Встреча с известной певицей Шушан Петросян состоялась незадолго до ее отъезда в США на официальную церемонию вручения премии “Armenian Music Awards 2009”. И хоть разговор начался довольно импровизированно, очень скоро наметилась весьма конкретная тематика.
— Недавно ты охарактеризовала современную творческую молодежь как самовлюбленную и наглую. С чего это вдруг?
— Начнем с того, что сказать такое поголовно обо всех я бы себе не позволила. Это касалось лишь определенной прослойки отечественного шоу-бизнеса и было адресовано тем действительно одаренным молодым людям, кому еще предстоит многому научиться. И кроме всего прочего — культуре общения. Дело в том, что я пытаюсь протянуть им руку помощи, хочу поделиться опытом и знаниями, а они ставят себя в исключительное положение и ведут себя так, будто это я ученица и мне предстоит у них учиться премудростям шоу-бизнеса. И, несмотря на их оголтелый нигилизм, я все же посоветовала бы им выработать в себе желание, стремление, привычку — называй, как хочешь — учиться! Новые варианты, новые подходы — это все прекрасно, но надо и учиться. Это очень важно.
— На недавней встрече в Славянском университете одна девушка призналась тебе в том, что, несмотря на сильное желание стать певицей, она выбрала иную профессию...
— Верно. Я посоветовала ей впредь быть более осмотрительной. И отнюдь не потому, что одна профессия лучше другой. Просто я уверена, что понятия “серость” и “бездарность” стали все чаще обнаруживать себя в нашем обществе, будучи исключительно производными от “неосмотрительности” и “непринципиальности” как в выборе профессии, так и в других, не менее важных вопросах.
Вот, к примеру, шоу-бизнес: я не считаю, что зритель виноват в засилье серости и плебейщины на сцене — отнюдь! Проблема далеко не в них, как может показаться. Проблема в попустительстве родителей, смотрящих сквозь пальцы на морально-духовный образ своих чад, рвущихся на сцену, а также в, мягко говоря, близорукости меценатов новоявленных псевдозвезд. Ведь ни для кого не секрет, что век Мамонтовых, Третьяковых и Манташевых давно прошел и новые благодетели при выборе своих протеже руководствуются весьма субъективными, часто меркантильными интересами. Слово “меценат” сегодня обесценено, потому что оно отражает лишь усеченное желание спонсировать конкретного человека, в то время как истинное призвание мецената — вклад в искусство.
Сегодня немало говорится о необходимости создания институтов шоу-бизнеса, продюсинга и т.д. А почему не поднимается вопрос о создании механизма или даже некой системы, формирующей определенный, как бы проэлитарный тип современного мецената? Вы посмотрите, что творится в музыке! Почему какие-то неучи должны диктовать, кого и что слушать? Что за политика “свадебного шабаша” — кто заказывает, под того и “танцуют”?
И очень обидно, что я как белая ворона все время пытаюсь в меру своих сил бороться с этим явлениям, а многие мои коллеги по цеху и вообще представители искусства ограничиваются лишь посиделками и спорят до хрипоты, пытаясь породить истину. Друзья мои, давно пора от слов переходить к действиям!
— Глинка как-то сказал, что “создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем”. Наши “художники” почему-то предпочитают аранжировать музыку соседей, облекая все это дело в низкопробную армяноязычную пародию под названием “рабис”...
— По этому поводу я вспомнила занимательный случай. Меня как-то спросили, согласна ли я с посмертным присуждением Араму Асатряну звания гусана. Я на свою голову честно ответила, что не знакома с его творчеством, равно как и с достоинствами подобного творчества. Стали приходить письма недвусмысленного содержания, в которых мне часто в оскорбительной форме вменялось в вину отступничество от человека... только не смейтесь, некогда продвинувшего меня на эстраде. Словом, мне предлагалось незамедлительно повиниться. Абсурд!
Друзья, когда же вы поймете, что не это есть армянская музыка, не это есть армянская культура... Вынуждена повториться, но именно молчание и бездействие так называемых “деятелей культуры” привело к подобному положению вещей.
— И что же делать?..
— Я настаиваю на том, чтобы каждый занимался своим делом: политик принимал законы, бизнесмен занимался коммерцией, а художник рисовал! И чтобы никто не смел лезть не в свое дело. Надо просто, чтобы каждый творил в своей нише и отвечал за свою работу! Необходима своего рода “политика невмешательства”. Воистину история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса.
— По-твоему, “Евровидение” — это уже фарс или еще трагедия?
— Я не раз говорила, повторю и сейчас, что этому далеко не самому профессиональному фестивалю уделяется слишком много внимания. Я лучше поеду выступать для наших солдат, чем в центре Европы для псевдогенералов. Серый, безликий показательный смотр! Поймала себя на том, что если не будут называться страны, то определить, кто какую страну представляет, зачастую просто невозможно.
— В начале карьеры твой репертуар больше состоял из джазовых композиций. Можно ли сказать, что ты отошла от джаза по причине его “немассовости”?
— Нет, конечно. Вот уже три года я сотрудничаю с секстетом “Art Voices”. На протяжении всего этого года мы еженедельно выступаем вместе в клубе “12”, были также выступления в джаз-клубах “Малхас” и “Улиханяны”. У нас есть своя программа, но мы ее обновляем — клавишник группы “Art Voices” и очень талантливый композитор Манук Казарян занят сейчас созданием новых композиций.
— Бытует мнение, что ты рвешься в политику...
— Никогда не ставила перед собой подобной цели. Другое дело, что я хочу жить в правовом государстве и готова сделать для этого все, что в моих силах. А это подразумевает, что я не собираюсь идти на компромиссы. Говорю и делаю исключительно то, что действительно считаю нужным, — мной никто не помыкает.
— Такая бескомпромиссность сильно осложняет жизнь?
— Если бы я шла на компромиссы, то была бы одной из богатых и беспроблемных певиц, исполняющих то, что велит Конъюнктура Рынка, а не то, ради чего посвятила себя искусству...
— Недавно ты охарактеризовала современную творческую молодежь как самовлюбленную и наглую. С чего это вдруг?
— Начнем с того, что сказать такое поголовно обо всех я бы себе не позволила. Это касалось лишь определенной прослойки отечественного шоу-бизнеса и было адресовано тем действительно одаренным молодым людям, кому еще предстоит многому научиться. И кроме всего прочего — культуре общения. Дело в том, что я пытаюсь протянуть им руку помощи, хочу поделиться опытом и знаниями, а они ставят себя в исключительное положение и ведут себя так, будто это я ученица и мне предстоит у них учиться премудростям шоу-бизнеса. И, несмотря на их оголтелый нигилизм, я все же посоветовала бы им выработать в себе желание, стремление, привычку — называй, как хочешь — учиться! Новые варианты, новые подходы — это все прекрасно, но надо и учиться. Это очень важно.
— На недавней встрече в Славянском университете одна девушка призналась тебе в том, что, несмотря на сильное желание стать певицей, она выбрала иную профессию...
— Верно. Я посоветовала ей впредь быть более осмотрительной. И отнюдь не потому, что одна профессия лучше другой. Просто я уверена, что понятия “серость” и “бездарность” стали все чаще обнаруживать себя в нашем обществе, будучи исключительно производными от “неосмотрительности” и “непринципиальности” как в выборе профессии, так и в других, не менее важных вопросах.
Вот, к примеру, шоу-бизнес: я не считаю, что зритель виноват в засилье серости и плебейщины на сцене — отнюдь! Проблема далеко не в них, как может показаться. Проблема в попустительстве родителей, смотрящих сквозь пальцы на морально-духовный образ своих чад, рвущихся на сцену, а также в, мягко говоря, близорукости меценатов новоявленных псевдозвезд. Ведь ни для кого не секрет, что век Мамонтовых, Третьяковых и Манташевых давно прошел и новые благодетели при выборе своих протеже руководствуются весьма субъективными, часто меркантильными интересами. Слово “меценат” сегодня обесценено, потому что оно отражает лишь усеченное желание спонсировать конкретного человека, в то время как истинное призвание мецената — вклад в искусство.
Сегодня немало говорится о необходимости создания институтов шоу-бизнеса, продюсинга и т.д. А почему не поднимается вопрос о создании механизма или даже некой системы, формирующей определенный, как бы проэлитарный тип современного мецената? Вы посмотрите, что творится в музыке! Почему какие-то неучи должны диктовать, кого и что слушать? Что за политика “свадебного шабаша” — кто заказывает, под того и “танцуют”?
И очень обидно, что я как белая ворона все время пытаюсь в меру своих сил бороться с этим явлениям, а многие мои коллеги по цеху и вообще представители искусства ограничиваются лишь посиделками и спорят до хрипоты, пытаясь породить истину. Друзья мои, давно пора от слов переходить к действиям!
— Глинка как-то сказал, что “создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем”. Наши “художники” почему-то предпочитают аранжировать музыку соседей, облекая все это дело в низкопробную армяноязычную пародию под названием “рабис”...
— По этому поводу я вспомнила занимательный случай. Меня как-то спросили, согласна ли я с посмертным присуждением Араму Асатряну звания гусана. Я на свою голову честно ответила, что не знакома с его творчеством, равно как и с достоинствами подобного творчества. Стали приходить письма недвусмысленного содержания, в которых мне часто в оскорбительной форме вменялось в вину отступничество от человека... только не смейтесь, некогда продвинувшего меня на эстраде. Словом, мне предлагалось незамедлительно повиниться. Абсурд!
Друзья, когда же вы поймете, что не это есть армянская музыка, не это есть армянская культура... Вынуждена повториться, но именно молчание и бездействие так называемых “деятелей культуры” привело к подобному положению вещей.
— И что же делать?..
— Я настаиваю на том, чтобы каждый занимался своим делом: политик принимал законы, бизнесмен занимался коммерцией, а художник рисовал! И чтобы никто не смел лезть не в свое дело. Надо просто, чтобы каждый творил в своей нише и отвечал за свою работу! Необходима своего рода “политика невмешательства”. Воистину история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса.
— По-твоему, “Евровидение” — это уже фарс или еще трагедия?
— Я не раз говорила, повторю и сейчас, что этому далеко не самому профессиональному фестивалю уделяется слишком много внимания. Я лучше поеду выступать для наших солдат, чем в центре Европы для псевдогенералов. Серый, безликий показательный смотр! Поймала себя на том, что если не будут называться страны, то определить, кто какую страну представляет, зачастую просто невозможно.
— В начале карьеры твой репертуар больше состоял из джазовых композиций. Можно ли сказать, что ты отошла от джаза по причине его “немассовости”?
— Нет, конечно. Вот уже три года я сотрудничаю с секстетом “Art Voices”. На протяжении всего этого года мы еженедельно выступаем вместе в клубе “12”, были также выступления в джаз-клубах “Малхас” и “Улиханяны”. У нас есть своя программа, но мы ее обновляем — клавишник группы “Art Voices” и очень талантливый композитор Манук Казарян занят сейчас созданием новых композиций.
— Бытует мнение, что ты рвешься в политику...
— Никогда не ставила перед собой подобной цели. Другое дело, что я хочу жить в правовом государстве и готова сделать для этого все, что в моих силах. А это подразумевает, что я не собираюсь идти на компромиссы. Говорю и делаю исключительно то, что действительно считаю нужным, — мной никто не помыкает.
— Такая бескомпромиссность сильно осложняет жизнь?
— Если бы я шла на компромиссы, то была бы одной из богатых и беспроблемных певиц, исполняющих то, что велит Конъюнктура Рынка, а не то, ради чего посвятила себя искусству...
Комментариев нет:
Отправить комментарий