«Дары Венеции — Сергею Параджанову»

     В Музее современного искусства открылась выставка “Дары Венеции — Сергею Параджанову”. Автор проекта — кинорежиссер, лауреат престижных европейских кинофестивалей и нашего “Золотого абрикоса”, поэтесса, участница многочисленных поэтических выступлений и выставок в России и Европе Татьяна ДАНИЛЬЯНЦ. 

     — Эта выставка — мое посвящение Маэстро, которому в этом году исполнилось бы 90 лет, это своеобразный мост между двумя мирами: “космосом” Сергея Параджанова и “космосом” Венеции. В экспозиции представлены несколько скульптур из муранского стекла, 12-15 коллажей с венецианской символикой и материалами, а также два видеофильма, в которых венецианцы, помнящие Мастера, рассказывают о нем. Проект после Еревана планируется к показу в Венеции, Москве, возможно, в Санкт-Петербурге и Тбилиси.

— Выставка как-то связана со стремлением познать свои корни?..

— Непосредственно! Имя Параджанова для меня было очень значимо с юности, когда я еще только осваивала эту неподцензурную культуру. С 2007 года начался мой довольно нелегкий и, я бы сказала, таинственный труд самоидентификации. Стоя как-то под деревом Параджанова в его музее, я поняла, что мне необходимо сделать проект, посвященный Маэстро. И когда я в очередной раз гуляла по залам музея, мне неожиданно открылось, что Параджанов очень связан с Венецией. Это было год назад — с тех пор я начала свои изыскания по теме “Параджанов и Венеция”. Это было некое интуитивное провидение на основе структурного анализа материалов, с которыми работал Параджанов: зеркалами, дорогими бусинами, тканями, перьями, масками... Ведь все эти ингредиенты можно назвать национальным достоянием Венеции. Как некое провидение мне стало совершенно ясно: Параджанов — венецианец. Это часть моего персонального мифа, уходящего корнями в правду, поскольку, как известно, одними из первых иностранцев, приехавших в Венецию, были именно армяне. Они поселились на острове Св. Лазаря, основали там первую книгопечатню и даже в комедии дель-арте есть такой персонаж — армянин. Что касается Параджанова, то в его случае это была еще связь и Тбилиси, и Венеции...

Венеция и Мастер связаны бесконечно далеким и бесконечно близким светом Византии: ее любовью к золотому сиянию парчи, шелка и бархата; ее избыточностью, торжественностью, многослойностью...

— То есть в какой-то мере этот проект можно считать и научно-исследовательским?

— Абсолютно верно. Я проделала долгий путь, выступая на научных конференциях, представляя свой проект “Венеция — Параджанов”, и ни разу не наткнулась на какую-либо контрверсию. В основном кинокритики, культурологи, режиссеры находили этот проект интересным, открыто восхищались им. И тогда я поняла: моя художническая интуиция сработала абсолютно точно. Теперь моей задачей было вербализовать и материализовать все это.

— И с чего началось создание коллекции?

— Я работаю с венецианским стеклом, поэтому приступила к созданию так называемых “венецианских окон” — вокруг них была создана коллажная история: использовались старинные венецианские ткани, которые до сих пор производятся в ткацких мастерских... Словом, все из представленного в рамках этой выставки было сделано из венецианских материалов и в Венеции.

— Привезти сюда все это, наверное, было не так уж просто...

— Да уж, тем более через Москву. Выставка могла и не состояться, не найдись люди, предложившие мне свою помощь в организации и, в частности, привозе экспонатов в Армению: это и итальянские организации, венецианские и многие другие... Много людей поддержало проект, поверило в него — видимо, я заражала всех своим энтузиазмом, потому что я уверенно шла к поставленной цели.

...Когда я читала тюремные письма Параджанова, меня поражала стойкость этого человека. Художник был он довольно хрупкий, но как личность, как человек — невероятно стойкий. Это меня заворожило, пронзило и, можно сказать, настрой передался в какой-то мере и мне — иначе вряд ли бы я смогла, несмотря на все сложности, коих было, увы, не мало, осуществить этот проект. Ведь не родись Параджанов здесь, он мог бы быть таким же преуспевающим, как Тонино Гуэрра. Но он прошел совершенно чудовищный путь смрадных отвратительных лагерей, где люди в одночасье превращаются в ничто, в пепел. Но он выстоял, остался собой, и я думаю, что эта выставка “Дары Венеции — Сергею Параджанову” — это дары фантастической культуры, созданной человечеством, художнику, который в абсолютно нечеловеческих условиях оставался художником с большой буквы!

— Как родилось название проекта?

— Всю свою жизнь Параджанов одаривал людей — талантом и советом, драгоценными коллажами и фильмам, вниманием и заинтересованностью... Редкий человек уходил от него без подарка. Пришла и наша очередь отдать ему должное через время и расстояние, отделяющее нас от дня ухода мастера. Эта выставка — подарок от Венеции, ее историков, богословов, музыкантов и всех других, знавших Параджанова. И от поклонников Маэстро — всех тех, кто каким-либо образом посодействовал осуществлению проекта. В самом названии проекта заложена идея дарения: венецианские философы, мыслители, музыканты и сам город преподнесли Параджанову свою память, любовь и восхищение...

Рубен Пашинян, "Новое время"