2 марта свое 65-летие
отметит директор и худрук Ере-ванского Камерного театра Ара Ернджакян: «Для меня
этот год значим другим юбилеем — 35-летием театра, и это событие мы непременно
отметим. А так, чтобы сидеть на сцене,
принимать поз-дравления и отчитываться за пройденный путь — извините, пока не
собираюсь, преждевременно: еще много чего надо сделать».
Много тягот и невзгод
при-шлось пройти Камерному театру за свою историю. Но всегда уда-валось
подняться, выплыть — всегда у руля был его бессменный руководитель. Камерный
театр был одним из немногих культурных очагов, которые продолжали ра- ботать в
период блокады 90-х. Рассказ об этом периоде, вместе с другими рассказами и
воспоминаниями, нашел место в сборнике «блокада.ам», который скоро увидит свет.
Ниже публикуем отрывок из сборника — воспоминания, которыми делится наш сегодняшний
гость, заслуженный деятель искусств РА, режиссер и драматург Ара
ЕРНДЖАКЯН.
«Для меня самым удивительным было то, что эта блокада была не только
со стороны Азербайджана и Турции, но так получилось, что в этом участвовали и
другие силы, — я имею в виду климат. Я не помню таких страшных зим, которые
могли бы сравниться с зимами в 93-94-м. Зима начиналась в ноябре и
заканчивалась в апреле — такого в Армении не было, сколько я себя помню. Были
жуткие туманы. Даже помню случай, когда я, коренной ереванец, потерялся в
центре города: решив сократить дорогу, попытался пройти с улицы Туманяна через
музей на улицу Баграмяна, и оказался около двух часов ночи в центре Еревана в
такой пелене тумана, что не знал, куда идти...
…Многие спрашивают: как вам удавалось проводить спектакли при
свечах? Страшно было не отсутствие света, а отсутствие тепла. На самом деле нам
было немного проще, чем другим — наш театр небольшой, его еще хоть как-то можно
было утеплить, обогреть и осветить. И здесь мы работали слаженно, как часы: как
только отключался свет, в считанные минуты расставлялись свечи — и спектакль
продолжался, будто ничего не произошло. Конечно, я часто выходил к зрителям,
предлагая вернуть деньги за билеты, но редко кто уходил. При всей тяжести того
периода, это было время потрясающего контакта со зрителем. Будучи вовлеченными
в одну жизненную ситуацию, когда «было холодно и темно», мы все хотели сделать
«светло и тепло», что рождало совсем иные эмоциональные истории. Да, и тогда
ведь в спектаклях использовалось много музыки, и она была живой. Использовали
акустические инструменты — рояль, контрабас, саксофон, ударные. Потому нашим
спектаклям было не так страшно отключение света — это сейчас в театре
используются синтезаторы и отсутствие света грозит отменами спектаклей...
Как известно, театр начина-ется с вешалки. А это было время,
противоречащее всем театральным канонам — вешалка не функцио-нировала: мы
использовали гарде-робную как склад. Вообще в то время многое в жизни театров
было удивительным: в фойе театра им. Станиславского проводили вечера регтайм, в
Камерном актеры и музыканты, расставив после спек-такля столы и стулья,
становились гостеприимными барменами и музы-кантами, проводя джаз-вечера. Всё
это начиналось около 10 вечера и длиться могло до самого утра. Это ведь
удивительное человеческое свойство — при отсутствии каких-то элементарных
возможностей ощущать прилив энергии, компенсировать фантазией тяготы жизненной
ситуации. Смело могу сказать, что наш театр не существовал, а жил, являясь на
самом деле и культурным центром. Здесь проводил свои вечера «Швейцарский Клуб»,
начал свое движение «Гаудеамус», позже мы инициировали и провели конкурс «Мисс
Армения»...
А когда театр стал местом проведения шахматного турнира, многие
вообще удивились! На самом деле идея проведения турнира родилась из забавной
истории. Это был 1994 год, мы все делали злополучный ремонт. Я глядел за
работой сварщика, который готовил нам лестницы, и собирал обрезки и осколки
железа за ним. Выпросил сварочный аппарат у него и начал приваривать эти
железки друг к другу — получился у меня такой железный король, которого я
поставил в кабинете. Когда у меня спросил кто-то, что это — я на самом деле
свалял дурака, сказав, что это приз для победителя шахматного турнира, который
мы собираемся проводить. Но так как фраза уже была сказана — все остальное
пришлось подогнать под этого железного короля — главное, родилась идея. Моего
короля, надо сказать, мы победителю не подарили — слишком тяжелый он. Но турнир
получился. Это были быстрые шахматы, где дается 20 минут на партию. Приглашения
мы разослали серьезным шахматистам. Ваганян, Тайманов, Акопян... Лучшие в то
время шахматисты съехались к нам. Турнир шел два дня, был очень большой наплыв
зрителей. Причем нам помогали все спонсорской помощью — Коньячный завод выдал
пятилитровую бутыль (за первую победу черными), завод художественных часов
— замечательные напольные часы... Это
все же было удивительное время единения всех — каждый помогал чем мог.
...В одном из наших спектаклей была фраза «наши предки писали при
свечах», которая, наверное, не очень сейчас понятна лю-дям, не прошедшим
блокаду. А выходит, что обилие света, тепла и хлеба порой не так благотворно
влияет на чело-века, особенно творчес-кого… Много лет назад один известный
сатирик расска-зывал мне, что, будучи где-то в Аргентине, заметил, что со сцены
можно услышать какие-то юморные вещи, а вот сатиры просто нет. А это же очень
понятно — там, где всё можно, нет необходимости как-то изворачиваться и
придумывать. А вот там, где сложности — приходится искать пути, дающие
возможность их обойти, включать фантазию — и это, конечно, работает в плюс для
творческого процесса. Поэтому советская сатира имела и имеет столь высокий
статус. И мы со сцены изъяснялись очень аллегорично — взять хотя бы спектакли
«Айк» и «Ес им Ануш Айастани».
…Конечно, совершенно отдельная страница — новогодние спектакли. И
«блокадный» Новый год ничем не уступал всем другим. Неизменный Дедушка Мороз
Грант Тохатян и спектакли для детей, на которые приходили и взрослые, на мой
взгляд, помогали каждому почувствовать то тепло, которого так недоставало как
на улицах города, так и внутри каждого здания... А наша традиция собираться в
ночь на 1 января в театре? Задумывалась она так: мы собирались около двух часов
ночи, играли для своих спектакль, в четыре часа по Гринвичу встречали Новый
год, а часов около шести, когда всем уже порядком поднадоедала некая
изысканность вечера — вносился хаш, водка, и начиналось широкое застолье. Эта
традиция долго жила…
А в первый год не было еще вообще ничего — из привезенной кучи
пенопласта мы сделали очень условные кресла, на которых размещались люди, чтобы
не сидеть на голом бетоне. И тем не менее спектакль был сыгран!»
P.S.
Говорят, что испытания
даются человеку вместе с силами на их преодоление. Беседуя с теми людьми, кто
пережил эти темные годы здесь, в Ереване, в Армении, часто задаешься вопросом,
что же именно поддерживало в нас тот самый всеобщий сердечный ритм, который
давал силы выходить на сцены, играть, радоваться простым вещам. От всей дуги поздравляем Ара Арутюновича со славным юбилеем и желаем крепкого здоровья, сил и
новых творческих побед.
Комментариев нет:
Отправить комментарий