь работа помогает оставаться в тонусе, на сцене забываются все болячки, и это известно каждому актеру. Поэтому и безработица у нас, мягко говоря, не приветствуется. Наша жизнь — театр, в итоге он и продлевает нам ее.

— И напоследок, пару слов о ваших творческих планах...

— Есть такой замечательный драматург Вадим Жук. Он работает в совершенно потрясающей стилистике — к примеру, к “Горе от ума”, представленному у нас в виде мюзикла, им “дописан” текст в грибоедовской манере. “Чайка” им тоже по-своему переложена, но чеховскими словами. Сейчас он сделал то же самое с “Шинелью” Гоголя, где я буду играть Акакия Акакиевича. На данный момент мы ждем лишь музыку, которую напишет Максим Дунаевский, чтобы приступить к работе над спектаклем...