Продюсер Армен Амбарцумян, известный в кругу друзей как «Бурц», – пионер антрепризного театра в Армении. Человек, имеющий четкое видение современного театра и его места в обществе. Его взгляды могут кому-то показаться спорными, но он и не претендует на истину в конечной инстанции. Несмотря на внешнюю серьезность и замкнутость, он человек открытый и коммуникабельный. Будучи абсолютно не амбициозным, он, к примеру, мог спокойно в 1996 году расклеивать афиши в компании единомышленников накануне предстоящей премьеры «Хатабалады»,… продюсером которой сам и являлся. Между тем начало его трудовой биографии никак не было связано с театром. – Армен, как произошло перевоплощение врача в успешного театрального продюсера?
– Дело в том, что я с детства обожал кино и театр. А в 70-х, в годы моей учебы в медицинском институте, это вообще был некий мир, альтернативный тогдашней серой действительности. На одной из популярных в ту пору «студвесен» ко мне подошли будущие коллеги по Камерному театру и предложили попробовать свои силы на театральной сцене. В воздухе витали новые идеи, новые подходы… Камерный театр стал тогда центром притяжения, как тогда говорили, передовой молодежи. Кстати, многие из популярных сегодня людей культуры являются питомцами Камерного театра. И я не исключение – пошел, увидел и… открыл для себя этот театр. А впоследствии – уже нечто куда большее.
– «Хатабалада», «Mea Culpa», «Ржавый ключик» – своеобразная дань тому времени?
– Отнюдь. Хороший спектакль должен быть созвучен своей эпохе – иметь эквивалентный код времени. Он должен проникать в самую суть и вместе с тем заставлять человека задуматься – о себе и времени, в котором он существует.
«Хатабалада» стала криком людей, возмущенных происходящим в стране и стремящихся вывести её из коматозного состояния. Стоит вспомнить, что это был за период – 1996 год – ранняя постблокадная оттепель…
Потом появился «Айбенаран». Многие дети зарубежных соотечественников не знакомы с армянскими буквами. Мы решили создать увлекательный музыкальный телеучебник, по которому они смогли бы осваивать азы армянской письменности. 9 фильмов – дело нелегкое. На каждую букву была написана специальная песенка, чтобы помочь ребенку лучше усвоить пройденный материал. Десять лет я работал на этот проект. А позже финансирование проекта продолжилось из кассы ставшей популярной в одночасье «Меа кульпы». «Айбенаран» не окупился и, думаю, не окупится никогда. Но факт остается фактом: мы это сделали и, самое главное, детям наш подарок понравился!
Далее с большим опозданием от намеченного срока появился спектакль «Ржавый ключик», который, как мы вскоре убедились, нуждается ещё в серьезных доработках…
- Эти спектакли были удивительно созвучны переживаниям и чаяниям жителей Армении…
- Да, но наш человек не учится на своих ошибках. Такое ощущение, что сегодня над городом нависло облако ненависти. Люди считают нормальным самоутверждаться за счет ошибок ближних, лицемерить и искренне ненавидеть друг друга.
– Да уж, деньги портят людей… А что они значат для тебя?
– Я один из первых бизнесменов в Армении. После перестройки, если помните, стали выдавать лицензии на право заниматься индивидуальной трудовой деятельностью. Первая была выдана именно мне, о чем я не без гордости до сих пор вспоминаю. Я одним из первых стал завозить сюда сигареты, бензин, муку…
Деньги… Я считаю, что их должно быть ровно столько, чтобы возможно было о них не думать. Мне деньги также необходимы для реализации своих замыслов.
– Все проекты вашей команды отличались определенной идейностью. В этой связи непонятно откуда взялся «Дон Жуан Авиа»... Иначе говоря, как вы дошли до жизни такой?
– После неудачи со «Ржавым ключиком» я понял, что люди не хотят напрягаться: жизнь и без того тяжела, а им ещё со сцены рассказывают, как у них всё плохо. Поэтому решили поставить смешной, неотягощенный спектакль – театр-бульвар... Хотите расслабиться? Пожалуйста! Хотите посмеяться вдоволь? Да ради Бога... Люди устали и хотят в театре развеяться. Дело в том, что я разочарован в нашем зрителе. Это уже совсем не тот зритель, для которого мы создавали "Хатабаладу". Многие приходят в театр, чтоб убить время. Вместо того чтобы стать чище, они мечтают поржать над собой – и чем низменнее шутка, тем лучше.
– В чем же, по-твоему, залог успеха театрального проекта?
– Театр часто сравнивают с храмом. Я старался претворять в жизнь проекты, которые действительно интересны людям. И наши аншлаги тому ярчайшее доказательство. Ведь даже самой гениальной пьесе грош цена, если она не вызывает интереса у зрителя. Театр, так же как и храм, должен жить! Я как человек верующий не приемлю пустых храмов.
– Разве не сложно искать в темной комнате черную кошку, особенно если ее там нет?
– Особенно если пытаться ее найти в некоторых гостеатрах, где наблюдается затянувшийся антракт. В их спектаклях лучше ничего не искать: ни кошек, ни себя. Виной тому инертное мышление, нежелание экспериментировать...
Главная проблема, конечно же, в тотальном кадровом кризисе! Спросите у любого школьника, хочет ли он стать сценаристом? Уверен, многие даже и не знают, что это такое. Вместо того чтобы открывать детям новые горизонты, мы подбиваем их протестовать против открытия русских школ. Друзья мои, да не только русские – у нас и турецкие школы должны быть! Мы должны выпускать квалифицированных специалистов не просто владеющих, но и думающих на этом языке. И чем шире и многограннее мы будем думать, а не просто болтать налево-направо, тем скорее решим свои проблемы.
– Продюсер и гражданин – это что-то новое...
– Раньше я намного сильнее ощущал себя гражданином Армении – хотел в ней жить и делал все возможное для ее скорейшего выздоровления. И сегодня, несмотря на разные искушения, я все равно продолжаю жить и работать в Армении. Хочется верить, что нашим разочарованиям когда-нибудь наступит конец.
Во всяком случае, мы прилагаем для этого все усилия. Скоро мы совместно с BOA FILM (Франция) начинаем работу над первым армяно-французским фильмом "Москвич – моя любовь". Об этом сообщается в письме министра культуры Франции и министра по делам Европы. Мы с французским коллегой продюсером BOA FILM Борисом Брише не исключаем также, что фильм может стать армяно-франко-немецким. Режиссер фильма – Арам Шахбазян. О чем фильм? Зрителю предоставится возможность вернуться в прошлое и вспомнить, в каком прекрасном мире он когда-то проживал. А после путешествия во времени вернуться в сегодня. И сопоставить, подумать...
Комментариев нет:
Отправить комментарий