Фанаты новейших телевизионных шоу, завсегдатаи русского театра им. Станиславского, любители эстрадной, джазовой и классической музыки… Это далеко не полный список людей, знающих и любящих этого прекрасного музыканта, композитора, пианиста и, как стало известно недавно, даже сверстника армянского джаза. Вряд ли также найдется в Армении человек, не слышавший его музыку в кинофильмах, телепостановках или мультфильмах. Итак, мой собеседник — маэстро Мартын Вартазарян.— Мартын Цолакович, расскажите, пожалуйста, о своем первом знакомстве с кинематографом.
— Первое впечатление, в большинстве случаев, оказывается верным. Вот так и со мной: в 1943-ом году на экраны вышел фильм, ставший для меня не просто открытием кинематографа, но и в какой-то мере предопределивший мою дальнейшую судьбу. Я говорю о фильме, который до сих пор остаётся для меня своего рода эталонным – это «Серенада солнечной долины». Почему эталонным? Да потому что фильм этот живой, звучащий, неискусственный! …Мне навсегда врезался в память тот солнечный день, когда мы вместе с папой и мамой пошли в кинотеатр, и я впервые услышал эти чарующие звуки всем известный ныне мелодии из «Серенады солнечной долины»
— Кстати о детстве: согласны ли вы с тем мнением, что дети — это боги, а взрослые делают из них людей?— И да, и нет. Детям не удается сделать из взрослых людей, и потому, дабы не потеряться в их обществе, они вынуждены сами стать взрослыми. К примеру, меня многие называют Буликом. А знаете почему? Когда мне было 11 месяцев, мой отец получил квартиру в том доме, где я живу и поныне. Мама рассказывала, что в день переезда, когда они с папой распаковывали чемоданы, я впервые пошел. Более того, подойдя к родителям, я сказал им что-то на своем языке. Мама от неожиданности назвала меня “петушком” (возможно, потому еще, что в детстве у меня были абсолютно желтые волосы). Но мне это пришлось не по душе, и я ушел... жаловаться на маму. Однако добился “обратного” результата — стал Буликом. Я родом из Лори, а на лорийском диалекте Булик — это “желтенький утенок”. Вот так детское прозвище стало “взрослым” именем.
— Мартын Цолакович, а как состоялось первое знакомство кинематографа с вами?
— Началось всё с того, что в один прекрасный день композитор, пианист и просто отличный человек Эдуард Иванович Багдасарян пригласил меня в инструментальный квинтет Радио и телевидения Армянской ССР, которым руководил с 1956-го года. Как оказалось, их аккордеонист Давид Закарян уехал в Россию, а посему мне предложили занять вакантное место в это чудесном коллективе.
Эдуард Багдасарян, как известно, помимо всего остального работал также и в кино. Однажды ему поручили написать музыку к дипломной работе студента театрально-художественного института Эрнеста Мартиросяна с несколько претенциозным, но очень хорошим названием – «Талант быть человеком». Но на тот момент Эдуард Иванович был занят и потому предложил, в свою очередь, мне попробовать свои силы. Я естественно музыку написал, дипломная работа была к нашей всеобщей радости принята, однако… не без сюрпризов. После просмотра фильма, один из членов редакционной коллегии, спросил у меня: «Почему вы в столь драматичной сцене, где продолжается идейная нить о павших в войне солдатах, использовали тему революционной песни “Вы жертвою пали в борьбе роковой”, а не более уместную, оправданную и любимую песню Никиты Сергеевича Хрущева “Хотят ли русские войны”?“. «Если вы действительно так считаете, - ответил на это я, - позовите Никиту Сергеевича, и пускай он вам пишет музыку!».
Воистину, молодость и страх зачастую явления не совместимые… что и не безопасно.
— Скажем так, вы в тот момент балансировали между консерваторией и НКВД…
— Ну, слава Богу, к моей этой фразе не отнеслись с присущим в то время «пристрастием». А вот музыка… заинтересовала режиссера Фрунзе Довлатяна, который заканчивал в то время работу над фильмом «Здравствуй, это я!». Музыку к этому фильму должен был писать Микаэл Таривердиев, но он, к несчастью, заболел. Поэтому Фрунзе Довлатян предоставил мне возможность музыкального оформления картины, чему я несказанно был рад, так как мне посчастливилось работать в фильме, который и поныне считается одним из лучших, м я бы сказал, знаковых в армянском кинематографе.
Вот так эти два дебюта и стали моей путевкой в жизнь кино.
— Да ещё и каким!.. В 70-80 годы вы стали абсолютно незаменимым человеком, как в кино, так и в театре. А что ближе лично вам, где интереснее работать: в кино или в театре?— Вы знаете, дело в том, что я очень люблю театр, эту специфическую атмосферу: репетиции, актеров, режиссерские метафоры, работу над образом... Но и кино я люблю не меньше, а вернее сказать, влюблен в него!
Работа в кино стала для меня не только школой творчества, но, в первую очередь, школой жизни. Порой приходилось жертвовать своей совсем неплохой музыкой для верной передачи атмосферы фильма. Ведь, что главное в кино? Ответ прост: кино! А посему всё остальное, включая музыку, должно не «выпячивать», а всего лишь гармонично дополнять то, что происходит на экране. Наглядный пример: в фильме «Здравствуй, это я» режиссера Фрунзе Довлатяна была такая сцена: пустой парк, по аллее идут герои фильма, но их разговор пока не слышен. Музыка, которую я написал для этого эпизода, эмоционально абсолютно точно передавала их настроение. Музыка записали, наложили на изображение и… стоп. Музыка приняла на себя главенствующую роль, полностью оттенив происходящее на экране действо. Что делать? И тогда появилась прекрасная идея – озвучить кадры традиционной духовой, парковой музыкой, переданной на дистанции через микрофон. Точнее сказать, мы положили динамик на дно находящегося неподалеку небольшого колодца, и возник эффект звучания самого парка, а моя музыка, соответственно, оказалась «вне кадра».
Конечно, сегодня, подобные ноу-хау вызовут, возможно, улыбку и только… И я не исключение. Однако моя улыбка с грустинкой. Во-первых, потому что позади уже то время, когда композитору предоставлялась возможность, к примеру, написать музыку для Большого симфонического оркестра и записать ее с оркестром Комитета кинематографии СССР под управлением Эмина Хачатуряна, Мартына Нерсисяна... А во-вторых, возвращаясь к началу нашей беседы, пропало живое и неподдельное звучание: в целях экономии, оркестр заменен синтезатором, что, на мой взгляд, далеко неполноценный и порой просто недопустимый «обмен».
— Как по-вашему сейчас обстоят дела с кинематографом в Армении – куда мы движемся?.. Говоря джазовым языком: «Метрономы дружно затянулись паузой, а стрелочники застыли в позе “синкопа”...” Это о нашем сегодняшнем искусстве?
— Да, и не только. ...Сегодня играет огромную роль возможность быть исполненным, услышанным, увиденным, прочитанным и т.д. Например, знаете ли вы, сколько симфонических произведений написали армянские композиторы за последнее время? Я лично не слышал ни одной новой симфонии. Но я уверен, что новые произведения пишутся, однако не имеют возможности быть исполненными, что мало-помалу и приводит к падению интереса к подобной музыке.
А эту возможность при всей своей неприемлемой ныне идеологической направленности предоставлял некогда творческому человеку социалистический строй. Художник мог выставлять свои полотна, писатель — доносить свои произведения до читателя, музыкант — до слушателя... Сейчас же все это упирается в самоокупаемость и платежеспособность. Можешь оплатить — будешь услышанным, нет — извини-подвинься. Хотя нового в этом ничего нет — так было и есть во всем мире всегда. Но соцстрой, будучи нацеленным на “искусство — в массы!”, был исключением из этих правил. Хотя, конечно, были и ограничения. А кто сказал, что их не должно быть в искусстве?
Наше искусство сегодня нуждается в профессиональных худсоветах. Однако они должны быть не ограничивающими и запрещающими, а направляющими. Всем известна фраза “талантам надо помогать — бездарности пробьются сами!” Так вот, лишь помогая и верно направляя как первых, так и других, возможно будет привести к относительному балансу положение в современном искусстве. И каждый займет достойное его место и будет пользоваться причитающейся ему популярностью. Дело вкуса... Скажем, и Арам Хачатурян, и Арто Тунджбояджян представляют в какой-то мере одну и ту же страну, но это... разные Армении.
...Недавно в одной из ТВ передач услышал такой вопрос: “А что такое Комитас?” Страшно, правда? Невольно вспомнилась история, произошедшая в 1963 году с квартетом имени Комитаса, когда тот находился с гастролями в США. После выступления кто-то из американцев их спросил: “А почему ваш квартет называется коммунистическим?” И только после детального и всеобъемлющего рассказа американцам стало известно, что Комитас — это не “коммунистический таз”, как им внушалось, а великий армянский композитор.
— Многие деятели искусства сегодня, не от хорошей жизни, конечно, занимаются иной и, зачастую, далеко не творческой деятельностью и… отнюдь не в Армении. Каково ваше мнение и каков прогноз на будущее?.. Иначе говоря, правда ли, что существует такой возраст, когда уже стыдно не заниматься любимым делом?
— Думаю, да. Но зачастую бывает нелегко выяснить, что же в действительности является этим самым любимым делом. Ну, а для тех, кому все же посчастливилось ответить на этот каверзный вопрос, уготован прекрасный афоризм Эмиля Кроткого, которым может руководствоваться, в принципе, любой человек, вне зависимости от избранной им стези: “Великие платят за искусство жизнью, маленькие зарабатывают им на жизнь”.
— Встречая вашу фамилию на театральных афишах и в титрах кинофильмов, возникает, вполне естественный вопрос: а во скольких спектаклях и фильмах, в общей сложности, звучит музыка маэстро Вартазаряна? Ну, хотя бы приблизительно…
— И приблизительно, и точно: в 40 фильмах, а что касается театральных спектаклей, то после 110-го я перестал считать! Больше всего, конечно, написано для Русского театра им. Станиславского. Однако хотелось бы отметить и работу с театром «Амазгаин» Coca Саркисяна, с его классическим репертуаром, начиная от Шекспира, Мольера до Эдуардо де Филиппо. Интересный случай: однажды мне пришлось одновременно работать над музыкой к трагедии Шекспира «Макбет» и музыкой к сатирической комедии Дереника Демирчяна «Храбрый Назар». Было довольно интересно….
Одна же из последних театральных работ – музыка к пьесе Р. Калиновски «Лунное чудовище», которая была поставлена Александром Григоряном на сцене Московского художественного театра.
— В начале нашей беседы вы рассказали о первых фильмах композитора Вартазаряна, но скромно умолчали о дебюте актера…— «Позор! На весь институт ни одной водородной бомбы!» Вы об этом? (смеется). Эта фраза прозвучала из уст моего персонажа в фильме «Здравствуй, это я!».
Дело в том, что в процессе работы над фильмом, к которому, как я сказал, мною была написана музыка, мне предложили также сняться в одном эпизоде. Ну, что я?.. Я тут же бросился изучать «Работу актера над собой» Станиславского и «Станиславский на репетициях» Топоркова. А придя утром на съемочную площадку, так и не понял, что… уже снялся в своем эпизоде. Это, конечно, шутка… отчасти. Действительно, непомерно живая камера Алика Явуряна настолько ненапрягающе кружила вокруг да около актеров, что и вправду не всегда представлялось возможным понять: когда и как в реале происходит съемка.
— Мартын Цолакович, магия экрана, равно как и сила притяжения сцены, не подчиняется никаким естественным и логическим законам. Не возникало ли у вас желания вновь сняться в кино?
— И да, и нет… Попытаюсь объяснить почему. Не скажу, кто и когда, но мне предложили сниматься в главной роли в одном фильме... Я режиссеру честно сказал: «Тебе нужен профессиональный актер! Я лишь могу, дабы не обидеть тебя, один раз сыграть в одном отдельно взятом эпизоде, но не более того. Поэтому я, спасая тебя и твой фильм, отказываюсь от предложенной роли».
— Ваши пожелания читателям моего блога.
— Читайте классику, смотрите классику, слушайте классику!.. А самое главное, как в кино, так и в нашей жизни, давайте-ка наведем порядок в титрах «нашего фильма»: пускай играет актер, пишет сценарист и режиссирует тот, кто действительно умеет это делать. И тогда мы обязательно снимем самое хорошее и самое живое в мире КИНО!
…И как прекрасно, что в Армении есть журнал, посвященный кино, где находят место умные глупости и глупости, сказанные умными людьми… к числу которых, кстати, я себя не причисляю.
Комментариев нет:
Отправить комментарий