Во время недавнего пребывания в Ереване знаменитый венгерский режиссер Бела ТАРР заявил, к огорчению просвещенных киноманов, что намерен уйти из кино...
— Кинорежиссер — отличная “буржуазная работа”, и я мог бы снять еще десяток фильмов. Но это не по мне. Вот уже 34 года я занимаюсь кино. За это время я нашел свой стиль, свой язык, и бессмысленно пытаться повторять пройденный путь.
Это нечестно, в первую очередь, по отношению к зрителям. Зритель заслуживает качественной продукции. На мой взгляд, нет никакого смысла придумывать истории или изобретать новые способы киноповествования — все мыслимые сюжеты, от братоубийства до инцеста и Холокоста, уже содержатся в Ветхом Завете.
— То есть в идеале снимать кино — это...?
— Хороший режиссер тот, кто имеет собственный язык. Например, Эйзенштейн или Феллини. Даже не зная, о чем фильм, можно сразу понять, кто его автор. Для меня снимать кино — это значит наблюдать за жизнью и стараться понять, как разыгрываются те же истории сегодня, но с едва уловимыми отличиями. Потому что, к счастью, все мы разные, у всех разные истории и разные традиции, разные способы переживать происходящее. Когда я работаю со студентами, я прежде всего говорю: “Не думайте о сценарии! Просто присмотритесь к пейзажу и к людям, прислушайтесь к себе самим, покажите себя! Будьте свободны!”
— Ваш последний фильм “Туринская лошадь”, представленный и на кинофестивале “Золотой абрикос”, повествует об истории, произошедшей с Фридрихом Ницше. Расскажите о картине.
— Прологом к сюжету фильма служит история о Фридрихе Ницше, который в 1889 году в Турине стал свидетелем избиения лошади извозчиком. Ницше бросился к лошади, обнял ее, а после этого... замолчал навсегда. После чего целых одиннадцать лет своей жизни он провел уже в больнице для душевнобольных... Однако в дальнейшем история о Ницше отходит на задний план, и главным действующим лицом становится лошадь, которая живет в бедной семье сухорукого крестьянина и его дочери. Действие фильма происходит на протяжении шести дней (анти-Творения), отличающихся друг от друга тем, что в каждый последующий жизнь на Земле все больше останавливается, “тухнет”.
— Кстати, о затухании. Сегодня почти всех поглотила всемирная паутина — даже фильмы снимаются в интернете. Многие видят в этом корень зла и одну из весомых причин деградации: не только в кино, но и в культуре в целом. Каково ваше отношение к этому?
— У меня нет интернета, и я не люблю общаться с людьми подобным образом. Я считаю, что жизнь намного прекраснее, чем ее виртуальный аналог и не стоит проживать ее “ящике”.
— У истоков той же “Туринской лошади” было осознание вами смертности человека...
— Скорее, тяжести человеческого бытия, повседневной жизни. Отвечая на вопрос “что случилось с лошадью?”, мы начали размышлять: у лошади был хозяин, и у него, возможно, не было правой руки, а по дому ему помогала дочь. Возник треугольник: лошадь, извозчик, его дочь. Они держатся благодаря друг другу, упадет один — погибнут остальные. Об этом мы и думали, а не об универсальных вопросах. О том, как трудно и страшно жить, если каждый день необходимо ходить к колодцу за водой, вне зависимости от того, зима ли на дворе или лето.
— Правда ли, что у вас монтаж картины длится один день?
— Я был молод, когда услышал фразу Годара — настоящий режиссер монтирует фильм уже в камере. Я решил двигаться именно этим путем. Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в темной комнате. Во всяком случае, мы с женой — она монтажер моих фильмов — искренне так считаем. Для меня фильм — это история, картинка, ритм, звуки, человеческие глаза — и все это потом снова через глаза. Говорить об экономических проблемах недостаточно — надо показать целостность жизни.
В Армении нет смысла объяснять разницу между фаст-фудом и добротным домашним обедом. Люди в сегодняшнем кино, по большей части, получают фаст-фуд, в то время как жаждут насладиться нормальной здоровой пищей.
— Вы откровенно избегаете цвета, работая лишь с черным, белым и всевозможными оттенками серого. Почему?
— Все зависит от нас самих. Мы создаем и нашу жизнь. И нас самих. Нужны цвета? Значит, надо их создавать. Многие “творцы” рассматривают кино как нечто, где можно перекинуть эту ответственность на других. Это не так.
— Это ваше первое посещение нашей страны. А что Вы знаете об Армении?
— Я не знаю ничего о вашей прекрасной стране. Более того, я здесь впервые и, думаю, пары дней слишком мало для того, чтобы достаточно узнать ее и позволить себе говорить об этом крае. Непременно надо бы вернуться сюда, пожить, почувствовать и составить собственное мнение! Хотя, это, увы, маловероятно...
— Что вы будете делать теперь, когда с кинематографом действительно будет покончено?
— Я же не выгляжу как пенсионер?.. Надеюсь, что нет! Пару дней назад до приезда в Ереван я сел в Берлине в такси, но, оказалось, водитель не знал, как проехать по указанному адресу. И я ему это объяснял! Я так долго жил в Берлине, что знаю город наизусть. Вот отличная идея — у меня и права водительские есть... Пожалуй, переквалифицируюсь в таксиста.
Комментариев нет:
Отправить комментарий