Культура — это стремление к совершенству посредством познания того, что более всего нас заботит, того, о чем думают и говорят... А заботит нас сегодня, как раз, отсутствие этой самой культуры. Замкнутый круг?.. О том, как выйти из сложившейся непростой ситуации, читайте в эксклюзивных интервью видных деятелей культуры Армении… и не только.

пятница, 18 февраля 2011 г.

Максим ВЕНГЕРОВ: "Как минимум на одну четверть я считаю себя армянином"


Вот уже неделю в Ереване находится всемирно известный дирижер и скрипач Максим Венгеров. 22 февраля он выступит в филармоническом зале им. Арама Хачатуряна с Госмолодежным оркестром Армении, по приглашению которого он прибыл к нам. В концерте примет участие также знаменитый польский скрипач, лауреат Международной премии имени Арама Хачатуряна Ярослав Надрзицкий.

Накануне концерта маэстро планирует провести мастер-класс для студентов консерватории. Вчера состоялась встреча музыканта с журналистами.

— Максим Александрович, это ваш первый приезд в Армению?

— Увы, я знаком с Арменией не так хорошо, как хотелось бы. Но я благодарен судьбе за предоставленную возможность соприкоснуться с культурой вашей восхитительной страны — огромная честь для меня быть здесь. По всему миру у меня много замечательных армянских друзей-музыкантов. А с двоими их них — Ваграмом Сараджяном и Ваагом Папяном — мы 10 лет назад создали трио и объездили почти полмира. К сожалению, нам в Армении побывать так и не удалось... Тем не менее такое сотрудничество, как вы понимаете, не могло пройти бесследно, сегодня я могу с уверенностью сказать, что считаю себя как минимум на одну четверть армянином!

— Вы успели что-то увидеть в Армении?.. Каковы ваши впечатления?

— Практически все время уходит на подготовку к концерту, так что культурно-туристическая программа у нас намечена после концерта. Однако я успел побывать в музее Параджанова, где в очередной раз был потрясен величием его гения. Многое еще хотелось бы увидеть — если не в этот раз, то в следующий. Уверен, это далеко не последний визит в Армению — скорее всего, в следующем году я приеду сюда, но уже в качестве председателя жюри международного конкурса имени Арама Хачатуряна.

— Часто молодых скрипачей называют "второй Хейфец", "второй Ойстрах". Что вы слышали о себе?

— Как-то Хейфеца спросили: "Яша, кто первый из скрипачей сейчас в мире?" Он ответил: "Я не знаю. Я — второй. А первых много". Меня же сравнивали с Менухиным, Ойстрахом... Но у меня свое лицо. Я — наследник потрясающей традиции Столярского — Ойстраха — Сергеева — Турчаниновой. Я и сам развивался, общался с великими музыкантами — такими, как Баренбойм или Джулини. Но самое яркое мое впечатление — это, конечно, общение с Мстиславом Ростроповичем, моим музыкальным отцом, самым дорогим для меня человеком. Он открыл мне двери в новый, неизвестный мне музыкальный мир и раскрыл многие профессиональные секреты...

— Вы сменили скрипичный смычок на дирижерскую палочку. Как это произошло?

— Начну с того, что скрипачом я стал едва ли не случайно. Это заслуга родителей. Мама у меня дирижер-хоровик, а папа играл на гобое в Новосибирском филармоническом оркестре под руководством Арнольда Каца. Однажды я подошел к маэстро и сказал, что хочу быть таким же, как он. Кац ответил, что сначала надо научиться играть на чем-нибудь — например, на гобое: "Научишься — и заменишь своего папу, он мне уже так надоел". А я ему: "На гобое играть не буду, потому что меня никто не увидит. Я буду играть на скрипке". Так я стал скрипачом. Я был трудоголиком, но однажды пришло время осмотреться, увидеть новые горизонты. Я почувствовал, что достиг в игре на скрипке определенного совершенства — послушал свой внутренний голос и решил заняться дирижированием.

— В прессе муссировались слухи о том, что вы навсегда прекращаете свою деятельность как скрипач...

— Увы, три года назад в "Sunday Times" вышла такая статья. К сожалению, это была вольная интерпретация моего интервью. Я не мог такое сказать. Это все равно, что сказать, что я отказываюсь говорить на своем родном русском языке. Это язык моей мамы... Скрипка всегда будет со мной. Я не хотел бы ставить какие-то рамки, потому что дирижирование для меня — это общение с музыкантами. Скрипичная деятельность замечательна, но она довольно одинока. Выходишь на сцену и уходишь, а так у меня есть возможность разделить радость музицирования с музыкантами, поделиться тем, что уже узнал.

— Что скажете об армянской музыке?

— Я очень ее люблю и для меня Арам Хачатурян — гениальнейший композитор. Мечтаю записать скрипичный концерт Хачатуряна, а также исполнить его симфонические произведения.

— По роду деятельности вы имеете возможность сравнивать как культурную жизнь, так и аудитории различных стран. Как происходит ваш контакт с публикой — не мешают, к примеру, мобильные телефоны или когда хлопают между частями?

— У меня с этим нет проблем. Возможно, мне повезло: в своем новосибирском детстве я рос в шумной квартире, окна которой выходили на большую магистраль, по которой постоянно мчались грузовики... Поэтому, когда в зале кто-то кашляет или пиликают мобильники, я их не слышу. И это, как мне кажется, лишний раз помогает оркестрантам сконцентрироваться: если они видят, что дирижер не отвлекается на лишние звуки — просто их не слышит, — то начинают играть еще лучше.

А на предмет национальных особенностей... Во Флоренции, например, мне не дали толком сыграть, так как все время хлопали. А в Голландии после каждого отделения встают, но не потому, что в восторге, а просто из уважения к музыканту. У всех свои особенности, надо просто научиться подбирать к каждому свой ключик.

— А в предстоящем концерте ожидаются сюрпризы?

— Ну если это можно так назвать... Я приехал сюда в качестве дирижера, но если публика попросит, то обязательно сыграю что-нибудь и на скрипке.

Комментариев нет:

Отправить комментарий