Многие считают, что джаз в Армении появился 70 с лишним лет назад. Бытует также мнение, что армянский джаз существует с тех пор, как армяне стали исполнять подобную музыку. Многие музыканты и поныне основывают свое видение джаза на армянских ладах и национальном фольклоре. Армянский джаз успел полюбиться за эти годы не только у себя на родине, но и стал признанным брендом на мировом джазовом рынке. «В чем же секрет популярности армянского джаза? В чем его неординарность?» - с этого началась наша беседа с известным армянским джазменом, композитором Арменом Мартиросяном.
— Джаз, по моему глубокому убеждению, не имеет определенной национальности. Хотя джаз родился в Америке, в XX веке произошло резкое расширение как территориальных, так и жанровых границ джазовой музыки. Представители всевозможных культур со всего света вносили свою лепту в джазовое искусство.
Когда мы говорим «армянский джаз» или «польский джаз» или «французский джаз», мы, скорее всего, имеем в виду исполнителей. Которые привносят в джаз характерные национальные элементы. В армянском джазе – это, прежде всего, национальные инструменты и своеобразное музыкальное мышление. Импровизационность исполнителей народной музыки, на мой взгляд, идентична мышлению джазовых музыкантов. У наших народников – профессиональных музыкантов – музыка плавно течет и, в тоже время, несется на крыльях из тональности в тональность. Эти музыканты, особенно исполнители на духовых народных инструментах, славятся богатство изощренных средств выразительности, что так же зажигает меломанов, как и джазовая музыка. В этом смысле эти две тенденции довольно схожи. Мне, как и многим моим коллегам по джазу, удалось соединить их, и получился интересный гибрид, который можно называть армянским джазом.
— Действительно, характерной чертой Мартиросяна-композитора и аранжировщика является равнодольное участие в композициях элементов джаза и национальной народной музыки. В этом свете – ваша оценка состояния национальной культуры Армении на сегодняшний день.
— За последние двадцать лет жизнь в Армении круто изменилась: принятие независимость имело как положительные, так и отрицательные последствия для нашей культуры.
В Советской Армении существовала определенная цензура. Более того, не секрет, что ещё в сталинские годы джазовая музыка была под запретом и считалась пережитком буржуазного общества. Эти запреты потом испарились, но эта «попсовость» и «совковость» джаза сохранилась уже как мода, из-за чего джазовая музыка, несомненно, пострадала. Джаз стал носить на себе печать тогдашнего образа жизни.
Мы, армяне, как представители периферии СССР и носители древней культуры, будучи членами большой советской семьи, с одной стороны придерживались общесоветских правил в музыке. С другой – наша многовековая культура не позволяла нам плясать под дудку коммунистического соцреализма. И это сквозило в произведениях Константина Орбеляна, Арно Бабаджаняна, Мартына Вартазаряна. Музыка той плеяды наших джазовых музыкантов резко отличалась от того, что было принято считать советским джазом. Армянский джаз и музыканты выделялись на общем фоне и уровне.
А потом пришла независимость. С одной стороны – это необходимое условие для продуктивного развития культуры: творцу нельзя подрезать крылья. С другой – вседозволенность открыла дорогу серости на сцену и, что самое страшное, на телеэкраны. Это весьма пагубно отразилось на музыкальных вкусах населения. Конфликт состоит в этом, и он продолжается до сих пор. Что будет дальше?.. Неизвестно.
Я не сторонник всяких худсоветов или каких-либо административных вмешательств в развитие культуры. Культура должна развиваться сама собой. Единственное мое пожелание – предоставить больше возможностей талантливым композиторам, исполнителям, потому что серость, как известно, пробьется сама. Таланты нуждаются в поддержке со стороны государства – вот на это действительно стоило бы обратить внимание.
— Армения во все века вдохновляла деятелей искусств на создание новых шедевров. А насколько то поле, в котором существуют сегодня армянские творцы, способствует их плодотворной деятельности?.. И способствует ли вообще?..
— Я считаю, весь Кавказ как культурная географическая единица практически сейчас не действует. Это естественно результат последних войн, разрозненности. Кавказ всегда считался сильнейшим культурным центром, куда слетались отовсюду. Каждый раз не перестаю удивляться тому, насколько сильны и притягательны наши представители на конкурсе песни «Евровидение». Любой артист из этого региона сразу же попадает под пристальное внимание европейцев. Люди чувствуют, что это носители древней культуры. И я считаю, чем раньше нормализуются положение вещей на Кавказе, тем скорее этот культурный очаг будет восстановлен. Ведь это будет способствовать экономическому и, соответственно, политическому развитию региона.
— В чем для вас смысл участия в Евровидении – на этом обезличенном действе, имеющем исключительно коммерческие цели?
— Я не считаю, что этот конкурс безликий. Конечно, он заслуживает определенной критики и порой не безосновательной – никто и не скрывает коммерческого интереса этого начинания. Но факт остается фактом, что этот конкурс имеет многомиллионную аудиторию. А если что-то смотрибельно во всем мире, то таким странам как наша просто необходимо там выступать. Ведь на деле о нас практически не так уж много знают в мире. Я много путешествую и имею возможность посмотреть на свою страну со стороны. Смею вас разочаровать, этот взгляд далеко не совпадает с нашим представлением о том, что о нас думают там.
Мы любим повторять, что Шарль Азнавур – армянин, Шер – армянка, Андре Агаси… Азнавур армянин, но он – представитель французской культуры, там произошло его становление, там к нему пришло признание. А к тому, что у него кровь армянская, ни наше правительство, ни наше государство и вообще никто из нас никакого касательства не имеет.
— Для вас, конечно, не секрет, что армянская монодия явилась прародительницей многих ладотональных систем в музыке и мугама в том числе. В этой связи не совсем ясно, с какой целью на том же «Евровидении» мы уже который год представляем песни с арабо-тюркскими элементами. Там «проходной минимум» такой?
— Я считаю, мое дело писать музыку, дело критиков – критиковать то, что я пишу. Если им будет нравиться всё то, что создается нами – произойдет остановка в развитии.
Арабо-тюркские элементы. А вы не задумывались, откуда вообще появилась армянская музыка? Как родилась армянская монодия? Она же не упала с неба. Я вам отвечу – люди, подобные мне, на протяжении веков по крупице привносили в нее новые элементы: что-то добавляя, что-то видоизменяя… Думаю, что и я в какой-то мере воплощаю в жизнь свое призвание. А вот армянский ли я композитор или нет, обогащаю ди я свою культуру или наоборот – покажет время.
— Недавно ОАТ огласила новые правила отбора на «Евровидение». Аудиторией будет избираться песня, а не исполнителя, как прежде. Каково ваше мнение на этот счет?
— Тут нет никаких догм. Опять-таки это самый популярный в Армении конкурс и потому люди должны участвовать и в отборе, и в обсуждениях… Ведь они выбирают для себя, чтобы потом смотреть и получать удовольствие. Это нормально. Но насколько руководствоваться лишь народным голосованием? Вопрос весьма тонкий.
Хотя… выражение – «публика – дура!», думаю, всё же не про нас. Мы ошибочно считаем, что из десяти песен наш товарищ обязательно выберет ту, что по-рабиснее и по-мугамистей. Ан нет! В этом году в отборочном туре «Евровидения» была представлена абсолютно рабисная песня Размика Амяна. А итоги СМС-голосования показали, что она заняла всего лишь вторую позицию после моей. Если честно, я не столько обрадовался своей победе, сколько зауважал нашу публику – ту, которую, признаться, сам не раз до этого критиковал… Такой выбор народа в очередной раз говорит о том, что мы древняя культура. У нас есть совесть – причем, массовая совесть. Этой массы, правда, становится день ото дня всё меньше, но это уже другая тема.
— Как ты относишься к указу об обязательном «живом» исполнении на концертах в подобных культурных центрах? Ведь с указом о «живом исполнении» многие профи из мира джаза стали участвовать в ТВ проектах далеко не высшего качества.
— Точно так же, как актеры стали сниматься в сериалах. Ну и что? Людям надо жить и ничего ненормального в этом я не вижу. Если человек умеет играть на гитаре, а гитаристы нужны лишь трем-четырем певцам, которые умеют забивать залы, то значит нужно идти к ним и работать на них. А что делать – уезжать?..
У нас никогда не было политической эмиграции – только экономическая. Мы уезжаем за работой и это самое страшное явление – не побоюсь этого слова, бич нашего народа. И экономический, и культурный упадок – последствия того, что лучшие наши сыны и дочери разбросаны по всему свету в поисках работы. Если здесь будет работа, удовлетворяющая хотя бы материально – о духовном наслаждении можно лишь мечтать – уверен, многие вернутся.
— Кстати, об эмиграции – в Ереване упорно муссируются довольно неприятные слухи о вашем предполагаемом отъезде из Армении. По сравнению с другими музыкантами вы находитесь в куда более завидном экономическом положении, пользуетесь заслуженным уважением и любовью своего народа.
— Я уже вышел из того возраста, когда покидают родину во имя идеалов. Даже, когда я жил в Швейцарии, искренне верил, что, когда вернусь в Армению, мы построим тут страну, которая не будет ни в чем уступать европейским. И это увидят не только мои дети и внуки, но и мы сами. Однако… со временем я перерос свои иллюзии, и, признаться, не хотел бы, чтобы моих детей постигла та же участь. Так что, если я и эмигрирую, то только ради своих детей.
За годы независимости произошел тотальный развал образовательной системы в Армении. Нормальное образование сегодня заканчивается в детсаде. Далее детей ждет процесс деградации, в последнее время к тому же, пролонгированный.
У нас нет хороших школ. В Ереване выбор ограничивается частными репетиторами. Я, будучи музыкантом, занимаюсь со своим сыном математикой! Хотя я, как и любой нормальный родитель, стремлюсь дать своим детям профессиональное образование. Стало быть?.. Зарубежные школы. Не думаю, что миссия родителя ограничивается лишь оплатой учебы в престижном колледже или университете – он ответственен за будущее своего ребенка. Он должен находиться рядом и курировать этот процесс, направляя своего ребенка в этом довольно не простом деле. Так что, если я и эмигрирую, то только исходя из этой весьма осознанной необходимости.
— И, напоследок, чем планируешь порадовать поклонников своего творчества в этом году?
— Я сейчас работаю над очень интересным проектом Давида Саакянца «Анаит» по одноименной армянской легенде. Размах у нас – без ложной скромности диснеевский. И надо сказать «Анаит» снимается по всем канонам современной мультипликации с обязательным акцентом на стиль, созданный Робертом Саакянцем. Музыка тоже уже в процессе – недавно записали целый кусок. Героев сказки озвучат Хорен Левонян, Грант Тохатян, Назени Ованнисян, Шушан Петросян, Рафаэль Котанджян и др. Они же и исполнят пять моих песен-клипов, звучащих в картине.
— А в индивидуальной программе?..
— То же, что и всегда – работаю, пишу песни. Самой известной стала в этом году песня-участница «Евровидения». Однако после этого я написал ещё четыре песни, которые, увы, в Армении мало кто слышал. Но это детали – главное, что я продолжаю решать это уравнение с семью неизвестными и каждый раз получаю абсолютно разные ответы.
Словом, ничего особенного. Как всегда. Работа старая – песни новые…
Комментариев нет:
Отправить комментарий