Вилен ГАЛСТЯН: “Умные люди просто обязаны инвестировать в искусство!”

70-летний юбилей отмечает сегодня прославленный мастер балета — народный артист Армении Вилен ГАЛСТЯН. Сегодня он востребованный балетмейстер — его постановки собирают аншлаги по всему миру. Кроме этого он десять лет возглавляет отделение “режиссуры балета” в Институте театра и кино.

— Признаться, я уже сделал себе юбилейный подарок, и даже два. Поставил “Спартака” в Аргентине, куда был приглашен с супругой — балериной Надей Давтян, а после возвращения занялся балетной линией в премьере “Аиды”.

— Вы довольны своими постановками?

— Я с уверенностью могу сказать, что “Спартак” — это тот балет, который будет иметь очень долгую жизнь. У нас его ставил Григорович — мой мастер. Но, думаю, и он согласится, что ставить точку в “Спартаке” преждевременно. Конечно, у Григоровича была хорошая постановка, конечно, он маэстро. Но я уверен, что если ему сегодня предложат сделать “Спартак”, то он поставит абсолютно другой спектакль.

Вот и я вычеркнул из памяти старое и попытался сделать что-то новое. Мы не вырезали и не купировали музыку “Спартака”. Единственное, что мы себе позволили, так это убрать картину “с пастухами и пастушками”. Я не думаю, что из-за этого куска балет многое потеряет, сам Хачатурян не был против этой редакции. Аргентинцы поначалу испугались, что у них возникнут проблемы из-за нашего “самовольства”, но потом преисполнились доверия и согласились.

Было заявлено шесть премьерных спектаклей... На роли Спартака и Красса пригласили прекрасных танцовщиков из Петербурга, у которых было всего две недели, чтобы разучить свои партии. Роли тяжелые — дуэты, монологи... Надо отдать должное их профессионализму — они довольно лихо справились. Три премьеры станцевали они, а следующие должны были танцевать аргентинцы. Но, увы, мы не успели их посмотреть — вернулись в Армению...

— И началась работа над “Аидой”?

— В этот процесс я вошел случайно. Планировали другого хореографа. Но что-то изменилось и меня “мобилизовали” за 20 дней до премьеры. Я встретился с постановщиком Марио Корради, который сказал мне: “Да вы всю музыку наизусть знаете, вам не танцы ставить, а дирижировать надо!” Я сказал, что это моя любимая опера. Ведь еще с тех пор, когда она впервые была поставлена Арменом Гулакяном (за несколько дней до начала войны в 1941 году), мы не пропускали ни одного спектакля. Для нас это был праздник!.. Сейчас поставили очень богато, тогда — очень талантливо.

— Что, по-вашему, изменилось в армянском балете за последнее время, а что до сих пор, как говорится, остается в режиме ожидания?

— Мне повезло 20 с лишним лет руководить одной из лучших балетных трупп мира. Но что-то затормозилось. Началось все еще в те мрачные холодные годы, когда многие люди искусства уехали в поисках лучших условий для творчества. Сегодня они там по праву оценены — являются ведущими солистами престижнейших театров. Хочу надеяться, что это поколение, возвратясь на родину, привезет с собой другую, новую культуру.

— Думаете, вернутся? На что они могут польститься?

— Конечно, зарплаты не сравнить: если там это три и более тысячи долларов, то тут — три и менее сотни. Плохо было когда-то с балетом и в России. Путин, возмутившись тем, что российские артисты украшают мировые сцены, а не выступают у себя дома, велел платить им такую же зарплату, как и на Западе. Результат не заставил себя ждать — танцоры стали возвращаться. Думаю, рано или поздно и наше правительство поймет всю важность и необходимость таких решений. И не только в балете.

— Некоторые танцоры, проработав свои двадцать лет, переходят на “тренерскую” работу, то есть становятся балетмейстерами. Но не факт, что первоклассный танцор может быть хорошим наставником. Кстати, каков размер пенсий у танцоров?

— Пенсии — один из самых болезненных для нас вопросов. В советское время пенсионный возраст у танцоров наступал после 20 лет работы на сцене. А сейчас чиновник может одним махом лишить танцоров привилегий. Так что они должны дожидаться установленного для всех граждан возраста, после которого им и будет определена пенсия. Это абсурд. Поэтому многие, не дожидаясь “пенсионного” возраста, уходят из балета в поисках обеспеченного будущего...

...Если артист балета бегает из одной школы в другую, халтурит, то сил на серьезную работу в Оперном театре просто не остается. Балет, известно, красивое и очень затратное искусство. Возьмем “Аиду” — это очень дорогой спектакль. Но ведь игра стоит свеч. Билеты на “Аиду” довольно дорогие, но попытайтесь найти свободные места. Все раскупают. Люди потянулись к настоящему искусству, они пресытились третьесортными постановками и “шедеврами” шоу-бизнеса. Особенно радует, что сегодня значительная часть зрителей Оперного театра и филармонии — молодежь. Уже было шесть спектаклей, думаю, что какая-то часть затрат окупилась. Скоро многие поймут, что это рентабельное капиталовложение. Умные люди сегодня просто обязаны инвестировать в искусство!

А у нас есть такие жемчужины как “Спартак”, “Гаяне” и “Маскарад” — совершенно разные по сюжету и стилистике произведения, которые мы смело могли бы представить всему миру. Почему не осуществляются эти постановки?..

— Могут сказать, что у нас нет сегодня материальных и исполнительских ресурсов для новых постановок...

— Все у нас есть — желания нету! И дело не в дырявом бюджете, а в приоритетности. Один оперно-балетный театр можно ухитриться содержать даже при самом неблагоприятном раскладе, если власть имущие поймут, что это жизненно необходимо и для культуры, и для народа.

20 лет назад мы с Тиграном Мансуряном поставили “Снежную королеву” — абсолютно новый балет, нигде доселе не известный, — первая редакция. Не спорю, может, у него были свои недостатки — это нормально, так оно и должно быть — балет должен проходить свою основную редактуру в процессе исполнения. Как бы то ни было, спектаклей 50 было отыграно при аншлагах. И что? О нем забыли, положили на полку... рядом с “Маскарадом” и многими другими произведениями армянских композиторов, которыми мы должны гордиться и представлять своему зрителю и мировому сообществу. Но мы почему-то упорно игнорируем это наше богатство. Почему бы не пригласить Мансуряна с Галстяном и не поручить им восстановить “Снежную королеву”? Пока мы есть, пока мы в здравом рассудке и способны чему-то научить молодых и быть полезными своей стране, зачем этим не пользоваться?.. Не лишним будет отметить, что декорации тогда делал известный сценограф Энар Стенберг, которого я пригласил сюда вместе с супругой Натальей Поваго. Они вместе родили здесь этот балет. А наши “товарищи” преспокойно взяли и выкинули его... Хочу надеяться, что такое отношение к своему наследию носит временный характер.

— А мы сможем сегодня с нашим исполнительским арсеналом достойно представить, скажем, ту же “Снежную королеву”?

— Я официально могу заявить, что и “Королеву”, и “Маскарад” наши танцоры прекрасно станцуют, и дожидаться кого-либо из-за рубежа нет необходимости. Мы готовы и в силах поставить или восстановить любой балет, главное — чтобы и мы, и сами исполнители почувствовали в этом реальную заинтересованность общества.

Помню, в 96-м ко мне обратился Чкнаворян с предложением поставить его новый балет “Отелло”. Я прослушал музыку, сам написал либретто. Балет был поставлен и, простите уж мою нескромность, очень хорошо. Потом остался “за бортом”. Но ведь даже в экономическом смысле мы можем быть в выигрыше. В “Отелло” минимум декораций — один задник, который до сих пор сохранился и висит у меня дома. Записи есть, исполнители есть — почему бы не поставить? Почему Минкультуры не собирает нас, ныне здравствующих композиторов и балетмейстеров, и не требует незамедлительно приступить к постановке армянских балетов? Пускай “Аида” и “Спартак” будут гвоздями сезона, но ведь вместе с ними должен иметься и какой-то другой репертуар. Конечно, по зрелищности репертуарные спектакли не смогут соревноваться с “Аидой”. Но это будут хорошие балеты — это я гарантирую! И их не стыдно будет вывозить за рубеж, а в экономическом смысле — даже выгодно.