Рубен АХВЕРДЯН: "Я не патриот - я армянин!"

“Уходят лучшие друзья без расставаний, так тайком, как будто хлеб с чужих могил они уносят со стыдом”. Эти строчки известного армянского барда Рубена АХВЕРДЯНА, написанные им еще в 1999, не теряют актуальности, увы, и по сей день. А недавно он сам сообщил, что никогда не намеревался покидать Армению, однако нынешняя ситуация заставляет его всерьез задуматься над этим. “Я не хочу, чтобы мои дети росли в этой атмосфере...” — сказал он в одном из интервью.

— Вы и впрямь считаете, что пора уезжать?

— Вопрос не в том, пора или нет, — вы посмотрите, до чего мы докатились. Ведь раньше люди уезжали из-за тяжелого материального положения: для кого-то это было приемлемо, для кого — нет. Сегодня же люди доведены до края — они деморализованы. Утеряна всякая надежда на... надежду. Тот, кто раньше осуждал уезжающих “из-за куска хлеба”, не будучи сам по сей день в силах прокормить свою семью, попросту перестает уважать себя. Он опускается в своих глазах, а заодно и в глазах своей семьи. А на этом фоне ежесекундно приумножающиеся свидетельства благосостояния нуворишей и власть имущих — приватизаторов некогда экспроприированного — окончательно добивают человека в решении уехать из страны, ныне весьма отдаленно напоминающей его любимую родину.

— ““Я Вас люблю” — три этих слова скажу тебе, мой Ереван. И стоит мир объехать снова, чтоб эту истину понять?” Кто же будет продолжать любить этот город, пока мы будем проверять свои чувства на чужбине?

— Есть одно такое китайское проклятие: “Чтоб ты жил в эпоху перемен!” Неизвестно, кто больше разочарован своей судьбой: сами горожане или же их любимый город? Ведь сегодняшний Ереван — это урод с большой головой! На смену коренным ереванцам пришли низкопробные провинциалы. Не путайте с сельчанами, они генофонд нации. Если сельчане исчезнут, наше дело — табак. Так вот эти самые провинциалы по сей день не дают расслабиться городским “недобиткам”, подспудно способствуя их планомерному оттоку из города. Проникая и укрепляя свои позиции во власти, они ласково величают себя “элитой”. Видимо, надеясь, застолбить место для своих праправнуков, которых разве что и можно будет хоть отдаленно считать настоящими горожанами. Словом, городская культура искоренена!
Я же... купив домик, переехал в деревню Казах. Ведь все друзья, с кем я пил, погибли, а остальные так изменились, что лучше бы... Словом, Ереван стал мне чужим.

— И как же должен сегодня вести себя современный интеллигент: ждать “великого полдня” или все же пытаться противостоять?

— Мы потеряли свою защитную ауру, у нас огромные черные дыры — наше общество больно интеллектуальным СПИДом. Все так называемые интеллигенты, выступающие по ТВ, делают это не потому, что их что-то реально волнует, а исключительно пользуясь удачным моментом — в свою пользу. Все пляшут под дудку власти и говорят то, что от них требуют.
Смею вас уверить, я не считаю себя одним из тех, кого стоило бы именовать представителем “современной интеллигенции”. Я человек свободный — я деньги зарабатываю за кордоном. Я тут никогда не зарабатывал, не делал концертов. Здесь я просто пою для людей. А заработанные мною деньги предпочитаю тратить на благотворительность, нежели на новые машины или квартиры за границей.

— ...”Я не патриот и никогда им не был, потому что не понимаю смысла этого слова”...

— Да, я не патриот! Патриотами были Гитлер, Ленин, Ататюрк... Таковыми являются американцы, бомбившие Ирак и частенько пускающие патриотические слюни.
Я всего лишь люблю и охраняю свой родной язык — пишу стихи и песни. Мне даже не всегда понятно, почему мне аплодируют. Ведь если песня ушла в зал, полюбилась и стала собственностью зрителей, чего ж они тогда мне продолжают аплодировать? Зачастую этот мой комплекс неполноценности побуждает меня к написанию новых песен. Поэтому характеризовать все это как “патриотизм” — извините, увольте. В книге, подаренной мне поэтом Амо Сагияном, им сделана такая надпись: “Пограничному войску армянской песни!” Признаться, я очень дорожу этим титулом. Так что я не патриот — я армянин.

— Как армянин и христианин, вы считаете допустимым возведение церкви на месте некогда увеселительного заведения?

— Я считаю это варварством. Более того, я категорически против восстановления церкви св.Погоса и Петроса на месте летнего кинотеатра “Москва”. Если хотят развивать туризм, пусть восстановят древние армянские церкви, являющиеся частью мирового культурного достояния. Стиль архитектуры кинотеатра “Москва” и атмосфера окружающей территории совершенно не подходят для возведения церкви. Рядом с культурно-развлекательным центром строить церковь по крайней мере бессмысленно. И в реализации такой бессмысленной идеи я не вижу никакой нужды. Хотя от нас ничего не зависит. В этом вопросе все решается только силой.
...Вы знаете, в советские времена я думал, что Бог есть на самом деле, а вот наши времена меня убеждают, что прав был Дарвин. Я вот только думаю, от какой породы обезьян мы произошли. От бабуинов, что ли?..

— Спасительный берег — есть ли он у вас?

— Сейчас я думаю совершенно иначе. Спасительный берег — это когда ты можешь помочь другим, когда можешь оказать услугу людям. В противном случае его, этого берега, нет, ибо человек — животное общественное. Именно это я считаю основой моего искусства: вывести людей из состояния безнадеги, утешить, помочь... Мои песни часто удерживали людей от самоубийства, выводили из депрессии живущих на чужбине, их любят парни, которые воевали, — для меня это дорогого стоит!

— В чем сегодня больше всего нуждается молодежь?

— В хороших учителях! Я бы желал, чтобы у нашей молодежи были такие учителя, которые были у меня. Мой великий учитель — Высоцкий. И ерунда все это, что молодежь не хочет учиться. Хочет, просто негде и не у кого. Меня, например, никогда не приглашали читать лекции в университете или в театральном институте, а ведь я был хорошим режиссером.

— Чем вас можно удивить?

— После соревнований по дзюдо, прошедших в здании Ереванского театра оперы и балета, думаю, уже мало чем. Ну, наверное, грамотной речью какого-нибудь политика. Вот чтобы он вышел к трибуне и хотя бы полчаса сумел проговорить без ошибок и без бумажки. Чтобы говорил не “ունդունել”, а “ընդունել ” и не “որևհետև”, а “ որովհետև ”. Да какое удивление — это будет шок! И, уверен, не только у меня...

— Каким должен быть, на ваш взгляд, идеальный министр культуры?

— Моя самая больная мозоль. Министр культуры должен быть настолько умен...

— ...чтобы не быть таковым?

— Не совсем... Помните, в советское время грузины очень много внимания уделяли кино? Почему? Да потому, что они побеждали именно этой культурой. Наше время — это война культур, образа жизни. В идеале у министра культуры должно быть прав намного больше, чем у других министров. Так, чтоб даже министр сельского хозяйства был обязан к нему прислушиваться! Пока все наоборот.

— “Вечер бессонный, кто-то нас вспомнил, он мне напомнил тех, что ушли, это надежда, та, что, как прежде, светом забрезжит в темной ночи”. Каким будет новый лучик от Рубена Ахвердяна? — пару слов о ваших творческих планах.

— Я готовлю к выпуску не один, а сразу три альбома. В первый войдут песни моих друзей — Давида Амаляна, Эдуарда Зорикяна, Армена Адамяна... Я люблю их песни — намного больше своих. От своих я, признаться, изрядно подустал. Вторым альбомом станет сборник моих самых удавшихся и самых популярных произведений. Ну а в третьем будут абсолютно новые, никому неизвестные песни.

— Вы упомянули об Амо Сагияне: “Ищите меня в песнях моих!” Если попытаться спроецировать эту мысль на вас...

— А зачем? Кто уверен в том, что знает, какими были в реальной жизни творцы прошлого? В чем смысл знать, что они были бабниками, пьяницами, наркоманами?

— Ну, а всё же — как говорится, из первых уст?..

— Мой любимый Франсуа Вийон говорил: я знаю все, знаю даже, как улыбаются свиньи, как мухи садятся на кошек, знаю множество всяких мелочей. Я знаю все, кроме самого себя.

Лилит Пипоян: «Людей надо направлять в музыке – как маленьких детей»

«Она принадлежит к тому узкому кругу современных армянских музыкантов, творчество которых представляет собой альтернативу традиционной народной, классической, духовной и поп-музыки. Она исполняет композиции, основанные на армянской поэзии и фольклоре, используя при этом средневековые мотивы», - вот, увы, всё, что можно почерпнуть в интернете о композиторе Лилит Пипоян. Не перегружено сведениями о ней и реальное информационное поле Армении. В то же время достаточно прослушать любую из её композиций – к примеру, на слова Багадасара Дпира – как становится ясно, что этот вид творчества у нас никем не представлен. В чем же причина столь непонятного молчания?.. Не хотелось бы опускаться до банального разглагольствования о пророках и их популярности в своем отечестве – попытаемся расставить все точки над «i» с помощью самой Лилит Пипоян.

- Лилит, как бы вы сами охарактеризовали жанр, в котором работаете?

- Это эклектичный жанр – он составлен из нескольких составляющих. Так же, впрочем, как и мой репертуар. Есть три направления, которые мне интересны. Первое направление (самое любимое) – это то, в котором я полностью самовыражаюсь через текст, мелодию и, соответственно, аранжировку и исполнение. Второе – обработка фольклора, где выбор произведений осуществляется мной весьма трепетно, так как таковые должны быть очень интересны гармонически и базироваться на хорошей поэтической основе. Наконец третье – поиск, обработка и возрождение забытых или утерянных произведений армянских композиторов начала XX века.

- Где можно услышать ваши произведения?

- Мой последний авторский концерт состоялся два с половиной года назад в Большом зале филармонии. Затем я уехала в США, где выступала в ряде городов. После возвращения количество моих выступлений можно на пальцах сосчитать. Не раз выступала в различного рода концертных программах и пару раз в “The Club”-е, где мне, признаться, не очень понравилось, так от меня ждали совсем не той музыки, которую я им предложила.
Я не сноб и не вижу ничего зазорного в клубных выступлениях. Однако пытаться объяснять людям, что та музыка, за которую они заплатили, мягко говоря, уступает той, которую они имеют возможность сейчас послушать – не входит в мои планы. Я не претендую на позицию воспитателя. Я имею лишь право своим творчеством показывать возможное альтернативное направление, и не более того. Людей надо направлять в музыке – как маленьких детей. Некачественная музыка более доступна, потому она и имеет столь широкое распространение.

- «Быть знаменитым не красиво…», - согласны ли вы с этой пастернаковской «доктриной» и потому ли вас практически не видно на телевидении?

- Армянское телевидение – практически на-
вязывает своей аудитории одножанровую и, повторюсь, далеко не всегда качественную музыку. Посему единственная возможность быть услышанным – это самопиар. Но, чтобы появляться на экране, нужна качественная запись концерта или хороший клип, что стоит больших денег. А чтобы арендовать зал, я должна зарегистрироваться как частный предприниматель и каждый квартал платить налоги, которые, увы, не окупаются. Вот и получается, что, люди ждут моей музыки, но у нас нет возможности донести ее до них.

- Зато до них посредством ТВ, радио и интернета в огромном количестве доходит рабис. Вы считаете возможным свое присутствие в одном с ними культурном пространстве?

- Возможно, я удивлю своим ответом. Однако недавно я послушала небезызвестного в определенных кругах Спитакци Айко. Мне стало страшно и обидно… Точнее, страшно обидно. Ведь на самом деле, это довольно неплохие музыканты – одаренные, профессиональные, но к глубочайшему сожалению, растратившие свой талант на это чужеродное направление, которое абсолютно нельзя назвать армянским! Мы как общество, я как музыкант, в их лице потеряли таланты, которые могли и должны были служить армянской музыке.
Мы сейчас, возможно заслуженно, разносим в пух и прах того же Арменчика. Но ведь, если не полениться и послушать его, сразу же станет ясно, что этот человек серьезно работает! Другое дело, что поет он то, что армянской музыкой назвать весьма сложно. Но человек работает и с огромной самоотдачей. Я лично считаю, что он весьма одаренный человек. И снова и снова – обидно, что этот голос и эти связки работают на благо «рабиса», на благо мугама и прочей ереси. А кто виноват в том, что этот человек попал на такой путь? Он один?.. А может общество, не уделившее ему в свое время должного внимания, но сейчас не гнушающееся поливать его при каждой возможности грязью?!

- Стало быть «адресат возврату не подлежит»?

- Куда?.. Надо смириться с тем, что мы их потеряли - они служат другой культуре. И, сами того не понимая, мы уже давно в культурном отноше-
нии представляем собой некий арабо-турецкий вилайет! А коль скоро есть рынок - и на родине и за её рубежом - «рабисы» будут иметь возможность зарабатывать свой хлеб насущный. И ругать нам надо не их, а нас - то общество, которое мы создали… себе на голову.
Хотя... история не имеет сослагательного наклонения. Видимо, такая уж у нас судьба – погрязть по пояс в туретчине и, может быть, потом когда-нибудь возродиться.

- И какие же изменения ознаменуют начало возрождения в культурной среде?

- Вопрос трудный… Как ни крути, «главнейшим» из искусств по сей день является телевидение. Поэтому начи-
нать, думаю, надо с него родимого. Надо сделать так, чтобы телевидение не было бы монополизированной струк-
турой. Оно не должно принадлежать людям, имеющим экономические и политические интересы вне самого телевидения. А тем более – быть семейным кланом! Недопустимо, чтобы приоритеты огромной вещательной системы ограничивались традициями и вкусом одной отдельно взятой семьи. На телевидении должны работать профессионалы. Они же должны производить отбор материала и решать, что пускать в эфир, а что нет. Ведь телевидение должно служить интересам общества и, самое главное, быть свободным!

Словом, необходимо раз и навсегда заменить эту испорченную, прогнившую основу этого псевдокультурного вещания в Армении.

И вновь тот самый Арцруни!..

14 апреля в Камерном театре состоялся концерт в формате «анплагт» проекта «Арцруни»: Ваагн Амирханян (акустическая соло-гитара), Левон Ахвердян (ударные), Артур Молитвин (бас).

«А чем отличается анплагт от обычного концерта?» - с этого началась наша беседа с главным «виновником» события, композитором Вааном Арцруни.

- Анплагт (от англ. – unplugged) – это концерт, в котором все произведения исполняются в акустической версии. То есть убираются электроинструменты, и даже песни в стиле «рок» звучат в исполнении акустических инструментов. В этом смысле, зал Камерного театра сам диктует, если не сказать, обязывает исполнителей придерживаться такого музыкального формата.

- Насколько мне известно, это был уже не первый твой концерт в этом году?

- Так уж повелось, что зимой я работаю в студии, а с приходом весны перемещаюсь на сцену. Наш первый весенний концерт состоялся 14-го марта в Маленьком театре. Однако концерт не был анонсирован заранее, почему и был «окрещен» впоследствии мной «Թաքուն համերգ»-ом. Дело в том, что ребята, которые когда-то организовывали мой концерт в политехническом институте, открыли в Интернете фан-группу «Арцруни», членами которой стали все те, кому не безразличны мои песни, равно как и моё творчество в целом. Посему первый концерт состоялся исключительно для этой аудитории. Позже было решено каждого 14-го числа последующего месяца проводить подобные концерты, чуть-чуть при этом увеличивая формат зала. Первый концерт был в Маленьком театре, второй – в Камерном. Ну, а сентябрьский мы надеемся провести в концертном зале «Арам Хачатурян» с участием большого камерного оркестра и детского хора. Посредством этих концертов я намереваюсь представить свои произведения в более широком и, надеюсь, интересном зрителю спектре: от камерной музыки до симфорока.

- И каким же по жанровой стилистике был вчерашний концерт?

- По жанру это был «акустический рок». В этой связи были представлены произведения, признаться, довольно редко исполняемые мной. Вообще, если честно, я с трепетом ждал этого концерта, потому что не выступал в таком формате уже лет восемь. Тем не менее, концерт прошел, на мой взгляд, довольно удачно, и, надеюсь, я оправдал не только свои ожидания…

- …но и тех, кто с не меньшим нетерпением ожидает результатов твоей зимней деятельности. Правда ли, что это будут шараканы Месропа Маштоца?

- Ничего не утаить!.. Ну что ж, начну с того, что мой первый контакт с шараканами Маштоца состоялся ещё… в прошлом веке, когда я пел в хоре «Нарек». Позже я также оркестровал один из шараканов Маштоца для Анны Маилян. Серьезно же я увлекся духовной музыкой, когда стал работать с очень богатым материалом ассирийской церкви востока. После чего меня очень заинтересовала семитская (раннехристианская) музыка, равно как и вообще вся палитра музыкального мира христианского востока. Я начал весьма углубленно заниматься изучением, а скорее постижением, духовной музыки восточных стран: арабской, арамейской, ассирийской… ну и, наконец, армянской.

Итак, в один прекрасный день, мы с певицей Асмик Багдасарян задались идеей представить в полифонизированном виде жемчужины армянской духовной музыки от 5-го до 20-го веков. В идеале каждый шаракан или иная музыкальная форма должны были иллюстрировать одно отдельно взятое столетие. Доподлинно известно, что шараканов у Месропа Маштоца было ровно 130. Однако лишь у 11-и из них пока что подтверждено его авторство. Посему и нам пришлось ограничиться этим числом. В течение зимы я оркестровал все 11 мелодий, после чего мы с Асмик успешно их записали. На данный момент мы готовимся к изданию диска. Он будет называться «Маштоц. Священная жемчужина». Шараканы будут представлены как в моей обработке, так в их первозданной акапельной версии.

- Недавно праздновалось 25-летие парусного клуба «Айас». Приходится констатировать, сегодняшний день вы являетесь представителями того же, максимально необходимого, но, увы, абсолютно не поддерживаемого со стороны государства, культурного сегмента...

- Прискорбно, конечно, но так оно и есть: в глазах правительства мы, видимо, представляемся эдаким «интеллектуальным балластом», от которого ему не терпится избавиться. В этой связи, думаю, не лишним было бы напомнить власть имущим грустную историю о том, как Тур Хейердал сжег одну из своих знаменитых лодок в знак протеста против нежелания государства построить для неё музей.

…В любой другой стране ребят, сотворивших то, что сумели сделать айасосвцы, на руках бы носили – их затея стала бы знаковым явлением! Ведь это же идеальный повод для того, чтобы раскрутить по всему миру бренд своего государства – свой флаг, свою национальную идею… Но, увы, ничего из этого не было сделано, и в результате всё осталось на уровне некого эксперимента… продолжающего радовать весьма небольшую группу людей, собравшихся на 25-летии клуба в Доме камерной музыки.

Хотя, с другой стороны, прекрасно, что в тот же день «Айас» пополнился новыми членами клуба, коими стали уже представители молодого поколения. И, слава Богу, что идея, столь откровенно не поддерживаемая государством, продолжает всё же свое существование на уровне личной инициативы.

- Ну и, наконец, вопрос, который я задаю исключительно с целью убедиться в том, что ничего не изменилось и всё, по-прежнему… На что бы ты потратил средства, если бы тебе представилась возможность распоряжаться финансами, выделенными на культуру?

- Не волнуйся – ничего не изменилось. Я и как прежде потратил бы их на себя родимого, потому что, уверен, что этой мизерной суммы хватило бы максимум на одного человека!

Азат ГАСПАРЯН: “Мы обязаны вновь возродить себя!”

“Состояние нашего театра сегодня можно охарактеризовать простым словосочетанием — “неудавшаяся эстафета”! Мы не сумели как должно унаследовать Армянский Театр — эстафетная палочка упала на землю, и никто ее не поднял. Мы упустили наше время, мы потеряли поколение, которое могло быть воспитано в абсолютно ином культурном пространстве!” — таким был ответ народного артиста Армении Азата ГАСПАРЯНА на вопрос о нынешнем положении театра.

— Счастлива та страна, где взаимоотношения «народ – театр – государство» находятся в нормальном уравновешенном состоянии, то есть все насущные вопросы поднимаются и разрешаются на театральной сцене, а не на одноименной площади. У нас эта гармония нарушена. В том нет вины народа, равно как и театра. Повинно в этом государство, которое не считает необходимым проявлять должного интереса, как к народу, так и к театру. Полностью искоренено понятие госзаказа театрам и театральным драматургам. Чем объясняется столь инертная политика властей в отношении больных тем? Близорука ли она, как кажется на первый взгляд, или попросту недальновидна? К примеру, за столько времени не состоялось ни одной театральной постановки, посвященной Арцахской освободительной войне. Вы только вслушайтесь — ни одной!

Вместо этого наши театры пестрят разносортной антрепризой, не дающей зрителю абсолютно ничего, а только способствующей его оболваниванию... И это, признаться, пугает.

— Азат Николаевич, проработав определенное время в Кукольном театре, ТЮЗе и Драматическом театре, вы с 1979 года стали актером Телетеатра. То есть, можно сказать, пионером “антрепризного” театра в Армении были именно вы...

— Не стоит путать форму и содержание. В то время это была всего лишь смена формата на более созвучный духу времени. Помнится, мы как-то с Шаумом Казаряном прогуливались по улочкам Гюмри, и он постоянно удивлялся тому, что меня узнают чуть ли не на каждом углу. Дело в том, что я тогда дебютировал в роли Шошии Гоголадзе в нашумевшей телепостановке “Обвинительное заключение” по Нодару Думбадзе. “Вот она, сила телетеатра!” — воскликнул Шаум после моего объяснения этой своей “повинности”.

Надо сказать, я в то время был не одинок в своем вполне естественном для актера желании иметь более широкую аудиторию. К примеру, тот же Рафаэль Котанджян впервые “засветился” на телеэкранах после выхода в эфир “Чертовой мельницы”... Да, мы шли к популярности и делали это сознательно. Но у нас были принципы, которым мы неуклонно следовали. Мы не опускались до абсолютного примитивизма ни в своих мыслях, ни в способе их донесения, пытаясь таким образом “завладеть” среднестатистическим обывателем.

Сегодня мы имеем возможность смотреть программы ТВ “Мшакуйт”, созданного по образу и подобию российского телеканала “Культура”. Время от времени там демонстрируются некоторые старые записи из репертуара телетеатра незапамятных времен. И слава богу, что есть хотя бы один такой телеканал! Хочу спросить остальные телеканалы: почему вы, друзья мои, не “опускаетесь” со своих “сериальных высот” до простого и понятного телетеатра? Почему не демонстрируете телепостановки? Думаете, рейтинг подкачает? Рекламы не будет? А вы не считаете, что недопустимо, проповедуя убийства, грязь, похоть и откровенную безвкусицу, — одним словом, выставляя на экраны эдакий онанизм низменных чувств, зарабатывать этот самый рейтинг?! Ведь это та дурная слава, отзвук которой мы видим сегодня в наших детях!

...Как-то раз мы с Николаем Цатуряном поставили своего рода эксперимент. Мы прошлись с камерой на плече от кино “Наири” до церкви Св.Саркиса, а затем до театра Сундукяна и до кинотеатра “Айреник”. Коля снимал, а я задавал встречным подросткам один и тот же вопрос: “Кто такие Арам Хачатурян и Мартирос Сарьян?” Не знаю, как у нас только выдержали нервы... Из нескольких десятков опрошенных лишь одна девочка по имени Гаяне четко и уверенно сумела ответить на поставленный вопрос. Это ли не крах? Это ли не та пропасть, перед которой мы оказались сегодня, но почему-то, уверяя себя в иллюзорности “антуража”, с закрытыми глазами продолжаем идти вперед?!

— Стало быть, состояние национальной культуры...

— Да погодите вы с национальной — у нас напрочь отсутствует элементарная, бытовая культура. Вспомните, когда вас в последний раз внимательно и вдумчиво выслушал какой-либо чиновник? Ведь это же самые что ни на есть МАНКУРТЫ! Пока сверху не нажмут — они даже не почешутся. Но даже к этим манкуртам в последнее время свыше не проявляется должного внимания, и, о ужас, они пытаются что-то делать сами! И вы еще спрашиваете о культуре? О том, что хаотично и неразумно уничтожается в нашей стране?

Хотя, признаться, в том, что на сегодняшний день и журналиста, и актера беспокоят одни и те же вопросы культуры и искусства, есть немало положительного, и это внушает определенный оптимизм.

— Азат Николаевич, вы являетесь почетным гражданином Еревана. Однако сегодня, увы, не меньшую популярность в народе снискали приблатненные сериальные персонажи, созданные, кстати говоря, зачастую довольно неплохими актерами. Взять бы того же Ово из сериала на “Шант” ТВ,.. в котором и вы, помнится, поначалу играли.

— Ну, я думаю, наверное, не стоит объяснять, почему меня там сегодня нет? Я всегда говорил, что основная причина обесценивания духовно-нравственных устоев в нас же самих — в нашем молчании и в нашем нежелании радоваться успехам! Светлана Навасардян триумфально выступает в Токио, но ни одна газета, ни один телеканал об этом не сообщает. Аракс Давтян в очередной раз потрясает Москву — СМИ вновь безмолвствуют! В чем же дело? Откуда это равнодушие?

Ясно, что любой народ, лишенный интеллигенции, превращается в легко управляемое, а следовательно, и легко истребляемое стадо. Тому доказательством зачистки младотурок в начале прошлого века и результаты 1937 года уже во времена Советов. А что происходит в наше время? Не берусь сравнивать, однако факт остается фактом: совсем недавно в одной из газет были самым недостойным образом разобраны “на молекулы” все современные деятели культуры Армении. Однако никто так и не решился выступить против этого цинизма и хамства. Так и запомнилась эта газетенка — в белом смокинге... Пиррова, смею вас заверить, победа. И после этого вы хотите, чтобы наш интеллигент еще на что-то да претендовал? Думаю, скоро (да и, впрочем, сейчас) будет честнее попросту не именовать себя таковым.

— И в чем же вы видите спасение интеллигенции в нашем демократическом государстве?

— Демократическое государство подразумевает наличие демократического общества. Общества людей, свободных в своем выборе, мышлении и волеизъявлении. Увы, но что касается нашего общества, не секрет, что свободой тут и не пахнет. Мы загнаны в довольно мерзкие рамки. Мы самоутверждаемся за счет друг друга, не гнушаясь проступков и ошибок ближнего.

Почему у нас сегодня все шиворот-навыворот? Да потому что мы иссякаем! Нет творчества, но зато есть всенародное потребление. Мы в беспокоящей нас степени превратились в общество духовно и морально иссякающих потребителей. И в этом заключается корень зла!

Единственное спасение сегодня я вижу в творчестве. Если мы как нация не хотим кануть в Лету, то для начала обязаны вспомнить, чьими потомками мы являемся. Мы обязаны вновь возродить себя — в своем творчестве, в своих детях, в своем и их желании созидать!

Владимир Мсрян: «Гамлет ушел непринятым, а Герострат и поныне с нами…»

Деятели искусства Армении, России и Франции выступили с совместной программой по созданию полнометражной художественной кинокартины «Антон Чехов». Роль самого Чехова в фильме сыграет один из основателей и главных идеологов этого проекта – мой сегодняшний гость – народный артист Армении Владимир Мсрян.

- Владимир Иванович, как же так получилось, что «дорога без начала и конца» привела блистательного Никколо Паганини к не менее гениальному Антону Павловичу?

- Я всегда испытывал огромную симпатию к драматическому образу Чехова, не говоря уже о том, что, наверное, являюсь одним из немногих армянских актеров, умудрившихся сыграть за свою жизнь такое обилие чеховских персонажей: Войницкий из «Дяди Вани», Лопахин в «Вишневом саду», позже – «Лебединая песня», «Медведь», «Палата №6»… Одним словом, Чехов всегда был очень близок мне по духу. Тяжело болея с детства, он продолжал лечить людей. Возможно, этим обстоятельством объясняется внутренняя трагичность его внешне веселых произведений?.. Нет, мы придерживаемся несколько иного мнения. В нашей картине предстает другой,.. подлинный Чехов. Он живет бурной и интересной жизнью: спорит до хрипоты со Станиславским и Немировичем-Данченко, беседует с Суренянцем, Айвазовским и Спендиаровым... Вместе с этим он встречается и со многими персонажами своих произведений, которые чудесным образом появляются и исчезают на протяжении всего фильма.

Мы вместе с режиссером картины Арменом Роновым работаем над этим проектом уже более полутора лет. Сценарий оригинальный и, уверен, не имеющий аналогов даже в России. Но ценность проекта, на мой взгляд, не только в новизне интерпретации известной темы, но и в важности самого начинания. Ведь сегодня, когда по всему миру отмечается 150-летие Чехова, мы, армяне, не имеем права бездействовать. Если мы считаем себя культурной нацией и страной, мы просто обязаны внести свою лепту, так как эта тема является очень интересной и для Армении, и для России, и вообще для всего мира. Предвкушаю, нас ждёт трудный, но очень интересный путь!

– Вернемся в начало вашего актерского пути. Вы выросли в театральной семье – ваши родители были ведущими актерами театра в Алаверди. Не секрет, что родители-актеры зачастую прилагают максимум усилий, дабы увести детей с актерской колеи – как же вам удалось избежать родительского запрета или такового не было?

– Родители, конечно же, изначально были против моей актерской карьеры. Хотя в юности я очень любил математику и даже собирался поступать в Московский авиационно-технологический институт. Однако в последний момент что-то во мне «щелкнуло», и я, кардинально изменив решение, подал дела в Щепкинское театральное училище, а вместе с ним в Щукинское и ГИТИС. После отлично пройденных первых трех туров в Щукинском училище, меня ожидало собеседование. Увы, беседа с экзаменационной комиссией была не долгой – подвел мой акцент. Ведь тогда считалось крамолой играть не на «чисто русском».

Пришлось возвращаться в Ереван и поступать в Государственный театрально-художетсвенный институт. Так я попал на курс А. Гулакяна – череда неудач привела меня к тому Мастеру, чьим учеником я рад и горд называться!

Далее я работал какое-то время в ТЮЗ-е, затем в русском театре им. Станиславского… Пока наконец не вошел в труппу Грачья Капланяна, создавшего Ереванский драматический театр, в котором я до сих пор верой и правдой служу.

– В этом театре вам предстояло сыграть две роли, о которых мечтает едва ли не каждый актер, – это Гамлет и Герострат. Сегодня вашему Герострату уже более 30 лет, Гамлета же зритель так и не принял...

– Что касается Гамлета, то его изначально не приняли армянские шекспироведы, а не зритель. Были статьи в прессе, муссировался вопрос о циничном отношении к произведениям Шекспира… И вы знаете, что интересно? Всегда большинство из того, что не принималось в Армении, вызывало шквал аплодисментов в Москве. И, как правило, лишь после этого «отщепенцам» из стана Мельпомены позволялось заново дышать у себя на родине – тому уйма примеров: Параджанов, Пелешян, Енгибаров… Вот и с нами было так же – сначала московский писатель-шекспировед Алексей Бартошевич лестно отозвался о «Гамлете» режиссера Хандикяна, а потом Генрих Боровик щедро одарил меня званием «самого лучшего Гамлета». И лишь после этих замечаний страсти несколько поулеглись. Словом, получилось прямо как у Чехова – «не Шекспир главное, а примечания к нему!» Потом были, конечно, и хвалебные статьи в Ереване. Однако, как говорится, поезд ушел – спектакль тихо-мирно свернули ­– и всё.

А вы думаете, с Геростратом всё было ровно и гладко?.. Он тоже поначалу был принят в штыки. Нам даже пришлось везти его в Тбилиси, чтобы показать там вне программы в рамках всесоюзного театрального фестиваля. Однако работа настолько понравилась жюри, что была введена в список конкурсантов и, заняв первое место, признана лучшей постановкой года.
Вот уже 34 года мы играем этот спектакль… Хотя, как заверил меня один из завсегдатаев драмтеатра: каждый раз это совершенно разный «Герострат». Вот и вся история. Видимо, в этом есть известная доля истины, свойственной нашему времени: Гамлет ушел непринятым, а Герострат и поныне с нами…

– Как часто ваши персонажи, созданные на сцене или в кино, помогали вам в реальной жизни?

– Я прожил довольно непростую жизнь, полную трудностей и не самых приятных сюрпризов. Но благодаря образам, родившимся на экране или в театре, я понял, что стал лучше разбираться в людях, чувствовать их. Я стал добрее к ним.

В то же время меня всегда поражало умение некоторых актеров выходить из рамок образа в реальную жизнь: так же осторожно и основательно, как и в начале – при создании и входе в этот «кокон». Меня, к примеру, всегда восхищала игра Иннокентия Смоктуновского, умевшего каждый раз по-новому «изобретать» образ, будь то Гамлет или Деточкин. Хотя… печать, конечно, штука жестокая. Во всех его персонажах, увы, но какой-то крупицей присутствовал всё тот же князь Мышкин.

– Стереотип, штамп, ярлык, трафарет – как ещё только не называют сами актеры персонажей, принесших им некогда мировую известность. Оно и понятно: Демьяненко – Шурик, Тихонов – Штирлиц, Мсрян – Паганини. В этой роли вас узнал весь мир и он же… не хотел принимать вас в какой-либо иной. Что бы вы посоветовали молодым актерам, примерившим уже на себе это «ярмо популярности» и ставшим заложниками созданного образа? Как им оторваться от стереотипа и не дать зрителю привыкнуть к себе… одногранному?

– Это самый трудный из всех не разрешенных мной вопросов. Ведь ты не властен над теми, кто делает из тебя заложника, тобою же самим созданного образа. И причем делает это с любовью и уважением. Так что не то чтобы воспрепятствовать – сказать что-либо сложно! Самое главное, на мой взгляд – оставаться самим собой. Не забывать о том, какой ты на самом деле. Лишь в этом случае будет возможно при необходимости представить «оппонентам» то, что удивит их и, возможно, уведет от полюбившегося стереотипа.
Хотя лучше и точнее об этом, конечно, сказал тот, с кого началась наша беседа – Антон Павлович Чехов: «В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам».

…Очень надеюсь, что фильм, который мы готовимся в скором времени представить, станет не только новым прочтением бессмертных произведений, но и подтверждением этого известного высказывания классика.

Ваагн Айрапетян: Эх, джаз, ещё джаз!..

Ваагн Айрапетян — один из самых популярных армянских джазменов. Он неоднократно выступал в России и за рубежом с такими звездами российского и мирового джаза, как Игорь Бутман, Даниил Крамер, Барри Харрис, Элвин Джонс...
А интересно, не планируется ли, в конце концов, побаловать и армянских меломанов звездными сейшнами?

- Планы-то есть – конкретики нет. Недавно в Ливане я познакомился с прекрасными музыкантами из Нью-Йорка и теперь думаю, как бы этих музыкантов пригласить к нам на гастроли. В этом году я также был на джазовом фестивале в Дубае, где выступал с местными мастерами джаза. Родилась даже идея создать группу, в составе которой мы сможем выступить перед армянским зрителем с большой интересной джазовой программой. В этой связи, хотелось бы надеяться, что данному проекту будет оказано необходимое содействие со стороны государства.

- То есть, на данный момент всё упирается в финансы?
- И да, и нет... Необходимы, как финансовая поддержка, так и хорошая добротная программа. Но начинать работу над программой можно лишь, будучи абсолютно уверенными в готовности государства финансировать такой проект.
- Иначе билеты, как в случае с МакЛафлиным, будут неимоверно дорогими?
- Если честно, я ещё не купил билетов на его концерт, но… собираюсь. Однако не думаю, что всем истинным любителям джаза будут по карману такие билеты. Согласен, за то, чтобы послушать звезду мировой величины, нужно и платить соответственно. Но ни для кого из нас не секрет, что тот зритель, который действительно фанатично предан джазу и сгорает от желания попасть на этот концерт, сегодня не располагает такими финансами. Возникает вопрос: для кого же тогда в реале организуются эти концерты?..
Вот тут-то и нужна, на мой взгляд, поддержка со стороны государства. Ведь это позволит и концерту окупится, и фанам джаза попасть на вожделенный концерт.

- Рассказывая о группе «Катунер», ты как-то заметил: «Войдет ли моя музыка в репертуар нашей группы или нет – не существенно, главное, что я продолжаю заниматься творчеством». Есть ли какие-то изменения в исполнении или стилистике твоей музыки в рамках группы «Катунер»?

- Музыка, сама по себе, намного шире и объемнее, чем допустимый выбор и диапазон музыкальных инструментов. Инструмент – всего лишь предмет, придающий необходимый окрас найденной форме. Перво-наперво необходимо понять, чем твоя музыка незаменима и что она, вообще, дает слушателю. И как только ответы на эти вопросы будут найдены – можно будет смело заключать творчество в рамки какого-либо жанра, формы... В противном случае, родится ещё одно модное слово, которое выйдет из употребления так же быстро, как и появилось.

- Увы, сегодня модных слов много, и одно из них – именно «Джаз»…
- Ну, что ж некоторым это слово нравится, а некоторым – нет. Обращусь к тем, кто не воспринимает это явление всего лишь как слово. Факт остается фактом, что на сегодняшний день под маркой «джаза» преподносится, зачастую, далеко не то, что даже отдаленно можно считать таковым – равно как и, вообще, музыкой, несущей хоть какой-то положительный импульс слушателю. С грустью приходится констатировать, что слово «джаз» породило некий стереотип восприятия, эдакий «устав обязательной атрибутики» исполнения – саксофон, контрабас, ударные… Друзья, не всё так просто и в то же время сложно, как вы представляете! Не надо идти на поводу у стереотипа, заключающего джазовую музыку в какие-то примитивные и обыденные рамки.

- В прошлом году праздновалось 70-летие армянского джаза. А сколько лет армянскому джазу, на твой взгляд?
- Само словосочетание «армянский джаз» уже вызывает у меня весьма неоднозначные чувства… Армянский джаз, на мой взгляд, существует ровно столько и с тех пор, как армяне стали, вообще, пробовать исполнять подобную музыку. Надо сказать, многие музыканты и поныне преподносят, если не сказать, основывают свое видение джаза на армянских ладах и национальном фольклоре. Однако, это отнюдь не обязательный параметр для начала отсчета существования джаза в Армении. Ведь даже исполняя всемирно известные джазовые стандарты, хочешь того или нет, ты преподносишь их через призму наиболее близкой и родной музыкальной культуры. К примеру, мне не раз говорили за рубежом: «Ты играешь не тот джаз, который мы знаем». А почему? Да потому что вне зависимости от моего желания, я играю самый, что ни на есть, армянский джаз!

- То есть подобная проекция джаза на национальную культуру имеет право быть, и ничего в этом симбиозе инородного ты не видишь?
- Конечно же, не вижу. Однако, повторюсь, всё это имеет право на существование только в том случае, когда в результате рождается нечто органичное, естественное и осмысленное.
Отвлечемся от джаза. За последние годы мы переняли у российской эстрады все, что только возможно было перенять. И, естественно, больше плохого, чем хорошего. Мы абсолютно забыли, что у нас тоже есть своя культура, свои корни… На сегодняшний день азербайджанцы пропагандируют нашу музыку и наши же музыкальные инструменты намного активнее нас самих. С одной лишь поправкой – они позиционирует всё это как свою культуру. Оно и понятно: мы не пользуемся – пользуются другие. И опять же не без поддержки своего государства.

Теперь о джазе. Как он возник? Думаю, ни для кого не секрет, что джаз – негритянская музыка. Стало быть, несмотря на свое малопривлекательное положение, негры смогли-таки привить народам всего мира любовь к своей музыке, а мы, являясь представителями одной из древнейших наций на свете, не просто не желаем пропагандировать, но и безалабернейшим образом разбазариваем всё, что имеем. И это при том, что джаз имеет всего лишь столетнюю историю, а армянской монодии – свыше трёх тысячелетий! Не говоря уже о том, что армянская монодия является прародительницей множества ладотональных основ, в том числе, и такой прочной ладовой основы как мугам.
Вот и приходится мириться с той мыслью, что наша культура и продолжает-то свое существование исключительно засчет таких проекций или, если хотите, симбиозов, как, тот же армянский джаз.

- Стало быть, состояние национальной культуры Армении…
- Мягко говоря, плачевное! Хоть я по натуре оптимист, однако, считаю, что наша культура находится в каком-то застоявшемся, окаменелом состоянии. Думаю, так долго продолжаться не может – необходим новый «взрыв»!

- То есть надеяться на то, что у композиторов, пишущих для Арменчиков, когда-нибудь иссякнет фантазия, не стоит...
- Да и не надо! Хотя, если честно, недавно я смотрел концерт Арменчика (такое тоже бывает!) и отметил для себя весьма интересный факт: в отличие от многих своих коллег по сцене, он очень серьезно относиться к тому, что делает. Он серьезно поет и делает это, надо признать, с огромной самоотдачей!

- Эту бы энергию да в мирных целях…
- Ну, не без этого, конечно.

- Вааг, с указом о «живом исполнении» многие профи из мира джаза стали участвовать в ТВ проектах – увы, далеко не высшего качества. Помнится, и ты участвовал в проекте «Вечер с Ово» на ТВ «Армения»…
- Изначально планировалось сделать аналог известной американской программы «Джей Лено Шоу». Для этого организаторами приглашена группа «Катунер». Позже выяснилось, что она не «вписывается» в бюджет проекта. Было решено оставить всего лишь несколько музыкантов. Решение, скажем так, не самое профессиональное. Не говоря уже об эклектичности предлагаемого зрелища: умные слова от Ово и размышление о политике под легкое джазовое сопровождение… Думаю, понятно, почему меня там больше нет. И не будет.

- И, наконец, твой прогноз на ближайшие годы. Какая музыка будет популярна в Армении в скором времени?
- Я не знаю, какой она будет, но уверен, что это должна быть музыка профессиональная и достойная высокой чести представлять наш народ во всем мире. То есть не та, которой достойны мы сами за наплевательское отношение к ней, а музыка, с помощью которой мы сможем и обязаны будем рассказать об Армении всему миру, не посрамив при этом ни нашей культуры, ни памяти наших предков!

Армен Ватьян: Не проходите мимо мима!

Срочное сообщение!!! Ереванские кинонеординары решили отличиться и блеснуть армянским креативом. Ими был оккупирован столичный кинотеатр “Москва”, где они и попытались развернуть…

Что именно - подсказало время, кофе и еще один человек. Было решено создать многосерийный юмористический фильм под названием “Мим-шоу”, который отвлек бы от привычных занятий представителей всевозможных общественных формаций, убеждений, вероисповеданий и даже налогообложений. Ответственность за эту беспрецедентную акцию попытались взять на себя многие, однако годными были признаны лишь некоторые. Оккупанты потребовали киноинвентарь, технику, съемочную площадку, свободы и терпения. А в дальнейшем - зал, билеты и зрелищ. И что примечательно - все исключительно для зрителей!

Мне удалось встретиться с неформальным лидером этой группировки, известным в узких кругах как “один человек”, а в широких - как “автор сценария”, “отец проекта” и “драматург аж всея СНГ”.

Одним словом, мой собеседник - Армен Ватьян, который поведает нам, как родилась идея создания “Мим-шоу” и, вообще, пардон, с чем это едят?

- Это пилотная картина, как мы надеемся, долгоиграющего проекта. Впрочем, жизнь покажет, как сложится судьба наших неразговорчивых героев. Наш фильм немой, персонажи практически не говорят. Так получилось после консультаций с нашими языковедами. Сценарий был послан для утверждения в институт языкознания. Это было сделано после бурных дискуссий в нашей прессе о том, каким языком должны говорить герои в армянских фильмах и сериалах: на уличном жаргоне или языком Раффи. В итоге в нашем сценарии не осталось ни одного сомнительного слова. Так мы его и сняли - без единого слова. Зато теперь никто не придерется.

- А кто занят в фильме, и сколько планируется серий?

- Мы сразу отказались от идеи пригласить для участия в съемках испорченных высокими гонорарами голливудских и российских звезд, решив сосредоточиться на наших родных. Должен сказать, что все они тут же решительно отказались вообще брать деньги за свою работу. Продюсерам пришлось чуть ли не силком всучивать им хотя бы символическое вознаграждение. Такие вот у нас актеры-патриоты. Из наиболее известных назову имена Сергея Даниеляна (он же “Еж”) и Ваагна Симоняна, которого в определенных зрительских кругах знают под скромным псевдонимом “Пончо”. Именно эти двое и несут основную нагрузку в фильме. Снялся у нас в небольшой роли и прекрасный по своей органике комедийный актер Геворк Овакимян (он же Жорик). Запомнятся модель и актриса Марианна Антонян, актрисы театра Станиславского Елена Вардан, Эмма Мкртчян и еще целый ряд интересных актеров. Скромность, патриотизм и близость к народу - вот главное отличие наших звезд от всяких там заграничных! А сколько серий будет в дальнейшем - знает лишь Бог да продюсеры, что в кино почти одно и то же. Снял фильм режиссер Ваан Степанян. Это его первая работа в таком формате, но она, на мой взгляд, вполне удалась.

- Ваш фильм уже успели окрестить “Гжуком для взрослых”. Ты согласен с этой характеристикой?

- Так я и знал, что “Гжук” прилипнет ко мне надолго। Боюсь, что отныне все написанное мной будет оцениваться именно через это слово: гжук мелодрама для женщин, гжук комедия для всей семьи и гжук трагедия для членов правительства. Но я согласен со всеми характеристиками, которые будут даны этому фильму. Здесь действует тот же классический принцип, что и в торговле: клиент, а в данном случае - зритель, всегда прав!

- Премьера состоится 1-го апреля в кинотеатре “Москва”. Но, насколько я знаю, в этот день, вообще, ожидается довольно интересная программа?

- Программа действительно будет интересная, но не только в “Москве”, а по всему центру. Я не имею права разглашать все секретные разработки первоапрельских мероприятий, так как их главный автор и инициатор Самвел Багдасарян может смертельно обидеться. А вы не знаете, как опасны и мстительны юмористы да пародисты. Это страшные люди! С ними лучше не шутить.

- Армен, а каким был самый неординарный розыгрыш в твоей жизни?

- Я человек доверчивый и разыграть меня ничего не стоит. Тем более, что киношный народ, с которыми по большей части я и общаюсь, любит повалять дурака. Стали привычными первоапрельские звонки из Голливуда или “Мосфильма” с предложением немедленно купить у меня сценарий за сумасшедшие деньги. Хорошей шуткой был звонок одного режиссера срочно вылететь в Ялту для запуска новой картины. Звонили далеко не первого апреля, а в январе, и звонок был вполне серьезным. К счастью, я, умудренный опытом, решил дождаться повторного звонка, да так и не дождался. Но самым запомнившимся розыгрышем считаю свое рождение. Мы договорились там наверху, что я должен появиться на свет где-нибудь в Монако или на худой конец в Зимбабве наследным принцем, а на деле родился здесь, да еще сценаристом. У каждого свои шутки.

- Есть выражение: “Я таких шуток не понимаю!”. А какой юмор не принимается тобой?

- Вынужден повторить предыдущую фразу: у каждого свои шутки и, соответственно, свое понимание юмора. Многие мои шутки, кроме меня, боюсь, больше никто и не понимает. Я сам частенько ловлю себя на том, что не понимаю, над чем так хохочет публика на некоторых наших “хохма неркаяцумах”. Полагаю, проблема - в разности книг, на которых люди воспитывали свое чувство юмора. Я человек консервативный и предпочитаю Ильфа и Петрова, Бернарда Шоу, О’Генри, Марка Твена и Стивена Ликока. Другие любят наших телевизионных остряков. Юмор тем и хорош, что насильно не навяжешь.

- Недавно прочел: “Творчество - это сведение жизни к тексту!”. В конечном итоге все действительно настолько прозаично?

- Жизнь можно свести только к одному, а творчество - к чему угодно. А поскольку в наше время “творчеством” называют все подряд, то возникла такая каша, что лучше туда вообще не влезать.

- Как ты считаешь, я тебя сейчас разыгрываю или эта статья действительно появится в первоапрельском выпуске “Эфира”?

- Конечно, разыгрываешь. Хотя надеюсь, что эта статья все же появится в “Эфире”. Если она вдруг не появится, то один я буду разыгран, и никто об этом не узнает. А представь, если весь первоапрельский номер газеты будет состоять только из одного интервью со мной. Тогда разыгранными окажутся все десятки тысяч ваших читателей плюс члены их семей. Вот это масштаб! Номер сразу станет раритетом. Об этой шутке узнает весь мир. А наши враги призадумаются, стоит ли вообще с нами связываться, коли мы способны на такие массовые розыгрыши. Так что подумайте. Есть шанс отличиться.

- Вот и я о том же. Напоследок банальненький и избитый ход: какой вопрос я тебе не задал?

- Ты так и не спросил, когда же, наконец, состоится вручение мне Нобелевской премии или хотя бы какой-нибудь захудалой медали нашего Министерства культуры. Но, в принципе, правильно и сделал, что не спросил. Я же не знаю, когда.

P. S. От имени друзей спешим поздравить Армена Ватьяна и всю команду с прекрасным стартом проекта и пожелать удачного плавания их детищу!

Хотим также поздравить Армена Ватьяна лично со 145-летием его любимого химика Рихарда Адольфа Зигмонди, 91-летием великого американского хирурга Джозефа Эдуарда Муррея и 77-летием французского физика Клода Коэн-Таннуджи. К этим поздравлениям присоединяются также родные и близкие всех трех указанных Нобелевских лауреатов!

Ну и, конечно, с днем рождения Гоголя, господа!..