Одним из почетных гостей прошедшего фестиваля современной драматургии стал заслуженный деятель искусств, руководитель Республиканского театра белорусской драматургии Валерий Анисенко. Он большой почитатель армянской поэзии, декламирует Севака, Чаренца и других поэтов. Недавно принял участие в проекте Вальтера Мнацаканова (Белоруссия), где блистательно исполнил главы из “Книги скорбных песнопений” Нарекаци.
— Я так долго ждал встречи с Арменией и так взволнован, что боюсь не суметь передать словами свои ощущения. У меня много друзей-армян, не говоря уже о том, что и многие мои педагоги были представителями этого славного народа. Каждый из них по-своему и с огромной любовью рассказывал мне о родине. Так что, направляясь в Армению, я уже отчетливо представлял себе эту страну. И меня поразило то, что я увидел именно ту страну, которую представлял! Храня в своих сердцах крупицы своей родины, каждый из уехавших отсюда людей сумел воссоздать в моем воображении — в принципе, человека постороннего — истинную картину Армении! Думаю, именно эти жемчужины сердец сынов и дочерей Армении помогут им рано или поздно воссоединиться в своем отечестве!
— График фестиваля был довольно плотным — успели что-нибудь посмотреть вне фестивальной программы?
— Как актер я, конечно, романтик, но как руководитель театра в первую очередь обязан быть практиком. Я побывал тут в Камерном театре, где посмотрел постановку Лусине Ернджакян, — ново, смело, талантливо! Я предложил худруку театра Ара Ернджакяну организовать обоюдный ко-продакшн: поставить его пьесу на белорусском в нашем театре, а пьесу белорусского автора на армянском языке — в Камерном.
— А кто же будет все это оплачивать?
— Я очень надеюсь, что культурные ведомства наших стран смогут-таки договориться между собой и дать жизнь этому начинанию. Сегодня столько трубят об интеграции культур — вот она, в самом естественном и здоровом ее проявлении. Поддержите!
— Расскажите немного о вашем театре.
— В мире всего три аналогичных труппы, специализирующихся на национальной драматургии: это Московский театр современной пьесы, созданный около 15 лет назад, Лондонский театр с более чем полувековой историей и наш театр. Мы очень ответственно относимся к своей миссии. К примеру, 120-летие со дня рождения Янки Купалы в прошлом году сразу было решено отметить неформально. В результате появилась фолк-опера “Адвечная песня” по одноименному произведению Купалы, сразу завоевавшая симпатии зрителей. Музыку к мюзиклу написал наш композитор Тимур Калиновский. Мы словно по-иному смогли прочитать в принципе позабытый шедевр поэта. Кроме классики в театре широко представлено творчество молодых белорусских драматургов, современных зарубежных авторов. Такой политики мы будем придерживаться и дальше.
— А что нового вообще в жизни вашего театра сегодня?
— Два классика занимают меня в последнее время — Чехов и Достоевский. Недавно мы отметили 150-летие Чехова. Я долго размышлял о нем и вдруг понял, что помимо всего прочего Чехов еще и пророк, который в каком-то роде предсказал экологические беды мира. Хиросима, Чернобыль, Саяно-Шушенская ГЭС — не об этом ли говорила “мировая душа” в монологе Нины Заречной в “Чайке”, которую мы играем в нашем театре? Тогда все действие пьесы поворачивается совершенно другой стороной: скоро “конец света”, а мы все возимся со своими комплексами и недостатками, мучаем друг друга...
— Вы побывали на гастролях во многих городах бывшего СССР. Разная культура, менталитет, законы жизни... Но театральный зритель, наверное, везде одинаков?
— Если спектакль хорош, если он волнует, то не существует никаких языковых и культурных барьеров, все понятно благодаря эмоциям, которые актеры передают в зал. Помню, в Румынии мы играли драму. В антракте выходит француженка, а по ее лицу текут слезы. Подходит ко мне, что-то говорит на своем языке, я, к сожалению, ничего не понимаю. А она все говорит-говорит, а потом вдруг уткнулась мне в плечо и разрыдалась. В Иране с очень далекой для нас культурой на концерте я пел песню “Журавли”, и зрители плакали. Правда, до этого им объяснили сюжет. Когда со зрителем установлен контакт “душа в душу”, то их “пробивает”! И это то, чем замечателен театр. А если там скучно, неинтересно, то о каком взаимопонимании идет речь?
— Одни люди приходят в театр, чтобы хорошо провести время и развлечься, другие — чтобы пережить новые эмоции, что-то переосмыслить. Так что же все-таки важнее?
— В первую очередь театр — это образование души. Посмешить людей, заняться “камедиклабовщиной” — не функции театра. Театр должен потрясать! Это катарсис, очищение, слезы. Конечно, может быть и смех, но ведь самое главное, повторюсь, именно образование души.
Мы живем в такое время, когда театр “размывают”. Так бывает всегда, когда меняются формация, эпоха, устоявшиеся принципы. Сейчас просто невозможна великая русская литература Серебряного века. А молодые люди разговаривают на уровне: “Твою мать... Твою мать...”
У Хемингуэя есть фразы в несколько слов, у Достоевского — на полстраницы. Их нужно прочесть и понять. Сегодня в нашем театре репетируют Достоевского, и выпускники Академии не могут прочесть текст. Это все равно что все время питаться фастфудом и вдруг сесть за стол с накрахмаленной скатертью, на котором три ножа справа и три вилки слева. Человек не знает, что делать. Нет образования, нет культуры, нет воспитания. Человеческая душа засорена, а ее надо воспитывать. Любить себя надо, ценить.
— Существует мнение, что молодой актер не может прочувствовать спектакль так, как его проживают мастера сцены. Вы согласны с этим?
— Нет, я категорически против этого! Яркий пример — спектакль, который я посмотрел на фестивале “Реабилитация настоящего”, по пьесе Ануш Аслибекян “Полет над городом”. Там играют молодые актеры, но как они чувствуют!
Молодые актеры имеют право на роли в спектаклях, они должны идти вперед, искать свое место в искусстве. Я всегда повторяю своим актерам: “Там, на Олимпе, наше место свободно. Надо просто не бояться идти туда!”
Комментариев нет:
Отправить комментарий